Возрождённое завтра

И не это было самым страшным. Через миг все звери Вейра дружно издали громкий горестный плач, провожая собрата в последний путь. От него замирало сердце, а душу переполняло отчаяние. Вся жизнь остановилась на те несколько секунд. И у каждого человека на глаза наворачивались слёзы, что-то чуждое рвалось из груди. Тьма, безнадёжность, пустота потери… пустота хуже Промежутка.

Итачи хорошо помнил день, когда впервые услышал эту прощальную песнь. Беда случилась в Телгаре. Обеденное время Бендена ознаменовалось таким же многоголосым плачем, но гораздо хуже. Большинство драконов оставались на месте. И все до единого присоединились к этой песни. Положение усугублялось неведением Итачи. Он тогда ещё не знал. И хотя Ф’лар предупреждал, пережить это наяву оказалось в разы тяжелее. Он словно проваливался под землю, лишь бы не слышать. Бесполезно затыкать уши. Только благодаря выучке и самоконтролю удалось скрыть дрожащие руки и бешеное биение сердца.

Одного раза оказалось достаточно. Сегодня Итачи был готов.

– У нас ещё много работы, Т’чи, - сжал его плечо целитель, - скоро бой развернётся прямо над нами, лучше поторопиться перенести раненых в укрытие.

– Да, знаю, - подтвердил готовность действовать Итачи, прикоснулся сознанием к Арджит’у, оказывая всю возможную поддержку.

Дно чаши опустело за несколько минут до того, как первые языки пламени разрезали верхние слои тумана. Королевы в полёте опускались настолько низко, что при желании можно было различить золотые отблески. Шёл третий час утомительной битвы. Солнце ещё только поднималось. Зловещий союзник врага поддался первым лучам и начал постепенно бледнеть. Раненых стало меньше. Всех вновь поступившись спешно транспортировали в наземные вейры и оказывали помощь там. Время от времени приземлялся боевой дракон. Мужчины спешно высыпали из-под прикрытия и подавали мешки с огненным камнем или полный бак для огнемёта. Боец немедленно возвращался в строй.

«И я скоро смогу», - не выдержал Арджит’.

«Конечно, сможешь, - живо подбодрил Итачи, - а сейчас ты должен помнить только моё распоряжение. Слышишь?»

«Я понимаю. Другие тоже не разрешают драконам высовываться».

«Прости, Арджит’. У меня совершенно нет времени. Ты не мог бы попросить Заринт’а так не дёргаться, а то целитель не может наложить мазь на его бок».

«Сейчас», - с готовностью пообещал малыш.

С учётом вмешательства извне справляться с огромным количеством пострадавших в тесном помещении стало значительно легче. А затем внезапно навалилась жуткая усталость. Итачи откинулся на стену в полном изнеможении. Надо срочно выпить кружку кла. Несколько минут обойдутся без него. Раньше всегда справлялись, а ведь было когда-то и первое Падение. Тогда ни один всадник Бендена не знал, как это происходит.

– Т’чи, тебе нехорошо?
– заметила Манора.

– Ничего. Десять минут – и я в порядке, - он провёл испачканной в ихоре рукой по лбу. Стёр пот, зато разукрасил лицо. Надо было хоть руки вымыть.

– Вот, возьми, - женщина протянула чистую тряпицу.

– Спасибо, Манора.

– Иди в нижние пещеры. Пусть Фелина хорошенько тебя накормит. Ты же с утра ничего не ел.

– Перекусил в королевском вейре.

– Кусочек мясного колобка, - покачала она головой, - нерадивая я хозяйка, раз всадники с ног валятся. Иди, я сказала. Сперва умойся.

– Хорошо, - Итачи отлепился от стены и двинулся в ответвление, ведущее внутрь скалы. Только непонятная теснота в лёгких гнала его на воздух. Трудно дышать. Хотя бы только глоток утренней свежести. Он же не собирался выходить наружу. Просто постоит у порога. Влажный приятный бриз, объединившийся с солнечными лучами, почти уничтожил белёсую завесу. Теперь в небе легко различить многочисленные вспышки. А ещё выше серая однотонная дымка сплотившихся Нитей. Крошечные фигурки драконов организованно прочёсывали каждый дюйм неба. Они и полыхали огнём будто в заданном порядке. Один, второй, третий, потом снова и снова. Над кромкой пронеслась золотая королева. Всадница спалила из огнемёта пропущенную верхним эшелоном одиночную Нить. И снова только силуэты. Там, далеко, за пределами досягаемости. Вот бы точно так же, взмыть к ним, самому увидеть. Влиться в привычный азарт жаркой схватки.

