Возрождённое завтра

– Ты всё время замолкаешь, когда я пытаюсь вызвать тебя на откровенность, - упрекнул Д’мит, стаскивая мокрую насквозь куртку. Дождь прекратился, но погода оставалась омерзительно влажной и пасмурной. Промозглый воздух, вызывающий озноб.

– Д’мит, я устал, - впервые признался Итачи в его присутствии. Не таился. Не значит ли это, что они несколько сблизились? Конечно, помучься-ка несколько недель кряду размышлениями об определённом объекте. Как поступить? Какую нишу заткнуть этим неспособным к самостоятельным решениям юношей?

– И выглядишь подавленным, - наконец сообразил спутник, отчего ему так не понравился вид лидера.

– Не подавленным, - возразил Итачи, - не путай с обычной усталостью.

А ещё жутко болит голова и неудобство от потяжелевшей от воды одежды. До кучи, холодно. Но этого Итачи не произнесёт вслух. Талина ушла выполнять обязанности госпожи после Падения. Тоже торопилась. Скорее закончит – скорее вернётся в вейр. А ей ещё перед Лессой отчитываться. Старшая госпожа не может успеть сразу везде.

– Разве ты не должен сейчас находиться у Ф’лара?
– новый бессмысленный вопрос.

– Я должен заниматься ранеными. Смотри, как их сегодня много. А уж потом буду думать дальше.

И всё-таки не пойдёт на совещание. Твёрдо решил. Подопечный не отставал, начиная раздражать. Сказал бы прямо, что ему нужно. Или пожелал оградить опекой? Не поздновато ли спохватился? Оборот назад, может быть, Итачи и был бы счастлив иметь нового, не испытанного в боях друга, но вопрос адаптации давно решён.

Возможно всадник бронзового Ранит’а и нашёл бы слова возражения – хотя чем он мотивировался, вступая в спор с лидером, непонятно – но прямо перед взорами возник истекающий ихором бок дракона. Иногда можно спутать зверя, особенно если всадники контактировали нечасто, но этого Итачи не мог забыть.

– Дарит’, - вместо вопроса получилось восклицание. Гигант повернул голову на звук. Уж он-то Итачи должен был запомнить. В его желтоватых глазах явно читалась боль и почтение.

Почтение? К Итачи?

«Я говорил ему, что не хочу выступать против других драконов. Я бы ни за что не тронул Арджит’а», - незамедлительно сознался бронзовый, как оправдание.

«Знаю», - Итачи озадачился. Так просто слышать чужих зверей без шарингана, когда они хотят поговорить с тобой. Дарит’ искренне раскаивался. Ничего более мудрого Итачи не придумал, как осведомиться о здоровье всадника:

– Б’лиш ранен?

Судя по всему задело только дракона. И не слишком глубоко. Только кровь хлещет обильно. В стороне возмущённо взревел Арджит’, протестуя против заладившегося контакта.

«Тихо, - скомандовал Итачи поспешно, пока половина Вейра не переполошилась, - Дарит’ не стал бы нам угрожать. Такова была воля всадника».

«Но он хотел тебя скинуть на камни!» - Арджит’ неистовствовал. Потом Дарит’ повернул голову в его сторону и принялся объяснять. Даже не слыша разговора, Итачи понимал, о чём речь. Арджит’а следовало уговаривать, чтобы он поверил и наконец смилостивился. Тогда его бронзовое сердце оттает.

Итачи украдкой улыбнулся от такого сравнения. Прикоснулся к раненому боку, но вовремя опомнился. Рядом был свидетель. Очень неприятный свидетель, который замучает вопросами похлеще Лессы. А то ещё и следить начнёт. Все совершают ошибки. Д’мит мог случайно допустить утечку информации о неординарных способностях главнокомандующего крыла, а кому расхлёбывать? Разумеется, тому самому главнокомандующему. Снова напряжение шарингана.

Дарит’ резко повернулся, реагируя на прикосновение, но Арджит’ не отказался от своей идеи-фикс. Придвинулся поближе, сердито сопя. Глаз не спускал со старшего собрата. Итачи осмотрел рану. Ничего, неделя – максимум. Только сосуд порван. Уже второй выпал на долю Итчаи за сегодняшний день. Не оставлять же беднягу на произвол судьбы. Когда до него целители доберутся, сперва обрабатывая более серьёзные повреждения?

– Д’мит, принеси прокипячённые иглы и нити, - распорядился Итачи, не оборачиваясь. Пусть ассистирует, привыкает. Может, у него проявятся способности к целительству?

Получая прямой приказ, подопечный уже не задумывался и не оспаривал решений. Живо метнулся в нижние пещеры. Манора наверняка позаботилась о запасе перевязочных материалов и подготовке инструментов для операции.

– Где же тебя угораздило открыться?
– вернулся Итачи к пациенту, успокаивающе поглаживая его шкуру. Ещё раз убедился, что дракон не виноват. Однако, не имеет права голоса, поэтому безоговорочно подчиняется. Может, так и должно быть в установившейся паре. Только делать из Арджит’а марионетку, заводную машинку, претило. Он же друг, а не слуга.

«Клубок Нитей перед самым окончанием Падения», - пояснил бронзовый. Тон, словно он чувствует себя неловко в руках целтеля. Впрочем, Итачи – сомнительный друг. Не получится тёплых отношений ни между драконом, ни между наездником. Итачи уже хотел напомнить о первом вопросе, пострадал ли Б’лиш. В первый раз их прервал Арджит’, а теперь кто-то резко развернул на сто восемьдесят градусов.

– Что тебе надо от моего дракона!
– почти прорычал только что вспоминаемый.

– Осмотреть его рану. Если ты не заметил, он не первый мой пациент, - отрезал Итачи жёстко и отстранил руку собеседника, оставляя на его коже мазок зелёной крови.

Древний почти сверкал глазами. Если бы они походили на драконьи, давно бы уже вспыхнуло жёлтое пламя гнева, а скорость вращения зашкалило бы.

– Осмотрел? Теперь катись отсюда!

– Б’лиш, Дарит’у нужна помощь. Или ты так меня ненавидишь, что готов пожертвовать драконом?

Безапелляционный довод. Оппонент на несколько секунд заткнулся. Однако ярость его не утихла. Напротив, подпиталась скрытой ненавистью и обещанием скорой встречи на чужом поле боя, по чужим правилам. Но в этом и заключается обязанность шиноби – превратить чужой мир в собственный полигон, захватить на нём власть и расправиться с врагом.

– Я позову целителя, - сдерживая этот ледяной огонь, ровно произнёс старший всадник.

– Оглядись, все заняты. А пока ты будешь метаться по Вейру, дракон истечёт кровью.

Конечно, это преувеличение. Дарит’ не так сильно пострадал. Возможно, немного и поболеет, но быстро окрепнет.

– Я сам могу смазать рану своего дракона!
– не уступил Древний.

Бессильно выдохнув, Итачи прикрыл глаза. Вот какова его позиция. Раз так, пусть сам и отвечает за жизнь своего зверя. Дарит’ о чём-то переговорил с Б’лишем. Видимо, последний не счёл нужным придавать значение слабым доводам партнёра. Сила мести гораздо ярче и мощнее, она затмевает всё вокруг. И неважно, какие потери понесёт каждая сторона. Итачи отказался от борьбы. Дракон – слишком дорогая цена.