Возрождение. Забытые боги

Меня, вообще-то, тоже.

— Ты утверждаешь, что ты Елена Ариона Дирана из рода…

— Нет, потому что я не помню этого.

Ток хлыстом впился в кожу и чуть не заставил закричать: он был намного сильнее предыдущих.

«Не отдёргивай руку ни в коем случае!» — предупредил Дефансер, стараясь повысить порог моей чувствительности, но для этого нужно слияние, а пугать народ «страшными» глазками меня не прельщает. Я сжала зубы. Следующий удар был не такой сильный, но всё равно больно.

Что мне делать? — обратилась я к фениксу.

«Скажи: я помню, что меня называли Елена».

Я послушно повторила фразу. Удары тока стали едва ощутимыми. В зале зашумели, но жрец поднял руку, и разговоры стихли.

— Но ты утверждаешь, что происходишь из властвующего рода.

Дефансер? — я запаниковала. У меня все известные родственники простые потомственные труженики.

«Да запросто. Я отношусь к высшим «королевским» фениксам».

— Да, — сказала я громко и добавила про себя, обращаясь к камню:

Во всяком случае я наполовину высший феникс.

— Всё, что ты говоришь, правда. Но обратимся к Пророку за подтверждением, — провозгласил жрец, повернулся к зрителям спиной и вскинул руки к потолку, так что было непонятно, то ли он обращается к каменному истукану перед собой, то ли к вышним сферам.

Я незаметно перевела дух. Прокатило.

— О, великий Пророк, позволь нам принять правильное решение и укажи истину!

Жрец склонился в глубоком поклоне, подошел к статуе, что находилась в пяти шагах от постамента, и взял у неё с колен черную коробочку. Я её раньше не заметила. Когда феникс повернулся к аудитории, коробка была уже открыта, а в ней на мягкой ткани лежал огромный, с мой кулак, рубин. Жрец поднял коробку, чтобы все видели её содержимое и трубно провозгласил:

— Это око пророка, — Фу, какая гадость! — едва удержалась я от брезгливой гримасы, подозревая, что мне придётся до этого дотрагиваться. — Оно укажет нам истину. Мэрид, приблизьтесь и положите руку на око. — Мой так называемый отец повиновался. Когда он отнял руку, в камне пульсировал свет. Жрец обратился ко мне: — А теперь вы, Елена. Если вы его дочь то камень станет голубым, в противном случае он так и останется красным.

Я сделала шаг вперёд и поняла, что камень не изменит цвет. Это не око пророка, а так называемый артефакт приобщения, который распыляет сущность. И его только что активировали. Кому я настолько мешаю? И что мне теперь делать?

«Иди. Дотронься до него», — подтолкнул меня Дефансер.

Чего? Размечтался! Я ещё как минимум лет тридцать прожить хочу!

«Ты у меня просила защиты, и я выполню своё обещание. Как ты смеешь сомневаться в моих словах?» — вспылил феникс.

Я вздрогнула. Похоже, я умудрилась вывести из себя своего личного защитника.

— Ну же, мы ждём, — поторопил жрец, за что получил от меня полный злобы взгляд.

Неужели я так долго раздумывала или им не терпится отправить меня на тот свет? Я глубоко вздохнула, медленно выдохнула и попыталась успокоиться. Будь что будет. Я подошла к жрецу и, зажмурив глаза, медленно опустила руку на камень. Что-то гадкое и противное моментально начало подниматься вверх по конечности. Я уже хотела отдёрнуть руку, когда меня заполнило спокойствие. В ту же минуту «око пророка» взорвалось, брызнув осколками в разные стороны.

Вокруг творилось чёрт знает что, а я стояла посреди этого невообразимого хаоса и пыталась загнать разбушевавшегося Дефансера обратно. Тот уходить категорически не желал, мотивируя это тем, что мне ещё может угрожать опасность. Вдруг, будто издалека раздался знакомый голос:

— Елена, с вами всё в порядке?

И мы с Дефансером ответили почти одновременно:

— Да.

