Возникший волею Петра. История Санкт-Петербурга с древних времен до середины XVIII века
Шрифт:
На следующее утро в квартире Шубина и около нее на улице скопилось много народу — все спрашивали о его самочувствии и обсуждали происшествие.
Семеновский поручик стал героем, все только о нем и говорили.
Заря новой жизни, о которой так долго мечтал гвардейский поручик, уже занималась на его горизонте, и ни одно облачко покуда не туманило его.
На другой день после истории с Шубиным в правительственных сферах были сделаны некоторые перетасовки. Главнокомандующим в Петербурге назначили фельдмаршала графа Каменского, а начальником полиции — энергичного и деятельного
Ему поручили произвести строжайший розыск по делу Шубина и представить во что бы то ни стало злодея. По этому же делу была назначена комиссия из генерал-адъютантов: Уварова, князя Волконского и сенатора Макарова.
В первый же день следствия, у Комаровского, служившего прежде адъютантом при великом князе Константине Павловиче, закралось сомнение в действительном существовании Григория Иванова, поскольку такого не было в числе служивших при Константине. Приметы его, данные Шубиным, не подходили ни к одному из бывших при великом князе. Однако по всем трактам было оповещено о задержании такового, если окажется.
— Мне кажется, что этот предполагаемый Григорий Иванов есть не что иное, как призрак, — сказал Комаровский военному губернатору М. Л. Кутузову
— И я так полагаю, — согласился тот.
Новый начальник полиции познакомился со всеми служащими полицмейстерами и частными приставами и из последних выбрал одного, некого Гейде.
— Осмелюсь доложить вашему превосходительству, что история с господином Шубиным довольно подозрительна, — сказал Гейде при представлении новому начальству.
— На чем основывается ваше предположение?
— Рана сделана на левой руке, ваше превосходительство, рана неопасная, возможно, нарочно сделана.
— Да, это так.. Это подозрительно... Ну а знаете вы о двух последних историях с англичанином и Ушаковым, которые остались нераскрытыми?
— Как же, ваше превосходительство!
— Не можете ли вы раскрыть их? Если вам это удастся — я вас награжу.
— Постараюсь, ваше превосходительство! Только дозвольте производить розыски в партикулярном платье, полицейская форма мне будет мешать...
— Конечно, конечно. Ну, так постарайтесь.
Гейде откланялся и уже на другой день явился с докладом:
— Нашел, ваше превосходительство; карета принадлежала извозчику, который уже арестован, а господин Ушаков был ограблен беглыми солдатами. Я их тоже поймал, ваше превосходительство.
— Прекрасно, прекрасно, господин Гейде! — похвалил начальник — Я вижу, вы необыкновенно способный человек.. Это делает вам честь. Согласно моему обещанию, я сделаю о вас представление, вы будете повышены. А теперь помогите раскрыть историю с Шубиным.
— Не имею слов выразить благодарность, ваше превосходительство, а история с поручиком Шубиным — довольно призрачная история-с.
— Призрачная-то призрачная, но нет веских улик. Сыщите мне эти улики. Распутайте этот узел!
— Употреблю все силы! — отвечал Гейде с глубоким поклоном.
Над головой бедного Шубина собиралась гроза... А он лежал дома в уверенности, что зардевшаяся заря скоро разгорится для него в сияющий день и обогреет его, так много
страдавшего.Он приятно улыбался, оставаясь один, и все ждал от царя милостей за свое мужество. Совесть не поднимала голоса в его душе.
Но милости и награды что-то не торопились сыпаться на него, а через несколько дней вокруг Шубина рой добрых знакомых и приятелей значительно поредел. В городе стали упорно разноситься насчет него разные неблаговидные и подозрительные слухи. Полторацкому запрещено было видеться с ним... Но счастливый в своей мечте поручик еще ничего не замечал и не подозревал.
А между тем запутанная история при содействии пристава Гейде, обладавшего действительно замечательными сыскными способностями, все более и более день ото дня распутывалась, через несколько дней Гейде принес к начальнику полиции пистолет, найденный одним истопником Михайловского замка в канаве, когда он ловил рыбу. Пистолет оказался от офицерского седла.
— Надо, ваше превосходительство, показать его лакею поручика Шубина, не признает ли?
— Да, да, непременно! Пошлите за ним, здесь и допросим, — согласился генерал Комаровский.
Камердинер Шубина был приведен к генералу, и Гейде начал опрос:
— Ты давно служишь у поручика Алексея Петровича Шубина?
— Да мы, ваше высокоблагородие, ихние крепостные будем. Я у их благородия служу с самого поступления в полк.
— А скажи, пожалуйста, не было ли у твоего барина седла какого-нибудь?
— Как же-с! И посейчас есть седло у нас. Это еще когда барин был полковым адъютантом, так с тех пор седло.
— В седле этом и пистолеты есть?
— Есть-с, как следует, по форме.
Гейде показал ему пистолет, вытащенный из канавы у Летнего сада.
— Не признаешь ли этого пистолета? Был ли у барина такой?
Камердинер внимательно осмотрел пистолет.
— Кажись, — и наш, а может быть, — и не наш, все они на один фасон.
— Седло у вас где находится, дома?
— Дома где-то завалено, барину теперь не требуется...
— Ну так ступай сейчас домой и отыщи седло с пистолетами. Я пошлю с тобой полицейского. Да барину ни слова, а то худо будет.
Седло было отыскано, в нем недоставало одного пистолета в кобуре.
— Ну теперь ясное дело: он сам себя ранил, а заговор лишь выдумка,— заключил генерал.
— Что касается примет этого Григория Иванова, откуда он их, ваше превосходительство, взял?
— И правда, откуда он эти приметы взял?
— Надобно опять допросить лакея, — решил Гейде, — не знает ли он кого с этими приметами.
Когда лакею прочитали приметы Григория Иванова, он сказал:
— Да, был у нас, ваше высокоблагородие, ровно бы как такой... тоже из крепостных барина, лакеем служил.
— Где ж он теперь?
— А Бог его знает! Бежал он от барина.
— Бежал? — переспросил генерал. — А объявление в полицию подавали?
— Как же, беспременно подавали, в третью Адмиралтейскую часть, барин меня и посылал с объявкой.
Навели справки в Адмиралтейской части, затребовали это объявление о бежавшем крепостном и увидели, что прописанные там приметы оказались теми же, что у выдуманного Григория Иванова.