Секундой позже Итачи обнаружил себя стоящим посреди котловины. Риск неизмеримо щекотал нервы, но страх не показывал своего уродливого рыла. Слишком привычное чувство. Времена, которых больше нет. Итачи постарался закрыть от Арджит’а эмоции и визуальный обзор. Не хватало ещё получать от зверя упрёки. Уж что-что, а выговор он точно заслужил… если его заметят.

Он продолжал стоять, таращась наверх. Словно ждал. Чего ждал? Того неизбежного? Первого в своей жизни знакомства с Нитью? Нет, не просто ждал. Надеялся. Мечтал вступить в настоящий бой. Оказывается, прежняя жизнь доставляла и удовольствие, не только чудовищную ответственность и тяготы длительных миссий. Он любил риск. И понял, как мечтал о нём Арджит’.

Неожиданно в тающем тумане мелькнула серебристая тень. Нить! А вокруг ни одной королевы. Возможно, сейчас одна из золотых пересечёт борт чаши и уничтожит наглого пришельца. Но нет. Нить беспрепятственно падала. Она не могла зарыться в почву здесь. Под тонким слоем песка монолитная глыба камня, на которой враг и погибнет, не отыскав себе пищи. Извиваясь от крошечного дуновения ветерка или тёплого воздушного потока, причудливо завёрнутыми жгутами смерть устремилась к земле. Одним прыжком Итачи очутился прямо под ней, сложил привычную печать. Огненный шар обратил её в быстро разлетающуюся по сторонам чёрную пыль.

Первый шаг. Первый внесённый в общее дело вклад. Первое утверждение себя как защитника Перна.

«Т’чи, - робко позвал Арджит’, - я не вижу тебя».

– Я здесь. В полной безопасности.

Ещё два-три часа. Надо опуститься на землю и вернуться к прежним обязанностям. Наступит и их с Арджит’ом время. Не может не наступить.

По истечении шестого часа в чистом небе над Вейром появилась Рамот’а. Большими кругами она спускалась вниз. Вслед за ней вернулись две других королевы. Усталые, медленно взмахивающие золотыми крыльями, но довольные проделанной работой. Спины и бока чуточку запорошены пеплом сгоревших Нитей. Приземлились они практически одновременно. И три всадницы с наслаждением стащили со спин тяжёлые, наполовину опустошённые баки с горючим. Огнемёты подхватили подоспевшие юноши, почтительно приветствуя женщин кивками головы. Лесса задержалась среди них. Спешила услышать подробности. Весть о гибели бронзового всадника не могла пройти мимо сражающихся. Точно так же драконы в небе оплакивали погибшего собрата. Наверно, слишком мало, ведь в бою нельзя отвлекаться. Велик риск самому пасть от смертоносного прикосновения врага.

Итачи благоразумно держался подальше от старшей госпожи. Остался с ранеными драконами. Посчитал, что закончить обработку ран намного важнее, чем слушать её распоряжения. Списки выбывших и тяжесть их ранений вёл Охаран, помогающий изо всех сил. Ему и отчитываться.

– Санра, немедленно распорядись, чтобы приготовили побольше кла и мяса. Уставшим голодным всадникам необходимо перекусить, прежде чем они примутся за драконов, - рассудительная Манора.

Итачи восхищался силой духа этой женщины. Держала хозяйство уверенной рукой. Перенесла картины даже самых ужасных ран. А она обычная женщина, не боец, не герой, не всадник. Чего только не приходилось ей видеть в Вейре.

Санра ринулась в нижние пещеры.

Итачи как раз заканчивал возиться с бронзовым Лидит’ом, как его тихонько окликнули.

– Т’чи.

Он помедлил, не отпуская руки от сочащегося ихором сосуда, хотя голос узнал. Талина, младшая госпожа.

– Ты не могла бы подать мне иголку и нить?
– не оборачиваясь, попросил он.

Талина поспешно выполнила его просьбу и взялась за края раны, разводя их пошире. Дракон дёрнулся. Реакция всадника, видящего всё это.

– Утихомирься, Д’гор, - строго распорядился Итачи, - если не можешь смотреть, отвернись, иначе игла может соскользнуть и порвать вену.

– Да, - согласился тот, - спасибо, Т’чи, Лидит’ благодарен тебе. И я тоже.

– У тебя умелая рука, - прокомментировала госпожа.

Целеустремлённо Итачи проколол края сосуда и стянул их тончайшей нитью. Кровотечение чуточку ослабло. Надо побольше антисептика. От души надеясь, что холодильный бальзам содержит его в достаточном количестве, Итачи сделал второй стежок. Руки перепачкались в зелёной крови до локтя, прежде чем он позволил себе вздохнуть с облегчением и выпрямиться, устало опуская веки. Талина перекусила нить ножницами и успокаивающе погладила бронзовую шкуру: