Возрождение (Revival)

— Что?.. Кто плачет? — она обернулась, отвлекаясь от шкафа, который успела открыть. — Неблагодарная! Ты что, не хочешь принести пользу для семьи?!

— Хочу! Очень хочу! Просто… Мне же шестнадцать, я… — бедной девушке не дали договорить.

— Ты молода и прекрасна! А твоё тело чуть ли не единственный твой способ быть нужной, — Эмма снова вернулась к шкафу, а девушка в голос разрыдалась. Блондинка оторвала руку от груди, чтобы погладить подругу по волосам.

— Тише, Кристи… Тише…

Питера разъедала злость. Можно было издеваться над ним, но эта Кристи… Она же просто ребёнок.

Им под ноги сначала полетели полотенца, в которое девушки поспешили завернуться чуть ли не по шею, Питер аккуратно потирал ноющее тело мягкой тканью, а второй парень лишь накинул его на плечо. Видимо, он был абсолютно доволен ситуацией.

— Теперь — самое интересное. Одежда, — она достала из шкафчика четыре вешалки, на которых висело нечто, что точно не напоминало одежду. Даже у африканских племен одеяния куда скромнее, чем то, что сейчас предлагала им Эмма.

— Что это?.. — ошарашенно выдавила Крис, чуть пятясь назад.

— Ваши наряды! Они очень выгодно подчеркнут всё, что нужно. Если, конечно, есть что подчеркивать. Сто семьдесят три, это твоё, — она протянула в сторону Ривера одну из вешалок с двумя кусками ткани непонятного устройства.

— У меня есть имя, — сказал Пит, смотря в глаза женщины. Та жутко оскалилась, сверкнув глазами.

— Теперь — нет. Надевай, сто семьдесят три.

Питер пытался сопротивляться, но всё-таки сдался и натянул на себя странной формы стринги, хотя, ему казалось, что даже стринги закрывают куда больше, чем это, и полупрозрачная чёрная сетка на грудь. За ухо ему было положено вставить цветок, чтобы подчеркнуть его чистоту и единство с природой.

У парня была точно такая же одежда, но на размер больше, а девушек нарядили в коротенькие юбки и топики, которые прикрывали лишь верхнюю часть груди, заставляя округлости показываться снизу.

Выйдя из ванной и гардеробной, их подвели к первой двери. Сердце Пита снова ухнуло. Четыреста пятый. Здесь живёт Александер, так? Значит, его точно пронесло. Какое облегчение!

Эмма аккуратно постучалась в дверь и через пару секунд ей открыла Анна, что, будто зеркало, отражала её улыбка.

— Добрый день! Вы к мистеру Александеру? — прощебетала сиделка дока.

— Именно так, Анна! Пожалуйста, позовите его, пусть он определиться с выбором.

Анна кивнула и скрылась в глубине номера. Через ещё несколько секунд она буквально вытолкнула заспанного дока к дверям.

— Ознакомьтесь, мистер Александер! Самое лучшее для вас!

Доку с трудом удавалось разлепить глаза. Он старательно проморгался, осмотрел стоящих перед ним и, увидев Пита, проморгался ещё раз. Нет, это точно Ривер. А какого черта он тут и почему он так одет?

— С кем бы из них вы предпочли остаться наедине, мистер Александер? — подтолкнула его к нужной мысли Эмма.

Кристи зашлась новым потоком слёз, старательно прикрывая бюст и почти торчащий пах.

— С… Ним?.. — док неуверенно кивнул на Питера, а глаза того полезли на лоб.

— Не-а, — выдавил из себя шатен. — Не-а!

— Да ну, а с кем ещё? С тобой, — Хантер развернулся, проходя обратно в номер, а Эмма чуть ли не пинками стала толкать зеленоглазого за ним.

— Нет! Нет, док! Твою же мать!

Дверь за спиной шатена с хлопком закрылась, а небольшой индикатор на двери загорелся красным, оповещая, что замок заблокирован снаружи и изнутри.

Глава 28

Питер прижался спиной к двери, истерично дёргая за ручку.

— Ты что, сдурел, док?! — выпалил Питер, отталкивая второй рукой Анну.

— Это я-то сдурел? Ты видел, как ты одет, чудила? Вырядился, как мальчишка на панель.

Питер резко перестал трепыхаться, медленно переваривая, что только что сказал док. Неужели его заспанный мозг сейчас настолько атрофирован, что он не понял, для чего сюда впихнули шатена? В таком случае, в судьбе Питера снова намечались отблески света.

Хантер обернулся на Анну, что всё ещё старательно пыталась отлепить Ривера от стены и раздражённо выдохнул.

— Слушай, я всё понимаю, но ты бы не могла оставить нас одних? — разгневанно выпалил он.

В первые часы её присутствие ужасно напрягало. Потом он привык и даже вошёл во вкус: удобно, когда ты можешь исполнять заветную мечту любого медика, беспробудно дрыхнуть, а за тебя будет делаться вся возможная и невозможная работа. Но потом, когда однажды проснувшись первым делом он наткнулся на эту ужасную улыбку, которая сулила однажды не проснуться вовсе, он резко снова напрягся.

Конечно, Александеру было обидно за друга, но до конца осознать, что в этом райском местечке может уживаться хотя бы часть того, о чем шушукаются в бассейне — он поверить не мог. Да, люди тут определённо со странностями, но вы видели, что вообще произошло в мире? Гребаные трупы, вместо того, чтобы спокойно себе лежать и гнить, стали гнить, мать его, стоя, тут у кого угодно крыша поедет. Но чтобы тут пытали? Насиловали, как в тюрьме? Убивали? Нет, точно нет. Если ты, конечно, не какой-нибудь моральный урод, который угрожает здоровью их маленького общества, но это простительно.

— Но… Это не по… — попыталась возразить Анна, снова натягивая оскал.

— Да, да, да, это не по правилам, я уже понял. Но, пожалуйста, нам надо побыть наедине. Я давно ждал этого момента, ага?

— Ох… — Анна понимающе кивнула, медленно отходя от Ривера. — Я не думала, что вы так быстро перейдёте к делу… Если я понадоблюсь… — она кивнула в сторону своей комнатушки, намекая, что её можно будет найти там.

— Я понял, — кивнул Александер, выжидающе глядя на девушку. Та ещё раз побегала глазами между мужчинами и юркнула за дверь, плотно закрывая её.

— Ты вообще не понимаешь, что происходит, да? — Пит заметно расслабился и даже наконец-то выпрямил плечи.

— Да тут сложно не понять. Ты напялил на себя какое-то тряпьё и пришёл в компании также разодетых идиотов ко мне в гости, — Хантер сонно потёр глаза, осаживаясь на диван. Кажется, он вообще не собирался просыпаться. — Я тебе, конечно, в любом виде рад, но я не ожидал таких резких перемен в гардеробе, Ривер.

— Господи, слава Богу, что ты такой идиот, когда сонный… — с облегчением выдохнул Пит, подходя к доку. — Вот это у тебя хоромы! — сказал он, жадно осматривая зал.