Возрождённое завтра
Шрифт:
– Триат’а пока не вернётся в свой вейр. Да и Талина тоже. Давай-ка вернёмся домой.
«И ты снова будешь спать у меня под боком?» - с детской надеждой поинтересовался Арджит’, легко взмывая в воздух.
– Если хочешь…
«Очень. Мне с тобой так уютно».
– Хорошо, Арджит’. Только сперва придётся подождать, пока впитается масло.
«Но у меня ничего не чешется».
– Но должен же я за тобой ухаживать. А то вот молодых поучаю, а сам…
«Ты всегда за мной ухаживаешь», - возмутился Арджит’, приземляясь на карнизе их собственного вейра.
И вдруг к ним обоим одновременно
«Это Ф’лар», - первым понял бронзовый. Наверно, спросил у Мнемент’а. Врял ди осмелится без серьёзной причины потревожить Рамот’у.
Ф’лар? Начинается. Зря рассчитывал на молчание Ф’нора. Теперь участвовать в новом спектакле, разглагольствующем о бесценности человеческой жизни и напрасном риске. Великая Фарант’а! Как же всё это достало!
Предводитель, как и предсказывалось, был мрачнее грозовой тучи. Наверняка сердит до предела. Хорошо хоть Лессу не захватил, а то отбиваться от двойной атаки.
– Ну что, Т’чи, решил игнорировать распоряжения предводителя?
– встретил колким тоном Ф’лар.
– Напомни, пожалуйста, когда я их игнорировал, - вежливо попросил названный.
Хотел поймать на слове. Ф’лар не давал распоряжений сидеть дома.
– Ты отказываешься от любой помощи, не хочешь слушать других, категорично воспринимаешь участие…
– Это – не участие, - жёстко перебил Итачи, - это называется жалость. А жалости к себе не потерпит ни один уважающий себя человек.
– Ты вечно всё выворачиваешь. Где ты видишь жалость? Если не можешь отличить сочувствие от…
– Сочувствие – всё равно, что жалость. Это унизительно!
– отрезал ещё более холодно Итачи, - я неоднократно просил не воспринимать меня как немощного старика. Да, я не доживу до старости, но разве это повод хоронить кого-то заранее?!
Предводитель некоторое время помалкивал, мечтая увидеть в выражении лица оппонента хоть каплю обречённости. Напрасно. Т’чи никогда не покажет своих тёмных сторон.
– Хорошо, мы немного переусердствовали. Но и ты пойми, каково мне посылать тебя на разборки, зная о твоей проблеме.
– Просто не обращай внимания. Когда я не смогу, скажу сам, - заверил Итачи.
– Не скажешь, - не поверил Ф’лар, - ты ведёшь себя так, будто болезнь или слабость – позор. Но ты же человек. Ты не можешь всегда оставаться великим и несокрушимым. Даже драконы устают.
– Скажи, Ф’лар, что именно рассказал тебе Ф’нор?
– Что ты собираешься помогать ему с Древними. Он считает необходимым посвящать меня в происходящее. А ты постоянно держишь в себе.
– Неправда, я доложил о результатах.
– Вот именно, только о результатах, а не о ходе. И хоть раз ты позволил себе вернуться с результатами, которые меня бы расстроили?
– Чем ты недоволен? Радоваться должен, что тебя избавили от лишних хлопот.
– В ущерб себе? Т’чи, ты не можешь больше работать на износ. Ты слишком ценен для Вейра. Твои таланты пригодятся в бою, а не в сомнительных рейдах в Набол.
– Так я отказаться
должен? После того, как пообещал Ф’нору?– Итачи воспротивился.
– Иногда надо рассчитывать свои силы, а не соглашаться со всем на свете. Ф’нор – опытный всадник. Он прекрасно справится сам. И всегда может взять пару ребят из своего крыла, если понадобится помощь.
– Ф’лар…
Пауза. Как ещё объяснить новоявленному папочке, что смысла нет себя беречь. Не станет лучше от безделья, а лишняя пара рук всегда пригодится.
– Если снова начнёшь заверять меня…
– Перестань, Ф’лар. Я давно не маленький. В нашей семье взрослеют рано. Самое страшное, что мне здесь угрожает – это прикосновение Нити. И если ты продолжишь меня беречь не по делу, мы просто-напросто рассоримся. Он этого легче точно не станет: ни мне, ни тебе.
– То есть, ты предлагаешь забыть?
– Да.
– Но я не могу.
– Учись. Кто тут не может адекватно оценить ситуацию, так это ты. Я о своём недуге знаю всё, и метаться из стороны в сторону ради несуществующих снадобий бессмысленно.
– Ты так спокойно говоришь об этом?
– возмутился Ф’лар, - клянусь Яйцом Мнемент’а, я не понимаю!
– Ты же ежегодно миришься с потерей драконов и всадников, у которых была целая жизнь впереди. Но они всегда уходят. И ты однажды уйдёшь, смертельно израненный или немощным стариком. Просто смирись.
Атмосфера незаметно изменилась. Сперва предводителю показалось, будто Итачи хочет воздействовать на него ментально, но потом вспомнил, что младший никогда не применял своих способностей без особой причины. Наконец присел за стол и более миролюбиво поинтересовался:
– Это наследственное? Или из-за твоих странных способностей?
– Оба варианта.
– Как это может быть?
– Из-за этого, - Итачи пристроился напротив, чуть приблизился и сменил глаза на угрожающий мангеке, - семейная черта. Когда один из нас получает эти глаза, вместе с ними получает и проклятье. Я сам сделал выбор, и с самого начала был в курсе о последствиях, так что не считай себя виновным. Но я ещё не знал, что нельзя проходить Запечатление с драконом…
– Нет, ты должен был это сделать.
– возразил Ф’лар гораздо спокойнее, - Арджит’ – твоя опора. Возможно, благодаря ему, ты продержишьмя намного дольше.
– Наверное…
В последующем молчании воцарился прежний покой. А потом вернулся Чим. Видимо, надоело ему наблюдать за Триат’ой. Слишком долго. У малыша ещё нет столько сил и терпения. Он же ещё птенец.
– Уже двадцать девять, - озвучил вслух доклад файра Итачи, - и Чим говорит, что Триат’а всё ещё толстая.
Ф’лар непринуждённо рассмеялся на эту реплику:
– Ну, никто и не сомневался в будущей кладке. Она ещё не отложила королевское яйцо? Помяни моё слово – оно обязательно будет.
– Поверю на слово. Если Триат’а его отложит, не вытерпит, и сама мне расскажет. Насколько я помню, в предыдущей её кладке не было королевы.
– Ты собирался чем-то заняться?
– Ф’лар поднялся с места, - не буду тебя отвлекать.
– И дашь добро на помощь Ф’нору?
– хитрая уловка.
– Полагаюсь на тебя, Т’чи. За свою жизнь ты сам в ответе. Я боялся, что ты не до конца осознаёшь.