Возрождение

— Так почисти, — брови американца сошлись мостиком.

— Хорошо, капитан, — матрос сорвался с места, получив задание.

— Видишь Макс, ему даже в голову не пришло, что после возвращения парохода надо почистить палубу. Но стоило мне сказать, он бегом отправляется выполнять поручение. А он один из самых толковых, у него в роду кто-то из «христоверов» то ли бабка, то ли прабабка.

— Герман, так какого хрена я надрываюсь, пытаюсь вытянуть этих дикарей из каменного века, приобщить к цивилизации? — Американец рассмеялся на мои слова.

— Так и ты, и я с тобой, мы тем самым для себя стараемся, может даже не осознавая этого.

— В смысле?

— Либо мы их поднимаем на свой уровень, либо сами опускаемся на их, — Тиландер подкрутил усы, — как по мне, ты поступил правильно, только не стоит ожидать быстрых результатов. Если бы могли жить еще пару поколений, прогресс пошел бы куда быстрее, но даже за такой короткий период ты сделал невозможное. Лишь в девятнадцатом веке основная масса Европы, не считая аристократов, научилась писать и читать, а у нас практически все взрослые Русы грамотны. Так, что Макс, не надо вешать нос, ты создал целую цивилизацию, вопрос лишь в том, что с ней будет потом.

— А как ты думаешь, что будет?

— Будет регресс, но не все будет потеряно. Появятся потомки, которые будут любознательны, поднимут наши записи, начнут заново изучать металлургию, сельское хозяйство, — Ната решила доконать меня.

— Я не у тебя спрашивал, — буркнул на ее слова.

— Согласен с ней, — наконец ответил Тиландер, — не знаю в какой мере, но откат назад неизбежен.

— Макс, вспомни Элладу, Римскую империю, — Ната присела рядом, — после падения Римской Империи прошли сотни лет, но именно потомки тех варваров потом и дали миру эпоху Ренессанса. Ассирийская, Египетская империи не возродились, а вот Римская возродилась, пусть и в усеченном варианте, дав многие европейские страны и определив вектор развития мира.

В душе был согласен с ней, но одно дело признавать это самому себе и совсем другое дело говорить вслух. Но я пересилил себя:

— Да знаю все это! И про цикличность истории, и про опережающее развитие. Просто жаль, что все пропадет спустя какое-то время после нашей смерти.

— Не все, — хором возразили Тиландер и Ната.

— Ты сделал столько, сколько на нашей Земле не сделали сотни гениальных людей своего времени и время в несколько тысяч лет.

— Ната, прекрати меня утешать, я тебе не ребенок, — кинул в жену пучком, сорванной травы. — Просто от своих сыновей ожидал чуть больше понимания.

— Урр еще молод и еще не привык к ответственности. Дай ему чуть больше свободы, дай возможность самому определять свою жизнь и все изменится. У тебя есть Иван, Кинг, Мал, Бер, Санчо — ты счастливый отец Макс, но жалуешься как климактеричная женщина.

Ната вскочила, но успела убежать. Обхватив ее поперек туловища, пару раз мокнул головой в реку, помня, как она не любит такие водные процедуры. Тиландер хохотал, уперев руки в бока, когда намокшая и злая Ната прошествовала в сторону шатра испепелив нас взглядом.

— Ночью она тебя задушит, берегись Макс, — сквозь смех выговорил американец. Заходясь в новом приступе хохота.

— Сегодня сплю в твоей хижине, — мне самому стало смешно, что я так расстроился из-за решения Урра пожить некоторое время с Нуахили. Надоест есть рыбу и давить блох в их хижинах, быстро вернется назад.

— Герман, пройдемся по нашему Форту, проведаем пастухов, заглянем на корабли. Что-то расхотелось мне спать, эта злючка обязательно что-нибудь выкинет чтобы отомстить.

Все еще посмеиваясь, американец кивнул: мы неторопливо обошли весь остров, побывав во всех четырех поселениях. Эзим не просто драил палубу «Руси», буквально восприняв его приказ. Он также передал его на остальные суда, где кипела работа.

— Не все так плохо, — констатировал Тиландер, стоя на палубе «Катти Сарк» где четверо матросов усиленно скоблили палубу, окатывая ее водой из реки.

Пастухи как раз обедали, от котелка шел умопомрачительный запах, но мы отказались разделить с ними трапезу. Тиландер был сыт, а мне требовалось сбросить пару килограммов. Излишки веса дали о себе знать во время забега на сафари. Уже на обратном пути заглянул к Малу и Белояре: родители устроили детям помывочный день. Глядя как со смехом Мал купает сына позавидовал, у меня отцовский инстинкт был развит слабо. Я любил детей, берег их, но времени играть с ними не было, да и не горел таким желанием.

— Отец, — Мал редко называл меня так, предпочитая Макс Са. Он оставил сына и поспешил к нам: — Что-нибудь случилось?

— Нет, все в порядке. Как твоя рука? — Руку Мал повредил во время штурма логова «христоверов». Рана была столь тяжела, что я не надеялся что он выживет. Но Мал выжил, даже снова нес военную службу пока не встретил Белояру.

— Болит, но несильно, драться могу, — на секунду передо мной стоял прежний Мал готовый обнажить меч в любую секунду.

Уходя потрепал сына по голове, чтобы скрыть предательскую слезу. Не знаю, что нахлынуло на меня, но Мала я всегда любил больше, чем других. Он характером пошел в Мию — взрывную и беспощадную амазонку с золотисто-красными волосами. Если мой первенец Миха, рожденный Нел, был невероятно спокойный и рассудительный, как и его мать, то Мал был петардой, взрывавшейся каждую секунду. Но инвалидизация руки его изменила, хотя глаза по-прежнему горели огнем.

Дни проходили, уже становилось заметным приближение осени: иной ночью было прохладно. Ячмень был убран, Русы трудились над жатвой пшеницы. Лайтфут и Мург не стали заморачиваться мельницей для перемола зерен. Вместо этого использовали большие жернова, используя домашний скот.

Картофель выкопали в первых числах сентября — второй урожай был чуть слабее.

— Еще один год и эта земля непригодна, — вынес вердикт Озил, потомок «христовера» и Руса с Макселя.

— Посадим в последний раз, после очередного сбора урожая перед сезоном дождей, отправимся домой, — подбодрил пожилого Руса, расплывшегося в улыбке от моих слов.

Урр прожил три недели с Нуахи и вернулся с роскошной шкурой леопарда — подарок от Хмана.

Урожай был убран, задействованные на полях сушили зерно, отбирали посевной материал. Вызвав Бера и Тиландера приказал готовить суда и воинов для предстоящей экспедиции. Выступить планировали пятнадцатого сентября, как только закончим с посевной и отметим Праздник Урожая. Этот обычай сохранился еще с Плажа, когда нам впервые удалось посеять и вырастить ячмень.

Наши пиводелы сетовали на отсутствие хмелевых шишек для пива, но меня такие проблемы не заботили. Пиво никогда не было любимым напитком, да и к алкоголю в целом относился сдержанно. Небольшое количество самогона всегда было под рукой, Ната строго следила за тем, чтобы все необходимое для нас поставлялось вовремя.

Выступать решили по реке на двух судах — на «Руси» и «Зерге». Уровень воды в Вольте пошел на спад, остальные корабли имели большую осадку и вряд ли могли пройти далеко вверх по реке. Так как боевая операция в этот раз предстояла очень серьезная, Бер подготовил две сотни лучших воинов. За год нашего проживания на островах, не было случая нападения и около сотни воинов было более чем достаточно, чтобы обезопасить наши поселения и суда на рейде.

Первый отряд численностью в сто человек под командованием Бера выступил в сторону поселения Ранаати по суше. Бер отлично помнил маршрут, и сам вызвался идти по суше. Сотню воинов разместили на пароходе и паруснике. Один «Катти Сарк» мог бы взять в два раза больше людей, но осадка в четыре с половиной метра делала его непригодным для плавания в верховьях реки.