Возвращение Безумного Бога 14

Один взмах клинка. Черная дуга, рвущая реальность. И стая преследователей просто… исчезла. Растворилась в небытии.

Сильные руки подхватили ее, не давая упасть.

— Пап… — прошептала она, чувствуя невероятное облегчение, смывающее боль и страх, — Ты… пришел…

— А то! — его улыбка стала теплой, — Папа всегда приходит. Особенно когда его девочки попадают в неприятности. Держись, сейчас мы назад.

Еще один скачок сквозь пространство — и они уже над южным сектором. Внизу кипел бой. Отец плавно опустил ее рядом с бруствером, где стоял майор Волков.

— Волков! — крикнул отец, — Принимай раненую! И держись! Помощь уже в пути!

Майор обернулся. Его глаза встретились с ее. Облегчение, шок, беспокойство… Он бросился к ней.

— Перчинка! Жива! Что с тобой?! — его руки осторожно коснулись ее плеча. Теплые. Надежные.

— Жива, — ответил отец, осторожно передавая ее Волкову, — Раненная, но будет в порядке. Займись ей. Мне нужно… кое-что уладить.

Она почувствовала, как Волков крепко, но бережно поддерживает ее. А отец… он снова посмотрел на север, где бушевала ледяная буря, на осажденный город. В его глазах горел фиолетовый огонь. Он был готов к битве.

Перчинка слабо улыбнулась. Папа пришел. Теперь все будет хорошо. Наверное. Нужно было только пережить этот вторник.

Отец уже развернулся, шагнул в очередной портал — он переместился, вероятно, обратно в особняк или к северному фронту. Игорь Волков осторожно поддерживал Перчинку, его лицо было полно беспокойства.

— Тебя нужно к медикам… — начал он, но тут произошло нечто странное.

Рев Волны, грохот битвы, крики… всё это вдруг начало стихать. Твари, которые секунду назад яростно ломились на баррикады, карабкались по стенам, изрыгали кислоту и пламя — замерли. Огромный многоглазый слизень перестал ползти, его сотни глаз растерянно заморгали. Хищные богомолы опустили свои клешни. Даже крылатые твари в небе перестали кружить и просто зависли в воздухе, как гигантские, уродливые украшения на фоне свинцового неба.

А потом твари откатились от укреплений. Игнорируя выстрелы, они стремительно бежали назад, откуда пришли. Но это не было бегство. Скорее… отступление?

Вскоре последняя тварь исчезла среди перепаханной взрывами земли.

Воцарилась тишина. Полная, звенящая, неестественная. Тишина, от которой закладывало уши сильнее, чем от взрывов. Снег, усилившийся за последние минуты, теперь падал бесшумно, густыми хлопьями, покрывая землю, обломки, застывших монстров и перемазанных гарью, растерянных солдат.

Холод. Он стал другим. Не просто морозный воздух зимней бури. Это был глубинный, пронизывающий до костей холод, который шел не с неба, а словно поднимался из-под земли, из самой реальности. Он не обжигал — он сковывал душу.

Перчинка почувствовала это первой. Необъяснимый, первобытный ужас, не имеющий ничего общего с опасностью боя. Экзистенциальный страх, от которого ее хитиновый панцирь, казалось, стал хрупким, как стекло. Она посмотрела на Волкова — его лицо было напряжено, глаза тревожно бегали по сторонам. Солдаты вокруг тоже замерли. Их бравада исчезла, сменившись тихой, иррациональной паникой. Они инстинктивно жались друг к другу, поеживались, их дыхание вырывалось белыми облачками в ледяном воздухе. Они боялись. Но не могли понять, чего именно.

Это был словно какой-то необъяснимый полуденный ужас. Только вместо жары — пронизывающий холод.

Из открывшегося рядом портала снова шагнул отец. Следом за ним показалась Никталия, Эмми, Настя и какой-то мужик с золотым кибернетическим глазом и двумя мечами. Карнакс, бог войны?

Отец тоже почувствовал эту перемену. Его взгляд метнулся по застывшему полю боя, по серым небесам, по лицам солдат. Его брови медленно сошлись на переносице.

— А вот это плохо… — тихо, почти про себя, процедил он. В его голосе не было страха, но была глубокая, ледяная тревога, — Очень плохо…

Глава 27 Что-то не так, госпожи?

Тишина давила. Густая, неестественная, звенящая в ушах после адской какофонии боя. Холод пробирал до костей, но это был не обычный мороз — он шел изнутри, сковывая душу ледяным ужасом. Первобытный, иррациональный страх, перед которым пасовала даже логика мирмеции.

— М-мать моя, Бездна… — Никталия инстинктивно потерла плечи. Она нервно оглядела снежные просторы, ее фиолетовые глаза расширились, — Кажется, кто-то включил режим «тотального испуга» на максималках! И забыл выключить! Это даже хуже, чем утро после вечеринки у Ноктуса! По крайней мере, там знаешь, чего боишься — своего отражения в зеркале!

— Ага, приятная атмосфера, — саркастически протянула Настя, стоявшая рядом с Эстро и Карнаксом. Она поправила черные перчатки, ее лицо было бледным, но она держалась с привычным хладнокровием. Хотя ее слегка дрожащие пальцы выдавали напряжение, — Просто идеальные условия для пикника. Не хватает только гигантских пауков, читающих стихи Эдгара По, для полного комплекта.

— Причина в Айсштиль, — коротко бросил Эстро. Его лицо было мрачным, — Ее сила вышла из-под контроля после очищения. Она сейчас… нестабильна. Этот холод, этот страх — это ее эхо. Мне нужно усилить маяк, пока она окончательно не потерялась.

Никто не понял, что он имел в виду под «маяком», но переспрашивать не стали.

— Майор, — Эстро повернулся к Волкову, — Доложите обстановку.

— Ситуация критическая, княжич… Монстры прут со всех направлений! Линии обороны смяты или отступают! Связь с Горовым прервалась, последний доклад — он тяжело ранен, держит центральный сектор! Истребители разбросаны, пытаются сдержать прорывы на наиболее опасных участках! Проводим экстренную эвакуацию гражданских, но… — Он осекся, обводя взглядом своих солдат.

Страх не проходил. Наоборот, он усиливался, волнами накатывая на сознание. Он был липким, вязким, парализующим волю. Некоторые солдаты, не выдержав этого невидимого давления, просто опустились на землю, обхватив головы руками. Они смотрели в пустоту невидящими глазами, бормоча что-то бессвязное. Другие, стиснув зубы, пытались держать оружие, но их руки дрожали, а лица были белыми, как снег, падающий с неба. Большинство все же держалось, верность присяге и воля боролись с иррациональным ужасом… но у многих боевой дух таял, как лед на раскаленной сковороде.

И тут земля снова задрожала. Новая волна.

Из дымящихся руин, из снежной пурги, из разломов в земле полезли новые твари. Эти были… другими. Не такими разнообразными, как первая волна. Однообразные, массивные, тупые. Гигантские хитиновые тараканы размером с автобус, плюющиеся кислотой. Многоногие твари, похожие на бронированных сороконожек, способные проламывать бетонные стены. Медлительные, неповоротливые создания из грязи и костей, оставляющие за собой шлейф разложения. Они перли вперед тупой, неумолимой массой, игнорируя потери, не обращая внимания на страх, витавший в воздухе. Словно безмозглые орудия, направляемые чьей-то злой волей. Они были… невосприимчивы к ужасу.