Возвращаясь в рай

следовало бы догадаться, поскольку он не храпел.

– Он собрал вещи и оставил ее пять лет назад, и я подумал, что он ушел навсегда. Я не мог

поверить, что она приняла его обратно. Хочешь знать, что он делал?

– Ты не должен говорить мне.

Я не сую нос в чужие дела, потому что не хочу, чтобы другие совались в мои. Я смотрю на

Ленни, который положил

ладони на глаза. Я никогда не видел его таким серьезным.

– Он прикасался ко мне, когда мамы не было дома.

– Черт возьми, Ленни. Это полное дерьмо. Расскажи мне об этом.

Тишина заполняет пространство, и он молчит какое-то время.

– Сначала я, правда, не понимал, что происходит, как будто мой мозг был оторван от

реальности. Мне было

всего двенадцать, когда это началось. К тому времени, как этот мудак свалил, я просто

хотел стереть его из

головы и забыть, словно ничего и не было. Я никому не рассказывал. Но, когда он

появился в марте, и мама

сказала, что предложила ему жить с нами, я испугался.

– Ты рассказал матери о том, что он с тобой сделал?

– Да, но она сильно разозлилась и назвала меня лжецом. В первую ночь, когда он

вернулся, я напился, украл

его машину и заехал в озеро. Мама даже не пришла на суд. Я слышал, что она вышла

замуж за этого хрена.

Деймон сказал, что я могу присоединиться к «Перезагрузке» вместо того, чтобы сидеть в

тюрьме. Я обещал

ему, что вернусь домой и решу все проблемы с матерью, но этого никогда не случится.

Она решила поверить

своему парню, а не сыну.

– Я даже не знаю, что сказать.

История Ленни заставляет меня почувствовать - все, что со мной произошло - это ничто.

– Тебе не надо ничего говорить. Я рассказал тебе не для того, чтобы ты пожалел меня.

– Деймон знает, что парень сделал с тобой?

– Нет

– Ты должен был сказать ему.

– Ну, а ты должен был рассказать, что не сбивал Мэгги на своей машине той ночью.

Проблеск сожаления заставляет меня задуматься.

– Ты прав.
– признаю я.
– Но я обещал, что буду молчать.

– Ага, ну, я дал себе обещание - этот подонок никогда не расскажет моей маме, что он

делал со мной, но я не

сдержал его. У меня нет выбора, Калеб. Я не могу вернуться домой. У тебя все по-

другому.

– О чем ты говоришь?

Ленни садится.

– Я говорю, что у тебя есть выбор, которого нет у меня. Черт, только потому, что твоя мама

подсела на

наркотики и хочет, чтобы ты все делал идеально, а твой отец подкаблучник, не означает,

что ты должен

отказаться от них.

Ленни снова поворачивается спиной ко мне.

– Если бы я был тобой…

– Да, но ты не я.
– резко обрываю его.

Я встаю и иду по всему лагерю злой на себя, Ленни и Лию, и на весь мир в целом. Я рад,

что большинство

людей спят и вокруг тихо, не считая треска костра и низкого шепота еще не спящих.

Я обошел палаточный лагерь, все думая о том, что сказал Ленни. Мой гнев сменяется на

нерешительность.

Когда я начинаю ходить все быстрее и быстрее, сумасшедшие мысли приходят ко мне в

голову. Вскоре, я

начинаю бежать. Чем быстрее я бегу, тем больше мой мозг размышляет о том, что могло

бы быть и чего не

могло бы быть. Нет, я не смогу, говорю я сам себе. Но что, если смогу?

Я возвращаюсь к небольшому арендованному куску земли, Ленни лежит на земле один и

спит. Это как смотреть

на себя со стороны. Это выглядит жалко, я жалок. У меня есть тонны сожалений,

вытекающие из моего страха

быть отвергнутым людьми, о которых я забочусь.

Я не хочу быть один. Я не хочу, чтобы моя семья думала, что я от них отказался. Я не хочу,

чтобы Мэгги

думала, что я отказался от нас. Мое горло пересыхает, а сердце бешено бьется, когда я

понимаю, что

собираюсь делать.

Я возвращаюсь в Рай. Возвращаюсь домой.

Глава 24.

Мэгги

– Мам, это не так уж и важно.

– Как ты можешь так говорить, Мэгги? Это очень важно.

Я сидела за кухонным столом, и за последние двадцать минут я не смогла съесть ничего

из своего обеда, потому что вынуждена была слушать нотации от моей мамы по поводу

того, что путешествовать по программе “Перезагрузка” вместе с Калебом было опасно.

Прошлой ночью она почти не говорила со мной. Сейчас она выдает целую лекцию.

– Я в ужасе, что координатор программы позволил этому случиться.

– Мам…

– Он мог причинить тебе боль.

– Мам….

Если ты думаешь, что Калеб Беккер, который был с тобой в поездке, это тот же мальчик,

который жил с тобой по соседству, подумай еще раз.

– Мам…

– Как я могу верить, что ты сделаешь правильный выбор, когда будешь за четыре тысячи

мили отсюда в Испании, Мэгги? Если ты думаешь, что путешествовать по всему Среднему

Западу с этим парнем - это нормально, то какие безответственные решения ты примешь?

Она берет свою вилку и тычет ее в куриную грудку.

– Честно говоря, я надеялась, что когда он ушел - он ушел навсегда.

– Он ушел навсегда, Мам, - говорю ей я.
– Он не думал, что его возвращению в Рай будут

рады, а я сказала ему, что он не прав. Я сказала ему, что родные дадут ему шанс и не

будут судить его.

Я беру салфетку со своих колен и кладу её на стол.

– Наверное, я ошибалась.

– Почему ты вдруг стала такой непокорной?
– спрашивает она, когда я встаю и хватаю свою

сумочку.

Я вздыхаю.

– Нет, мам. Я просто расстроена. Я люблю тебя, однако, порой ты должна доверять мне.

– Я не могу. Не тогда, когда дело касается Калеба. Его семья изо всех сил старается