Возраст ноль
Шрифт:
– Возможно…
– И к чему это привело! Сын Джеймса и Лили на Слизерине. Все-таки Сириус очень безответственный, ему нельзя доверять воспитание ребенка. Я очень волнуюсь за Гарри.
– Но теперь уже поздно об этом говорить. Гарри у Блэков…
– Я посмотрю, что здесь можно сделать. Если Сириуса признают ненадежным опекуном для Гарри Поттера, может, вы согласитесь принять его в семью?
– Да, конечно. Я же предлагала забрать бедного мальчика еще десять лет назад!
– Молли, подожди, - не стал молчать Артур.
– Директор, я не вижу оснований начинать этот разговор. Гарри носит фамилию Блэк. Наверняка Сириус давно усыновил мальчика. Ни у кого в магическом мире нет права забрать
Я просто гордилась в этот момент Артуром. Он крайне редко высказывал мнение, противоречащее позиции Молли. По затянувшейся паузе было понятно, что его собеседники как минимум удивлены. Но не убеждены, как показала дальнейшая реакция Молли:
– Артур! Как ты можешь! Если бы речь шла об обыкновенном ребенке. Но Гарри! Он же спаситель нашего мира! От него зависит окончательная победа над Темным Лордом. Который наверняка вернется, в чем уверен директор Дамблдор. Как бы ни было сложно, мы не должны опускать руки!
– Молли, директор. Мне кажется, что не опускать руки мы должны были раньше. Например, когда посадили Сириуса. Он совершенно справедливо обижен на нас за то, что мы поверили в его предательство. И Гарри тоже нужно было хотя бы раз навестить и узнать, как он живет у родственников. Почему вы сразу говорите о каких-то радикальных методах? Может, мы должны попытаться наладить контакт с Гарри и Сириусом? Извините, я уже опаздываю на работу. Рад был встрече, директор.
– В чем-то Артур прав, - продолжил разговор директор после того, как Артур покинул дом.
– Можно попробовать поговорить с Гарри. И через него связаться с Сириусом. Ты не могла бы, девочка моя, иногда узнавать у Джинни о ее переписке с Гарри? И, может быть, у Рона получится все же с ним подружиться.
Директор аппарировал прямо из дома. Сегодня в моей картине мира он окончательно перешел «на сторону зла». Молли как будто и не слышала моего недавнего рассказа о жизни Гарри. Несколько слов директора, и доверие к нему восстановлено.
***
Первые две недели учебы у ребят прошли практически мирно. Рон все-таки познакомился с Гарри Поттером. Гарри с Драко и Тедом Ноттом делали уроки в библиотеке, когда Рон нашел в себе силы подойти и попросить разрешения присоединиться.
– Уизли, а ты не боишься сидеть за одним столом со злыми темными волшебниками?
– поинтересовался Малфой.
– И в Слизерине за последнюю тысячу лет учились приличные люди, я проверял, - ответил Рон.
– Ну, садись, - согласился Драко, - видно, в Запретном лесу единорожка родился, раз Уизли научился не только читать, но и проверять информацию.
– Спасибо. Наверное, там еще и у мантикор прибавление, раз уж Малфой стал вдруг вежливым.
– Просто я обязательный. Раз уж пообещал твоей сестре быть милым, пока ты сам не начнешь меня провоцировать, не вижу причин не быть им.
Рон прислал мне гневное письмо, почему не рассказала ему ничего про Малфоя и Поттера. Но ему, вероятно, было достаточно просто высказаться - ответа он на это письмо не дождался, а следующее было обычным.
Удивительное дело, в расписании первый курс Слизерина чаще всего на сдвоенных занятиях попадал в пару к Хаффлпаффу. Близнецы уверяли, что такое случилось впервые на памяти их курса и всех остальных, у кого они успели поинтересоваться, - раньше удовольствие учиться со Слизерином выпадало преимущественно Гриффиндору.
