Возрожденная душа

— Ты сказал, что они уничтожили себя. Они питались друг другом?

— Умная девушка. Как и у любого вида, потребность во власти преобладала над их выживанием. То, что было взаимным соглашением, балансом, вскоре превратилось в алчность.

— А как насчет их… неспособности размножаться?

— Он потребляет клетки крови, необходимые для поддержания плода. — Он взглянул на её живот. — Я подозреваю, что твоя матка сейчас находится в зоне военных действий.

— Я не имею в виду… женщину санг. Я имею в виду самцов. И человеческих женщин.

Его бровь приподнялась, и улыбка на его лице вызвала мурашки на её коже.

— Хватит разговоров. Пришло время кормиться.

Она мельком увидела висящего Алекси.

— Я не буду.

— Будешь или умрёшь.

— И что заставляет тебя думать, будто я хочу так жить?

— Потому что ты для меня более ценна живой, а не мёртвой. И только это уже даёт тебе новый смысл жить. Уверяю тебя, — он наклонился к ней, касаясь её лба, — все может стать ещё хуже. — Пока он говорил, повязки на её горле затянулись.

Глава 41

Прошло несколько недель с тех пор, как Логан в последний раз что-либо чувствовал, как будто кто-то полностью лишил его чувств. То, что он проснулся и был в сознании, открывало лишь болезненную правду о том, что Калла всё ещё пропала из его жизни. Что, в свою очередь, означало, что он не мог дышать.

Логан сел на край кровати и постучал себя по руке; найти непораженную вену стало такой же случайностью, как наткнуться на четырехлистный клевер в поле конского дерьма.

— Давай! — Он постучал ещё раз, каждое новое постукивание было немного резче предыдущего.

При первом намёке на синюю линию он схватил иглу и впустил яд в кровоток. Через несколько секунд знакомое тепло, словно старый друг, заползло под его кожу и распространилось на каждую часть его тела.

Мгновенное успокоение. Расслабление. Побег. В самую глубину. Он падал всё глубже в небытие.

Калла.

Его разум взывал к ней в том единственном месте, где он мог снова почти прикоснуться к ней.

Калла.

Его окружила тьма, такая густая, что глаза не могли видеть дальше.

Калла не появилась.

Логан поджал колени к груди, стиснув зубы и дрожа. Он так сильно зажмурил глаза, что волна агонии пронзила его череп.

Он бил себя в виски.

«Нет, нет, нет. Мне надо увидеть её».

Его тело жаждало даже воображаемой ласки кончиков её пальцев под усиливающимся эффектом связи.

Возможно, ему нужна была более тяжелая доза, но у Логана во флаконе оставалось всего несколько кубиков. Он перекатился на бок, и треск тумбочки пронзил его мозг, когда он поцеловал пол.

— Проклятье, — пробормотал он, упираясь руками в плитку.

Покачав головой, он поднялся и побрёл через комнату, пытаясь не обращать внимания на движение стен.

Слепящий свет пронзил его глаза через окно. Какой сейчас, чёрт возьми, час?

Подняв руку в качестве щита, он, пошатываясь, поплёлся на лестничную площадку, к комнате Зейна, по пути натыкаясь на стены.

Его тяжелый кулак ударил по двери брата.

— Зейн! — Его хриплый голос отразился от него, проникая в череп. — Открой!

Дверь распахнулась внутрь, и Логан упал на Зейна.

— Какого чёрта? — Зейн протащил его через комнату и швырнул в кресло. — Сколько дерьма ты принял?

— Мне нужно больше. — Логан оглядел комнату, всегда такую тёмную. Внимание Логана привлекли только стальные струны гитары Зейна, лежащей на кровати. Его глаза медленно скользнули обратно к Зейну.

Широкая ухмылка на лице брата насмехалась над ним, что выводило из себя Логана и его чешущиеся кулаки.

— Я так не думаю, мой друг.

— Я тебя не спрашиваю, Зейн. — Логан схватился за подлокотники кресла. — Не заставляй меня брать на себя ответственность за твоё мёртвое тело. — Он ещё раз осмотрел комнату. — Забудь. Ты, наверное, поприветствуешь смерть. Я просто сам достану ту дрянь.

Сильный удар в грудь отправил его обратно в кресло. Логан зарычал, мышцы напряглись, готовый броситься на брата — если бы не сияние, который он вколол, и у него не двоилось в глазах.

Зейн преклонил перед ним колени.

— Я знаю эту боль.

— Я никогда не говорил, что мне больно, кретин. Напротив. Сейчас я чувствую себя просто охренительно.

— Верно. — Зейн приподнял бровь с пирсингом. — Скорее, ты не можешь дышать. Что ты просто существуешь, пока ты стоишь прямо и трезв. Одно скучное мгновение за другим, пока ты не увидишь её снова. Твоя душа кажется полупрозрачной, пустой, выставленной на всеобщее обозрение. Примерно так?

Губы Логана приоткрылись, прежде чем он нахмурился.

— Нет. — Он сжал кулак и ударил Зейна в челюсть, откинув голову брата назад. — Прекрати свою чушь про слияние душ и дай мне этот проклятый наркотик!

— Упрямый ублюдок. — Зейн выпрямил челюсть. — Зачем тебе он нужно? Спроси себя об этом. — Он прикоснулся пальцем к крови, покрывавшей разорванную губу, которая уже начала исцеляться. — Насколько глубоко ты хочешь пасть? Её нет на другой стороне. Ты это знаешь.

— И откуда мне это знать, мать твою?

— Посмотри на себя. Потому что ты всё ещё чувствуешь её. Ты всё ещё надеешься, что отыщешь её. Это одна из особенностей связанного мужчины. Любовь. Это реально. И ты чертовски хорошо знаешь, что она жива.

Боль в груди Логана мешала ему дышать. Его глаза горели желанием сломаться. Однако он подавил это. Ни в коем случае он не будет плакать, как сучка, перед братом.

— Это нереально. Я дал ей шанс, и она ушла.

— Бред сивой кобылы. Женщины уходят только для того, чтобы ты стал мужчиной.

— Черт побери тебя, Зейн, я не могу перестать думать о ней. Если она в порядке. Я чувствую себя больным, одержимым, преследующим ублюдком. Я чувствовал все места, где она меня касалась. Раньше её запах был таким сильным, повсюду. Теперь он угасает. Мало-помалу она ускользает от меня. — Он покачал головой и сел, глядя в потолок. — Не могу поверить, что говорю тебе это.