Возрождение
Шрифт:
Владыка Л'аэртэ еще раз окинул сына внимательным взглядом, но снова убедился, что тот способен стоять на ногах, и только тогда позволил себе слегка расслабиться: кажется, обошлось?
– Я живой, - на всякий случай заверил его пришедший в себя Таррэн.
– Еще не совсем, но уже почти.
– Вижу. Давай-ка Эла проведаем, а то чует мое сердце, что он неспроста колодой валяется на твоей постели и даже встать не соизволил, чтобы меня поприветствовать.
Молодой лорд несильно вздрогнул, немедленно послал побратиму Зов, но быстро успокоился: Светлый жив, скалит зубы, как всегда, и полон непередаваемого ехидства. А значит, он почти в порядке.
Однако отец и сын переступили порог соседней комнаты, а затем рассмотрели, в каком на самом
– Кажется, наш Светлый стал таким же ненормальным, как ты.
– Ничего, - упрямо прошептал Элиар, с трудом сидящий, если не сказать - полулежащий без движения, в обугленных останках некогда роскошного кресла.
– Ему было нужнее... а я и сам почти справился... все ж не полный дурак - в лечении кое-что смыслю...
Владыка Л'аэртэ криво усмехнулся: скромник какой. Если бы не феноменальные способности к целительству, от ушастого не осталось бы даже головешки. Кажется, Элиар слегка преуменьшил грозившую ему опасность и здорово приукрасил свое плачевное состояние. Потому что сейчас вместо прежнего красавца-эльфа перед Темными сейчас сидел полуголый, прокопченный до черноты, безжалостно обгоревший, с глубокими ожогами, часть из которых даже сейчас выглядела жутко... почти что труп, у которого на стремительно очищающемся лице все еще блуждала неуместная ухмылка. Кресло под ним сгорело практически полностью, не выдержав рвущейся из его тела магии. Зеленый ковер превратился в дымящееся пепелище. На стенах до сих пор виднелись черные лизуны недавно бушевавшего пламени. А стремительно отрастающие пальцы на руках и ногах наглядно демонстрировали, что совсем недавно Светлому пришлось очень туго.
– Что, хорош?
– прошептал Элиар, прикрывая бешено горящие глаза.
– Очень, - буркнул Таррэн, с некоторым трудом дохромав до побратима.
– Погоди, я сейчас помогу...
– Не смей!
– рявкнул Тиль, мигом оказавшись рядом.
– Не хватало еще раз Огонь разбудить! Сиди! И не трогай ничего!
Он поспешно приложил ладонь к обгоревшему лбу Элиара, но тот и сам неплохо справлялся, несмотря на сумасшедшую боль и глубокие раны. Да еще и Таррэну часть сил начал отдавать, чтобы поскорее пришел в себя. Побратим все-таки... не зря его Милле выбрала.
Тиль, не сдержавшись, шлепнул дурака по руке, чтоб не лез, куда не просят, перебросил одну из ниточек восстанавливающего заклятия сыну, а потом сердито рыкнул:
– Болваны вы оба! Вместо того, чтобы сразу позвать меня, вон, чего натворили! Охотники ваши где?!
– Я велел закрыться в лабиринте и носа... не казать, - прошелестел Светлый, на теле которого с невероятной скоростью нарастала новая кожа, исчезали ожоги и рассасывались страшные рубцы.
– Они молодцы: сказали не лезть - она и не полезли. Бел их хорошо... воспитала.
– Идиот! Они могли вам помочь!
– Нет... не могли. Даже я хватанул столько, что, пока сюда полз, в коридоре живого места не оставил. Если бы они не ушли, то спалил бы и их... это Ясень только сейчас стены восстановил, а тогда там дверей было не видать за пламенем. Хорошо, что защита не пострадала, иначе не знаю, как бы ты оправдывался потом перед Эланной.
Тирриниэль чуть не сплюнул.
– Какого Торка ты вообще туда сунулся... Стрегон! Шир!
За дверью сразу что-то гулко грохнуло, в коридоре прошуршали чьи-то торопливые шаги, а мигом спустя в задымленной комнате мгновенно материализовались двое перевертышей. При виде потрепанных эльфов, едва стоящих на ногах, у них расширились глаза, но, надо отдать им должное, лишних вопросов никто задавать не стал. Просто молча подошли, окружили уставших магов и принялись послушно впитывать излишки витающей вокруг магии, пока не пострадал кто-то еще.
