Возвращаясь в рай

вверх. Она хочет этого. Я собираюсь заставить ее просить об этом, и сделать все так, будто

бы завтра не наступит никогда. А после я уйду, словно мне все равно.

Жестко, да. Но я должен доказать ей раз и навсегда, я чертов бывший заключенный.

Вчера в тюрьме, увидев Хулио и других заключенных, вспомнил откуда я родом. Кто я есть

на самом деле. Не зависимо от того, попал бы я в тюрьму из-за Мэгги вместо сестры.

Я всегда буду бывшим заключенным. Это клеймо на мне, словно невидимая татуировка.

Но мне нужно жить так, будто каждый день – это последний… без сожалений.

Я сдерживаю стон, когда Мэгги раскрывает губы и наклоняет голову. Ее губы распахнуты

напротив моих. Вот и все. Наконец-то. Я с нетерпением жду, когда ее язык настигнет мой.

Это случится в любую секунду. Это должно произойти, потому что это гребанная пытка.

Знаю, что она не новичок во французском поцелуе. Черт, да мы целовались так в

общежитие, и это было из ряда вон выходящее.

Я готов. Черт возьми, я более чем готов. Мое тело кричит о готовности. Она должна быть

готова к этому тоже.

Она распахивает рот шире и стонет, что заставляет меня фантазировать о том, какого бы

это было увидеть, как она испытывает оргазм. Я так возбужден, и понимаю, что придется

заплатить за это позже.

Но это не имеет значения.

Я проглатываю торжествующую улыбку. Вот оно. Ее стон был признаком того, что она

готова перейти на следующий уровень. Я желаю, чтобы мой организм был бы готов

перейти на следующие три уровня.

Она стонет против моих губ снова, и мой язык дергается у меня во рту, как зверь в клетке.

Я обычно терпелив в поцелуях, но….

По-прежнему ничего. Что за…

Я откидываюсь назад.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает она, невинно хлопая ресницами под горячим

солнцем освещающим нас.

Она что, разыгрывает меня?

– Где твой язык? – тупо спрашиваю я.

Ее маленькая бороздка бровей приподнимается.

– У меня во рту. Почему он должен быть где-то?

Я отпускаю ее, шагая назад, и провожу рукой по влажным волосам, чтобы прийти в себя.

– Тебе со мной чертовски хорошо, так ведь?

Она пожимает плечами. Движение создает рябь на воде, вокруг ее тела.

– Возможно.

О. Нет. Она. Не могла так поступить.

Теперь мой язык развязан, но он требует не поцелуев.

– Ты пытаешься заставить разгорячить меня и взволновать, в отместку за прыжок в воду,

не так ли? Признай это. Ты не невинная маленькая Мэгги, какой хочешь казаться для всех.

Ты – проклятое мучение, вот ты кто.

– И что же ты сделал, Калеб? Разве это не ты попытался заставить меня разгорячиться

нарочно? Это ты мучитель.

– Ты понятия не имеешь, – рявкаю в ответ. У этой лживой монеты, может быть две

стороны, милая. Мэгги начинает двигаться в сторону берега.

Я остаюсь здесь, в полном одиночестве. Не думал, что этот сценарий может провалиться.

– Так, ты просто уйдешь?

– Да, – отвечает она мне, отвернувшись. – Это ты был тем, кто сказал, что нам надо

прекратить все до конца поездки. Я просто следую твоим правилам.

Я хотел бы пойти за ней, но мне нужно по пояс оставаться в воде, хотя бы еще минуту,

чтобы тело успокоилось.

– Я сказал, что нам нужно остыть.

– Я остыла, – говорит она через плечо.

– А я нет, – я все еще разгорячен и взволнован. Нахождение в прохладном озере должно

помочь, но не помогает.

Мэгги переиграла меня. Мое эго разбито. Но мне удается забыть об этом на время и

выйти из воды. Я лежу на пляже, и задаюсь вопросом, нужно ли мне пробовать другую

тактику.

Спустя полчаса мы все направляемся в наше небольшое каноэ с рыболовными снастями.

Ни одна из девочек не знает, как зацепить червя на крючок, поэтому каждому парню

придется пойти с одной из девушек.

– Я пойду с Мэттом, – заявляет Мэгги. А Мэтт с нетерпением ждет, чтобы осуществить ее

желание.

В конце концов, я застреваю с Триш, потому что она боится, что Лени нарочно опрокинет

лодку.

Лени и бедная Эрин в паре, и похоже, ее вот-вот стошнит. В последнее время она

постоянно так выглядит. Я начинаю думать, что у нее либо грипп, либо она беременна.

– Так какая реальная история у тебя с Мэгги? – спрашивает Триш, когда подплываем к

середине озера. – Похоже, вы снова встречаетесь.

– Мы не встречаемся.

Триш закатывает глаза.

– О, не надо врать. Это очевидно, что между вами, ребята, что-то горячее и

затруднительное. Просто расскажи уже все, чтобы остальным больше не пришлось

строить догадки.

Я смеюсь.

– Какая у тебя теория?

– То, что ты все еще любишь ее, – она дает мне контейнер с червями и удочку. – Хочешь

знать, что я думаю?

– Не совсем. Почему бы нам не поговорить о тебе и Ленни?

– Обо мне и Ленни? – спрашивает она, смотря на меня, как на чокнутого.

– Признайся, у тебя что-то есть к нему.

– Эмм. Не вызывай у меня рвоту, Калеб. – Я насаживаю червя на крючок, и Триш

содрогается. – Как ты можешь делать это? Это бесчеловечно.

– Думай об этом, как о кормлении рыбок.

Триш скрещивает руки на груди.

– Ага, как же. Кормить их, засунуть им крюк в голову, как наказание за желание поесть.

Я поворачиваюсь к ней спиной, все готово к работе.

– Ты хочешь ловить рыбу или нет? – задаю ей вопрос, а затем замечаю Мэтт и Мэгги. Они

разговаривают. Интересно, жалуется ли она на меня.

– Она боится, ты знаешь, – отвечает Триш. – Она думает, что ты снова оставишь ее.

– Наверное, она права.

– Тогда отпусти ее, Калеб. Перестань запутывать ее и подавать сомнительные намеки. Она

заслуживает парня, который останется и будет там, когда она нуждается в нем.