— Нет.

— Отстань, тебя не спрашивают! — брякнула я от неожиданности вслух.

Так, нужно как можно быстрее загнать Дефансера подальше, а не то я так и продолжу отвечать в два голоса. Я представила себе Ала и потянулась к нему, чувствуя, что становлюсь увереннее и сильнее. Наконец, ругающийся на непонятном языке феникс отступил. Я улыбнулась своему ангелу и, прошептав «спасибо», открыла глаза.

Я полулежала на каменном полу, обвиснув на руках Серебряного Дождя, а надо мной склонилась чёрная маска Странника.

— Елена?

Рука вспыхнула болью. Я тихо застонала и попробовала ею пошевелить. Бесполезно. Страх дрожью пробежался по всему телу и свернулся комочком внизу живота. А вдруг мне руку парализовало?

«Тогда бы ты ничего не чувствовала», — огрызнулся Дефансер, но тут же поспешил меня успокоить, что скоро всё вернётся в норму. Я чуть кивнула и переключилась на взволнованные глаза Странника.

— Меня в очередной раз пытались убрать, — голос был тихий и апатичный. Краем глаза я заметила Повелителя, направляющегося ко мне. Пришлось закатить глаза и ещё больше обвиснуть на руках у феникса, имитируя обморок. Вокруг возникла какая-то возня, в результате которой меня чуть не уронили. Потом меня подхватили на руки и понесли, а минут через десять уложили на кровать.

Мысли метались в голове, как перепуганные птицы в клетке. И над всем этим властвовал страх, мешая сосредоточиться и обдумать сложившуюся ситуацию. Они ни перед чем не останавливаются, хотя мой статус принцессы даже не подтверждён.

Тем временем Странник выставил всех лишних (то есть всех, кроме себя) за дверь и склонился надо мной.

— Елена, что произошло? Не притворяйся, я вижу, что ты в сознании.

Я недовольно вздохнула, но глаза открыла.

— Мне подсунули артефакт приобщения. Чудо, что я выжила. Странник, кто может меня настолько ненавидеть, чтобы облечь на столь мучительную смерть?

— Некоторые на многое пойдут, лишь бы возобновить свару между нашими народами, — чистосердечно признался феникс и нахмурился. — Откуда ты знаешь, что это за артефакт?

— Просто знаю. Закатай мне, пожалуйста, рукав, хочу посмотреть, что случилось с рукой.

Странник выполнил просьбу. Кожа сильно покраснела. Конечность болела и отказывалась двигаться, но Дефансер утверждал, что всё будет в порядке. Я вынудила себя ему поверить, так как бессмысленная паника ни к чему бы не привела.

Странник ушёл, а я лежала, бездумно глядя на лепной потолок. Боль накатывала тихими волнами. Потом пришёл отец с многочисленной свитой, и меня всё-таки заставили закончить обряд на настоящем «оке пророка». Он и вправду стал голубым. Так значит, я уже считаюсь полноправным фениксом?

От бала я смогла отвертеться, упирая на своё пострадавшее здоровье, на что Молния презрительно усмехнулся, а Серебряный Дождь ободряюще улыбнулся, хотя было видно, что он сильно чем-то расстроен. Вскоре все ушли.

За окном темнело, а боль всё усиливалась. Наконец, я не смогла больше терпеть. Нужно попробовать позвать Алакоста, он в артефактах должен хорошо разбираться. Дракон как-никак. Буду надеяться, что он отзовётся. Боль стала уже непрерывной, зато рука снова свободно мне подчинялась. Я мысленно позвала дракона. Ничего. Тогда я взяла браслет и сконцентрировалась на образе Алакоста. Боль чуть отступила, но ответа, по-прежнему, не было. Мне стало грустно и одиноко, захотелось очутиться поближе к звёздам и бескрайнему небу. Появилось ощущение, что я кому-то очень сильно нужна. Может, Алакост всё же услышал мой зов? Я прихватила гитару и направилась через секретную дверь и пыльные ходы на крышу.