Почувствовав рядом крепкое плечо Стрегона, Таррэн слабо улыбнулся.
– Спасибо за след.
Перевертыш
мрачно зыркнул и подумал про себя, что зря, наверное, предложил свою помощь: если бы не он, может, остроухие пироманты были бы целее?– Это не твоя вина, - правильно понял его сомнения Темный.
– Это со мной что-то неладно.
– Со мной тоже, - буркнул посвежевший Элиар.
– Чтобы я и вдруг согласился объединить с тобой силы? Да ни в жизнь!
– Посмотрим, как ты запоешь, когда нас прижмут.
– Когда прижмут, тогда и буду думать, а до тех пор - Торка с два.
Тирриниэль неодобрительно покосился на обоих.
– Хватит паясничать. Надо понять, что с вами сегодня произошло, и решить, как нам быть дальше. Почему-то мне не хочется в один прекрасный день проснуться на огромном пепелище и с прискорбием осознать, что кое-кто перестал себя контролировать.
– Я не нарочно, - виновато вздохнул Таррэн.
– Это ничего не меняет. С такой силой тебе стоит быть осторожным вдвойне. Сегодня все обошлось, а что будет завтра?
Таррэн тут же помрачнел.
– Без понятия.
– Я тоже, - хмуро посмотрел на него отец.
– Но что-то мне подсказывает, что Бел тут не при чем: дело в тебе - в другие времена ты на нее так не реагировал.
– В другие времена мы не расставались надолго!
– Ты два месяца жил здесь один, без нормального Источника, - напомнил Элиар.
– Я был уверен, что делаю правильно, - возразил Таррэн.
– И был уверен, что Бел от этого никак не пострадает, поэтому справлялся. А сейчас, когда я не знаю, где ее искать, мне тревожно. Очень. Потому что я не понимаю, почему это произошло. И не смогу ей помочь, если что-то пойдет не так. Она уже не такая стойкая, как раньше. Из-за меня она ослабла, и за эти пять лет не восстановила форму до конца - близость Траш далась ей очень трудно. Я ЭТОГО боюсь, понимаешь? Боюсь того, что, кроме меня, ее некому будет удержать.
– Не думаю, что она обиделась настолько сильно, - задумчиво отозвался Светлый.
– Бел - не ребенок и не наивная девчонка. Она многое пережила, многое видела и вынесла столько, что многим даже не снилось. Она умеет отличать правду от лжи.
– Не сейчас, Эл, - устало вздохнул Таррэн.
– Поверь мне: не сейчас. Если бы ты знал, как сильно она изменилась за время моего отсутствия... порой меня самого это пугает.
– Меня тоже.
– Я боюсь за нее, - повторил Темный лорд.
– Не того, что она не простит, а того, что в сердцах сделает что-нибудь безумное.
– Ну, за безумцами далеко ходить не надо - один вон, сидит. До сих пор уши дымятся.
– Эл, перестань. Не до шуток.
– А я не шучу, - мрачно отозвался Элиар.
– Я тоже за нее боюсь. И за тебя, дурака, боюсь не меньше. Если бы я задержался с тобой еще на пару минут, восстанавливать было бы нечего. Не знаю, как Ясень выдержал, но полыхнул ты так, как никогда в жизни.
Таррэн устало прикрыл глаза.
– Мой Огонь изменился. Он стал другим, брат. И это случилось здесь, на Алиаре. Только в прошлый раз мне было не до него. В этот же, пока рядом была Белка, я тоже не ощущал особых проблем - она забирала те излишки, которые мне мешали Но теперь, когда ее нет, я... живу, как на вулкане, брат. Одно лишнее слово - и тут же взорвусь. Как будто не учили меня Хранители в подземельях Иллаэра. Будто не прятал я перстень в своей груди. Будто не было веков, которые заставили меня отказаться от магии. И будто не был я тем единственным, кого принял Лабиринт. Я... что-то во мне изменилось, Эл. Что-то словно бы проснулось... еще не до конца, нет, иначе я не остановился бы сегодня. Но все-таки что-то не так. Какая-то часть меня стала другой, я чувствую. И Огонь это чувствует тоже. Мне теперь трудно его контролировать. Трудно не вспыхивать, как Тор, каждый раз, когда происходит что-то, что мне не нравится. А еще - мне стало трудно отделаться от мысли, что весь местный Совет как-то... мелок и ничтожен. Что проще было бы его уничтожить к Торку, чем возиться, как с малыми детьми.