Возможны варианты

Мы стали завсегдатаями в кафе Ника, разок всей компанией сходили в кино, а иногда просто сидели у меня дома и болтали. Держался Ник по-разному. Иногда вёл себя вполне по-человечески, сидел, развалившись в кресле, и принимал оживлённое участие в нашей болтовне. Но бывало, что он слушал наши разговоры в сосредоточенном молчании, забиваясь в угол и сидя совершенно неподвижно. Обычно он при этом почти сворачивался в клубок: подтягивая к себе ноги и обхватывая их руками, он опускал голову, и только глаза иногда блестели из-под приопущенных ресниц. Но стоило мне сесть, Ник всегда пристраивался рядом, обнимая меня. Мне было удивительно уютно и спокойно в его объятиях, хотя говорить об этом ему я не собиралась ни под каким видом. Наоборот, вначале я попробовала взбунтоваться, потребовала, чтобы он держал руки при себе. Но вампир заявил, что ему просто необходим физический контакт, и выполнить моё требование для него нереально, единственной альтернативой является полный отказ от встреч со мной. Вычёркивать Ника из своей жизни я не хотела, и смирилась с тем, что в покое он меня не оставит. Только иногда задумывалась, чем могут закончиться такие непонятные отношения. Больше всего меня беспокоило, что Ник меня привлекал физически - никогда раньше меня никто так не притягивал. С другой стороны, моя так внезапно вспыхнувшая влюблённость перегорела достаточно быстро. Я больше не смотрела на него с телячьим восторгом, и это позволяло мне чувствовать себя неуязвимой.

Однажды, когда мы сидели у меня дома двумя парочками, я даже попыталась изобразить романтическую обстановку: включила сентиментальную музыку и зажгла свечи. Пока я суетилась, доставая фужеры и вино, Ник, устроился в кресле боком, опираясь рукой на спинку и перекинув одну ногу через подлокотник. Он с задумчивым видом смотрел на пляшущие язычки пламени, а я, поглядывая на него, только удивлялась, насколько естественно и изящно выглядит он в позе, которая у любого человека показалась бы вульгарной.

Лёша с Наташей опять обсуждали какие-то свадебные заморочки. Бросив взгляд на вампира, Лёшка запнулся и вдруг спросил:

– Ник, а почему у тебя глаза светятся зелёным светом?

– А каким надо?
– лениво поинтересовался вампир.

– В литературе упоминается, что у вас глаза красные.

– В литературе упоминается много всякой ерунды. К людям просачиваются крохи реальной информации, в основном, так... разные слухи. Впрочем, может в этом что-то есть. У Дэна глаза светятся красно-оранжевым.

– А от чего это зависит?
– загорелась Наташа.

– Ну откуда мне знать?
– удивился Ник, - Я этим не интересовался. По-моему, это как-то связано с цветом радужки. Насколько я знаю у голубоглазых кошек, например у сиамцев, тоже глаза светятся красным, а у остальных - зелёным.

– Ник, если уж пошла речь о вампирах в литературе, почему в западноевропейском творчестве вампиры все такие из себя утончённые и изысканные, а у славян - страшные тупые вурдалаки. В чём тут дело?
– спросила я.

– А, ерунда!
– махнул рукой Ник, - Обычно вампиры принадлежат к аристократическому обществу и, естественно, и птенцов выбирают подобных себе. А в России лет двести с небольшим назад один умник развлечения ради обратил деревенского пьянчужку. Представьте себе алкаша, который клянчит мелочь у магазина. Как вы думаете, какой вампир из него получится? И кого он будет обращать? Ну, вот вам и вурдалаки, от них и шум, и неприятности. Впрочем, их полностью истребили ещё в прошлом веке, их и было-то немного.

Он помолчал, колеблясь, а затем вдруг спросил:

– Лёша, а что вы так носитесь с этой свадьбой? Столько разговоров, всё распланировано до мелочей. Мне кажется, уже даже я знаю, какие заказаны машины, где будет проходить прогулка, и сколько блюд в меню. Насколько я понимаю, регистрация брака имеет чисто юридическое значение. Что в этом такого?

Лёшка от удивления сначала даже дара речи лишился, я думала, придя в себя, он разразится речью, но его ответ был лаконичен:

– Мы любим друг друга и создание семьи для нас праздник. На него приглашаются родные и друзья, чтобы они порадовались за нас и повеселились вместе с нами. Ну а насчёт того, как проводить, существуют определённые ритуалы. Вот мы с Наташкой и крутимся сейчас: хочется, чтобы было не хуже, чем у других, а для этого надо всё организовать нормально.

Я сразу вспомнила историю, которую Ник рассказывал на моём дне рождения и спросила:

– Ник, а разве у вампиров не бывает семей?

Он неохотно ответил:

– Ну, есть что-то вроде. Члены клана, которые любят друг друга, могут жить вместе, но они просто съезжаются без всяких мероприятий. Не принято вмешиваться в чужую личную жизнь. Иногда одним гнездом с ними живут и их птенцы.

– Не понимаю я этого, - сказала Наташа, - А ещё на скуку жалуетесь! Надо иногда устраивать себе праздники. Есть повод - хорошо, а иногда и без повода можно.

Ник безразлично пожал плечами, но почти сразу его лицо осветилось улыбкой, и он сказал мне:

– Помнишь, я рассказывал на твоём дне рождения о влюблённой паре? Дмитрий и Елена из нашего клана. Елена на днях где-то видела тебя в "рябинках" и выразила мне свои восторги. Ей очень нравится этот комплект и приятно видеть, что его носят.

Я ответила растерянной улыбкой, пытаясь сообразить, где меня могли видеть в "рябинках". Надевала я комплект часто, поэтому определиться не смогла. Пока я думала, что сказать по этому поводу, подал голос Лёша, возвращаясь к прежней теме:

– А вообще какие-нибудь ритуалы у вас есть?

Ник долго молчал, потом буркнул:

– Есть кое-что, но веселья там мало.

– Например?
– не отставал Лёшка.

– Ну, чтобы узаконить нового Лорда, нужно его официальное признание членами Совета, - вяло ответил Ник, - но это без особых церемоний. Единственный ритуал - погребальный.

Мне кажется, что не только я, но и Лёшка с Наткой были поражены. Я озвучила общее недоумение:

– Разве вампиры могут умереть?

– Бывает, - равнодушно ответил Ник, - Теряется интерес к жизни вообще, и к еде в частности. Вампир забивается куда-нибудь и впадает в оцепенение. Иногда это состояние проходит само по себе, или из-за какого-то внешнего толчка, но редко. Обычно мы через некоторое время или сжигаем высохшее тело, или погребаем, отделив голову и пробив сердце. Принято, чтобы это делали те, кто испытывал к умершему какие-то чувства, не важно, любил или ненавидел его.

– И сколько живут вампиры?
– спросила Наташка растерянно.

Ник пожал плечами:

– Трудно определить. Старейшему, о котором я знаю полтора тысячелетия, если не два, но бывает, что высыхают и совсем молодые, лет двухсот, а то и меньше. Дело индивидуальное. Давайте о чём-нибудь другом, а?

Хотя Ник больше не отказывался отвечать на какие-то вопросы, на вампирские темы он говорил неохотно, а вот просто рассказывать исторические байки мог часами. Как-то Светик прочитала закрученный роман о любви неотразимого капитана к несчастной девице на фоне Карибского моря, абордажей, хитроумных интриг и великолепных дуэлей. Когда она мне о нём начала рассказывать, Ник расхохотался, и объявил, что этого не могло быть, потому что быть не могло никогда.