Возрождение Великой Троицы

Наруто не поверил своим ушам. Только сейчас Узумаки заметил, что сенсей привел его в другое место — не лабораторию и не библиотеку, а в огромный зал, так же расположенный под землей. Это было просторное помещение, по другую сторону которого находились всяческие тренировочные бревна и манекены.

— Тебе они пока что не пригодятся, — огорчил его своим шипением Орочимару, сверкнув глазами.

Он выудил неизвестно откуда кусочек бумаги и протянул ее Наруто. Как только тот взял листик бумаги в руку, она сама собой порвалась на две идеально ровные части.

— Это мы уже проходили, — возмутился он, но осекся, увидев раздраженный взгляд своего сенсея.

— Эта бумага сама реагирует на твою чакру. Тебе не нужно прилагать особых усилий для того, чтобы она порвалась, — промолвил змеиный саннин.

Узумаки терпеливо кивнул, рассматривая два кусочка бумаги, которые еще лежали у него на ладони.

— Но техника не будет выполняться сама. Для того, чтобы использовать техники, которые ты так хочешь изучать, тебе нужно научиться использовать чакру стихии Ветра. Для этого... — в руке Орочимару появилось еще несколько бумажек.

Наруто, не дослушав учителя, вырвал одну из них из его рук, но, к разочарованию генина, та не порвалась на его ладони и вообще никак не изменилась. Он поднял осторожный взгляд на учителя и понял, что своим нетерпением разозлил его еще больше.

Орочимару, однако, сдерживал свое раздражение. Он сделал небольшую паузу, а потом продолжил.

— Для этого возьмем ОБЫЧНУЮ бумагу. И посмотрим, как ты справишься с ней.

Змеиный саннин тяжело вздохнул. Непонимание на лице Узумаки ему не понравилось.

— И что мне с ней делать? — спросил Наруто, продолжая рассматривать квадратный лист бумаги, лежащий на ладони.

— Ты должен разделить его на две части с помощью чакры стихии Ветра, — пояснил Орочимару.

— Но как?

— Как? Ты прочитал столько книг и до сих пор не понял?! — Орочимару опешил, но быстро взял себя в руки, — Хорошо. Я покажу.

Он положил лист бумаги на ладонь так, чтобы Наруто было хорошо видно. Потом сконцентрировался, и по листу бумаги пробежала трещина, а потом он разделился на две примерно равные друг другу части.

— Теперь ты, — скомандовал учитель.

Наруто посмотрел на свою ладонь, потом сконцентрировался и представил, как бумажка распадается на две части. Но у него ничего не вышло. Тогда Наруто накрыл бумажку сверху второй ладонью и снова напрягся, аж до покраснения. Но этот фокус снова не сработал.

Тогда блондин развернулся к сенсею спиной, изобразил звуки активной физической и ментальной деятельности, а сам, незаметно порвал бумажку привычным способом.

— Та-дам! — он с гордостью развернулся к Орочимару и продемонстрировал ему плоды своих неимоверных усилий.

— Нет, так не пойдет. Ты тратишь не мое время, а свое. Если не освоишь это элементарное дело, тебе никогда не стать шиноби! — с этими словами Орочимару развернулся и покинул зал, оставив Наруто целую пачку бумажек-стикеров.

Узумаки вздохнул. Порой от обидных слов сенсея ему хотелось плакать. Но за неделю генин начал привыкать к Орочимару и научился не воспринимать его угрозы всерьез. Общение с этим ворчуном и занудой, который постоянно что-то мерзко шипит, укрепляло характер юного Наруто. Точно так же как Орочимару, общаясь с надоедливым и порой совсем несносным мальчишкой, становился терпеливее и, быть может, хоть капельку добрее.

— У меня получилось! Сенсей, у меня получилось! — заливаясь слезами счастья, Сакура вбежала внутрь заведения, в котором, как ей сказали, можно было найти Джирайю.

Все присутствующие с удивлением уставились на девочку, а бармен приказал вывести ее отсюда со словами: "Детям не наливаем!"

Сакура, обиженно надувшись, ждала своего учителя снаружи. Она была обижена не на выгнавших ее людей, а Джирайю, который, вместо того, чтобы проводить всё свое время с ученицей, шлялся по барам и другим веселым заведениям.

Он вышел минут через двадцать, вспомнив о своей ученице. От Джирайи веяло характерным для алкоголика ароматом.

— Ты чего-то хотела, э, девочка? — поинтересовался Джирайя, попытавшись вспомнить, как зовут Сакуру, но потерпев в этом неудачу.

— У меня получилось! — повторила она, доставая резиновый мячик, наполненный водой, — Смотрите!

Мячик в ее ладони стал менять свою форму, деформироваться за счет давления воды изнутри, а потом лопнул. Да еще с такой силой, что Джирайя одобрительно присвистнул. Он ласково потрепал Сакуру по голове.

— Молодец. Итого, у тебя на это ушла неделя, — пробормотал он, — А у меня кончились деньги.

Сакура тяжело вздохнула. Учитель умел выводить ее из себя.

"Ну ничего, когда выучу эту технику, покажу ему, где раки зимуют!" — решила она.

Джирайя, не подозревая о коварных замыслах ученицы, вытянул перед собой руку в просящем жесте. Сакура закатила глаза и, достав кошелек, высыпала всё его содержимое, накопленное за неделю, сенсею в ладонь.

Жабий саннин просиял.

— Отлично. Теперь можем переходить к следующей стадии тренировки. У тебя ведь еще остались мячи? — спросил он.

Сакура мотнула головой.

— Ладно, пополним запасы по дороге. Ты научилась взрывать шар с помощью вращения находящейся в нем воды. Теперь задача будет сложнее. Пошли, — Джирайя махнул рукой, приглашая Харуно идти за собой, а потом неуверенной походкой, петляя от одной стороны улицы к другой, отправился в неизвестном направлении.

Спустя минут двадцать они вновь оказались на детской площадке, где Сакура и начала свои тренировки.

— Мы что, всегда будем здесь тренироваться?! — возмутилась она.

— А что тебя не устраивает? Вполне подходящее место, — удивился Джирайя, доставая из пакета резиновый мяч.

На этот раз мячи были наполнены воздухом, а не водой. Джирайя покрутил его в руке, а затем сосредоточился. Сакура увидела едва заметное сияние чакры вокруг ладони своего сенсея. Мяч стал сжиматься, хотя на него не давили ни пальцы, ни что-либо другое. Наконец, он уменьшился до такой степени, что резиновым стенкам было невозможно удерживать воздух. И тогда мяч с громким хлопком лопнул.