Возвращение Артемиды

Ему очень не нравилась эта идея: официально зайти в гости. Лучше бы по-тихому, на мягких лапах.

Метров через сто они свернули направо, прошли метров пятнадцать, свернули налево. Потом еще метров тридцать и снова направо. Узкий коридор, в котором они оказались, заканчивался железной, местами тронутой ржавчиной, темно-зеленой дверью. Ариец нажал кнопку маленького звонка. В левом верхнем углу еле различалась вмурованная в стену камера.

Что-то лязгнуло, где-то скрипнуло и с противным звуком узкая дверь на ржавых петлях отворилась. На пороге стоял шестнадцатилетний парнишка, с короткой стрижкой и оттопыренными ушами. Пропустив гостей вовнутрь, дверь закрылась с теми же всхлипами. За дверью стояли еще два долговязых молодца, одетых в черную униформу, со штык-ножами на поясе, как предположил Саша — некий символ принадлежности к великому Рейху.

К приходу гостей, судя по всему, готовились. Даже в молчании окружающих чувствовалось почтительное уважение. Пройдя еще одни двери, эскорт из хлипкой троицы вытянулся по струнке, щелкнул каблуками и, получив команду кивком белой головы в сторону, удалился.

Внутри все выглядело не так уныло, как снаружи. Освещение было ярче, стены покрашены в два цвета. Вот только коридоры шире не стали. Гостей провели по классам, по-другому и не скажешь.

— Здесь у нас молодняк, — комментировал Ариец. — Кто присягу не принял.

Им объясняют кто мы, что мы, чего добиваемся.

— У вас еще и присягу принимают? — переспросил Мишка.

— У нас еще и наказывают за ее нарушение, — многозначительно ответил Ариец.

Он провел гостей дальше по коридору и открыл дверь очередного класса.

Там сидели, уже в одинаковой черной униформе, слушатели, с гладко стриженными головами.

— Тут у нас что-то вроде школы сержантов. У каждого сержанта под командой десять человек. Мы отбираем на собеседовании тех, кто способен не только исполнять команды, но и сам принимать решения. Умные люди везде нужны.

— А там что? — спросил Саша, показывая рукой на класс, в котором ученики слушали, как им читают газету.

— Там, — улыбнулся Ариец, — политинформация. Очень, кстати, нужная вещь.

Те, кто слушают, это командиры более высокой ступени, чем из школы сержантов.

Мы читаем новости и объясняем, что они значат для нашего движения. Ведь в газетах много лжи. Один идейно выдержанный человек просматривает основные издания за всю неделю и в доходчивой форме делает доклад.

— Правильное решение, — отметил Саша. — Во многих армиях Земли была та же практика.

Экскурсовод постучал в массивную дверь. На стук вышел крепкий дядя лет сорока, в камуфляже. Саша отметил, что камуфляж был пустынный, для военных действий в песках.

— Здесь у нас тир. Учим стрелять тех, кто не умеет, а те, кто умеет, здесь тренируются.

Помещение отведенное под тир, изначально было предназначено для чего-то другого, но его неплохо приспособили для стрелковых тренировок. Длиной оно было метров около сорока. Дальняя стена отгорожена досками и заложена мешками с песком. На расстоянии в метр от обшивки стояли деревянные силуэты с наклеенными мишенями. Стреляли, кстати, вполне сносно. Саша отметил, что оружие у нацистов было, в основном, дремучее и ни одной Фербийской модели. И, похоже, что оно уже давно выработало свой ресурс.

— Еще один тир.

Ариец открыл небольшую дверь в соседнее помещение. По форме, размерам и оборудованию оно в точности копировало предыдущее. Только стреляли здесь из автоматов, фербийских «Миротворцев» и короткоствольных «AZ-2000». Все оружие было новехоньким. Возможно, его здесь просто пристреливали.

— Здесь тренируются те, кто в нашей организации уже больше года, — сказал Ариец. — Проверенные и преданные члены.

— Так сказать, кадровые, — уточнил Саша.

— Да. Можно сказать и так, — согласился Ариец.

После тира гостей повели смотреть спортзал. Зал — это громко сказано.

Комнатка, шесть на восемь, в которой копошились восемь человек и один инструктор. Самому старшему было не более двадцати лет. Ученики разбились на пары и с криками и хеканиями валтузили друг дружку ногами, не выше поясницы, смешно выписывая при этом хитроумные движения руками.

Даже делая поправку на то, что сейчас были показательные выступления, во всем была видна организация. Пусть маленькая, но все же организация.

Личный состав занимался самосовершенствованием, изучал мат часть, тренировался.

Были командные кадры, которым промывали мозги в нужном направлении, отдельно от рядовых исполнителей. Каждый исполнял отведенную ему роль. Все вертелось, все крутилось.

— А это что за чудо в перьях? — усмехнулся Саша, показывая на юношу лет восемнадцати лет, в грязной полосатой пижаме. Мишка не выдержал и хихикнул.

— Это? — улыбнулся Ариец, как показалось Саше довольной улыбкой. — Это арестованные.

— У вас что, и тюрьма есть? — А как же. Только правильнее сказать, карцер. Должны же мы как-то бороться с нарушителями дисциплины.

— А взглянуть можно? — улыбаясь, спросил Саша.

— Пошли.

Тюрьма располагалась рядом. Вход в одно из тупиковых ответвлений был перегорожен решеткой с замком. Возле нее на посту стоял еще одни юнец, с ножом на поясе. По обеим сторонам тупика тянулось восемь комнаток. Шесть дальних использовались под камеры. Первая дверь налево вела в туалет, первая направо — в «караулку». Из уборной, с ведром в правой руке и шваброй в левой, вышел еще один арестованный.

Мишка бросил короткий взгляд на Сашу. Тот дал понять, что это именно тот, кого они ищут. Все произошло в считанные секунды и поэтому Ариец ничего не заподозрил.

Валентин тоже не сидел без дела. Ни свет, ни заря он снова спустился под Альверон. Сегодня ему предстояло проверить свою главную гипотезу. У сорок восьмой отметки северной галереи есть ответвление влево. Приблизительно метров через двести левый тоннель прекратили рыть, наткнувшись на тайный ход, которому было черт-те сколько времени. Чтобы зеваки не лазали, проход замуровали железной решеткой. Но разве эта преграда может кого-нибудь остановить? Через пару лет решетку разобрали.

Тайный проход тянулся на многие километры от имперского замка гуда-то за город. До конца, как в одну так и в другую сторону, его пройти никто так и не отважился. Рыхлые от времени кирпичные своды, обвалы грунта не внушали доверия. Леший, конечно же, тоже не рискнул бы. Да и цель его сегодня была гораздо ближе.

Через двадцать пять — тридцать метров должна быть тройная развилка. Из скудных записей времен Шалатока следовало, что именно по правому крайнему проходу библиотеку выносили из имперского замка. И когда Леший дошел до развилки, у него чуть не остановилось сердце. Как в сказке, в разные стороны, разошлись три дороги. Валентин был вне себя от восторга. В сущности он нашел тропинку в лесу. Но тропинка имела шанс перерасти в дорогу. Дорогу, ведущую его к мечте. Цели всей его жизни. Тупо глядя на три прохода, Валентин просидел больше часа. На обратном пути, в центральной галерее, сияющего от счастья, его, и встретили Грач с Ильичем.