Вознесение Габриеля

— Это мне Пол подарил. Если помнишь, он защищал здесь свою магистерскую диссертацию.

Габриель напрягся.

— Когда-то я тоже подарил тебе фуфайку, — произнес он, обращаясь больше к самому себе, чем к Джулии.

Джулия сделала еще один большой глоток, сожалея, что вино в бокале кончилось.

Он смотрел, как она пьет, смотрел на ее рот и шею.

— У тебя осталась моя гарвардская фуфайка?

— Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Габриель заерзал на футоне, но ему было не оторвать взгляда от Джулии. Ему так хотелось вновь водить руками по ее телу и прижиматься губами к ее губам.

— А что ты думаешь о Бостонском университете?

Джулия с опаской посмотрела на него, и от ее подозрительности взгляд Габриеля утратил недавнюю смелость, а сам он закусил губу.

— Кэтрин Пиктон рекомендовала мне наведаться на факультет романских языков и литературы и познакомиться с их специалистом по Данте. Но мне было никак не выкроить время. Других дел хватало.

— Тогда я должен ее поблагодарить.

— За что?

Габриель мешкал с ответом.

— Новым специалистом по Данте в Бостонском университете буду я.

Он внимательно следил за реакцией Джулии. Но реакции не последовало. Джулия сидела не шевелясь, и колеблющиеся огоньки свечей освещали тонкие черты ее лица.

Габриель невесело рассмеялся и налил ей еще вина.

— Я надеялся на другой ответ.

Джулия что-то раздраженно пробормотала, затем поднесла к губам бокал.

— Значит, решил обосноваться в Бостоне?

— Зависит от обстоятельств, — ответил Габриель, выразительно глядя на ее фуфайку.

Джулии показалось, что его взгляд обжигает ее. Она видела, куда пялится Габриель, и едва подавила желание дополнительно загородить грудь руками.

— Я теперь полный профессор. На факультете романских языков и литературы до сих пор не было аспирантской программы по итальянскому языку. Администрация факультета старается привлечь аспирантов к изучению творчества Данте и потому приняла меня на работу совместно с кафедрой религии, поскольку там есть программа для аспирантов. — Он посмотрел на тени, окружавшие стены, и покачал головой. — Правда, удивительно? Человек, всю жизнь бегавший от Бога, становится едва ли не профессором богословия.

— Я видела и более странные вещи.

— Да, — прошептал Габриель. — Думаю, ты видела. Я мог бы и раньше уволиться из Торонтского университета, но это вызвало бы скандал. А как только ты закончила магистратуру, я смог спокойно согласиться на предлагаемую должность.

Джулия повернула голову, и Габриель заметил, что мочки ее ушей пусты. Она больше не носила сережек Грейс. Это больно задело Габриеля.

Джулия обдумывала его слова, по привычке морща лоб.

— А что знаменательного в первом июля?

— Сегодня заканчивается мой контракт в Торонтском университете. С этого дня мое увольнение вступает в силу. — Он прочистил горло. — Я читал твои электронные письма и слушал голосовые сообщения. Все подряд. Но я надеялся, что ты увидишь учебник и поймешь. Это ведь я положил его в твой почтовый ящик.

Джулия по-прежнему переваривала его слова, но это не означало, что она приняла его извинения. Она просто не спорила с ним. По крайней мере, сейчас.

— Прости, что не был на твоей выпускной церемонии, — сказал Габриель, отпивая глоток воды. — Кэтрин прислала мне фотографии. — Он снова прочистил горло, потом, помешкав, сказал: — Ты там такая красивая. Ты и сейчас красивая.

Габриель достал из брючного кармана айфон и подал ей. Джулия отставила бокал и с любопытством взяла мобильник. Заставкой Габриелю служила фотография Джулии в магистерской мантии, когда она пожимала руку Кэтрин Пиктон.

— Это от Кэтрин, — пояснил он, видя ее смущение.

Джулия пролистала весь фотоальбом на его айфоне.

В желудке появилось ощущение тошноты. Снимки их путешествия в Италию, рождественские снимки и ни одного фото Полины. Джулия не нашла ни одного компрометирующего фото Габриеля и никаких снимков других женщин. Фактически почти весь альбом состоял из ее фотографий, включая и весьма откровенные снимки, сделанные Габриелем во время их путешествия в Белиз.

Джулия была удивлена. Все эти месяцы она жила с уверенностью, что Габриель действительно решил навсегда расстаться с нею. Просмотр снимков изрядно сбил ее с толку.

Она вернула Габриелю айфон и спросила:

— А снимок, который всегда стоял на комоде в твоей спальне… Я про тот, где мы сняты в «Лобби»… Ты взял его с собой?

Габриель удивленно поднял брови.

— Да. А как ты узнала?

Джулия помолчала, изумленная его ответом.

— Заметила, когда приходила к тебе… Искала тебя.

Он снова попытался взять ее за руку, но Джулия отодвинулась.

— Когда я вернулся, то увидел твою одежду. Почему ты ее не взяла?

— Потому что на самом деле эти вещи не были моими.

Габриель сдвинул брови.

— Они были и остаются твоими, если они тебе нужны. — (Джулия покачала головой.) — Поверь мне, Джулианна, я хотел, чтобы ты была рядом со мной. Фотография — неравноценная замена.

— Ты хотел меня?

Габриель не удержался и нежно провел большим пальцем по ее щеке. Джулия не дернулась, и он испытал внутреннее удовлетворение.

— Я не переставал тебя хотеть.

Джулия отодвинулась, и рука Габриеля теперь трогала только воздух.

— Ты хоть представляешь, каково это, когда человек, которого ты любишь, бросает тебя не один раз, а дважды? — жестким тоном спросила она.

— Нет, не представляю. Прости меня, — сказал Габриель и плотно сжал губы. Он подождал ее ответа, но Джулия молчала. — Стало быть, Пол подарил тебе эту фуфайку, — произнес Габриель, играя своим бокалом. — Кстати, как он?

— Прекрасно. А почему ты спрашиваешь?

— Он мой аспирант, — мрачно ответил профессор Эмерсон.

— И я когда-то была твоей аспиранткой, — с горечью произнесла Джулия. — Ты послал бы ему электронное письмо. Он говорил, что не имеет вестей от тебя.

— Ты говорила с ним об этом?

— Да, Габриель. Я говорила с ним. И об этом тоже.

Джулия собрала мокрые волосы в конский хвост, осторожно разделив спутавшиеся пряди.

Габриель зачарованно смотрел на каскады темных блестящих волос, покрывающих ее хрупкие плечи.