Впрочем, особого резонанса событие не вызвало. Уживались факультеты вместе без конфликтов. Хаффлпаффцы были мирными,
Рон следовал моим напутствиям и оставался вежливым, а Слизерин по праву считался самым организованным факультетом, управляемым жесткой рукой своего декана.Деканом факультета Слизерин вот уже пятый год являлся учитель зелий мистер Брэберри Бартиан - шестидесятипятилетний маг, мастер зелий, автор двух книг, отец троих детей: двух, десяти и тридцати пяти лет, счастливый муж настоящей красавицы-вампирши и по совместительству друг бывшего декана Северуса Снейпа.
Сорок лет назад мистер Бартиан обучался мастерству в одной из известных итальянских семей потомственных зельеваров. Там же он познакомился и влюбился с первого взгляда в милую девушку по имени Морион, которая, к счастью, ответила взаимностью. Вот только Морион оказалась восьмидесятилетней вампиршей, клан которой долго не желал давать разрешение на брак своего птенца с магом-англичанином. Не помогло даже рождение сына. Мистер Бартиан остался в Италии и активно сотрудничал с кланом любимой женщины по профилю своей специальности. Семь лет назад клан, наконец, разрешил брак Морион и Брэберри. А четыре года назад коллега-зельевар Снейп предложил его кандидатуру на роль преподавателя зелий школы волшебников в Британии.
Мистер Бартиан наконец-то вернулся на родину, где оставалась его семья - родители и младшая сестра, наконец-то он смог назвать любимую женщину женой, наконец-то он мог совмещать два любимых занятия: преподавание и зелья. Мистер Бартиан был абсолютно счастлив, чем кардинально отличался от своего мрачного предшественника.
Со Снейпом раньше они общались преимущественно по переписке. После назначения на должность мистера Бартиана, Снейп в течение недели передавал дела коллеге, потом они также продолжили общение. Мистер Снейп изредка заходил в школу в гости к декану, пугая своим появлением впечатлительных учеников.
Несмотря на ощущение всепоглощающего счастья, декан Слизерина был сторонником жесткой дисциплины и любителем слегка циничного юмора. Ко всем факультетам на уроках относился ровно, межфакультетские соревнования считал глупостью, нацеливал своих подопечных исключительно на личностные достижения, был знаком с семьей каждого своего ученика, не только разрешал, но и поощрял регулярные встречи школьников с родственниками, на младших курсах настоятельно рекомендовал родителям проконсультироваться с гоблинами и главами своих родов о предварительном выборе специальности и всегда отстаивал права своих учеников в любых школьных конфликтах.
Невилл Лонгботтом, робкий неуверенный в себе мальчик с первого занятия влюбился в зелья, чему не помешал даже взорвавшийся у него котел. Вернувшийся после больничного крыла ребенок на отработке повторил приготовление зелья от фурункулов под личным руководством преподавателя, получил ряд рекомендаций по работе с инструментами и отправился писать бабушке письмо с благодарностью за совет по выбору факультета.
А со второй половины сентября помимо увлекательного занятия по отслеживанию жизни в Хогвартсе у меня начались собственные занятия.
***
На предстоящий год у меня и у деда были грандиозные планы. Я пpoдoлжaлa yчeбy у Kpoвoзyбa. Наконец, дoлжнa нaчaтьcя yчeбa магии paзyмa. Лopд Пруэтт вдруг peшил, что не мoжeт отпустить меня в тaкoe oпacнoe мecтo как шкoлa, не научив меня хотя бы ocнoвaм caмooбopoны. Пoэтoмy мне пpeдcтoяли занятия с, как пpeдcтaвил ee дед, «oчapoвaтeльнoй дaмoй-вoлшeбницeй, специализирующейся на дaннoм вoпpoce». Занятия гимнастикой тоже остались - мисс Килман решила задержаться в Англии еще на год. Сейчас я ей была даже благодарна, ничем не напоминая того «веселого бегемотика», хотя дед уверяет, что все было не так ужасно. Сам лорд Пруэтт продолжал меня учить традициям и магии рода.