Возвращение бумеранга

— Химию, — улыбнулся Индра. — Сейчас эти знания иногда очень помогают. Вы просили Лондон отменить вашу акцию?

— Просил, но никакого ответа не получил, — ответил Габчик, — Я не думаю, что они ее отменят: там, в Лондоне, ей придавали очень большое значение.

— Я попробую послать подобную радиограмму от своего имени, — нахмурился Индра, — Эта акция может нанести подполью такой удар, от которого оно еще долго не сможет придти в себя, и даже приток новых членов не восполнит убытки.

— Я выполняю приказ, — пожал плечами Габчик, — приказы не обсуждаются в любой армии. Это ее характерная черта.

— Поэтому я и обращаюсь к лондонскому руководству, а не к вам, — кивнул Индра, — В принципе, я тоже солдат, но я чувствую ответственность за судьбы людей, которые доверились мне. Должны же быть еще и какие-то моральные нормы. В ближайшие дни я свяжусь с объединенным комитетом Сопротивления. Есть у нас такой орган, который предназначен скоординировать действия всех групп движения Сопротивления. Туда входят и коммунисты, и стихийные группы, и, самой собой, мы. Посмотрим как они отнесутся к этой затее. Если они согласятся с моей точкой зрения, то дадим радиограмму и от их имени.

Прага, 22 апреля 1942 года

Пан Шафаржик закончил свой рабочий день, тщательно умылся и вышел из Града на площадь. Весенний день клонился к концу, но солнце еще стояло высоко и не прекратило припекать. Пан Шафаржик медленным шагом, подставляя лицо ласковым лучам солнца, направился к остановке трамвая. Внезапно, краем глаза, он заметил в толпе фигуру, которая ему показалась знакомой. Он пригляделся повнимательней и узнал в прохожем своего бывшего школьного учителя пана Зленку. Тот тоже прищурившись смотрел на него.

— А вы, ведь, кажется, у меня учились, — сказал пан Зленка, сделав несколько шагов в сторону Шафаржика.

— Правильно, пан учитель, в пятой школе, в Либоце, — улыбнулся Шафаржек.

— Ну, и как живете? — поинтересовался Зленка.

— Понемножку, — пожал плечами Шафаржик. — Вот выучился на столяра. Работаю сейчас в Граде.

— И что же вы там делаете?

— Чиню мебель, двери, окна, все что придется, — признался Шафаржик, — работа не очень интересная, зато немцы хорошо платят.

— Послушайте, пан Шафаржик, честно говоря, я ведь именно вас здесь и поджидал, — признался Зленка, — пойдемте-ка вон в тот пивной бар, у меня есть к вам серьезный разговор.

Такое предложение Шафаржика очень удивило.

— Я даже не знаю, пан учитель, — замялся он.

— Да что вы все пан учитель, да пан учитель, — улыбнулся Зленка. — Вы уже взрослый человек. Зовите меня просто Вацлавом, а я вас буду звать Франтой.

Они направились к небольшому пивному бару под вывеской «Уют».

В пивном баре Зленка выбрал столик, за которым уже сидели два молодых парня. Судя по всему, они были знакомы и парни поджидали именно их.

— Присаживайтесь, — сказал один из них, подвигая к пришедшим уже заказанные кружки с пивом.

— Это тоже мои бывшие ученики, — сказал пан Зленка, — Ото и Зденек.

Парни в соответствии с именами кивнули головами.

— Вот о чем мы хотели бы попросить вас, Франта, — продолжил пан Зленка, — Вы работаете в Граде и все, что там происходит, у вас на глазах. Не могли бы вы сообщать нам, когда приезжает и когда уезжает Гейдрих, а также как он это делает — с сопровождением или без.

От такой неожиданной просьбы пан Шафаржик даже опешил. Несколько секунд он молчал, а потом сказал:

— Я понимаю, что вы хотите, но не думаете ли вы, что это попахивает виселицей?

— Пахнет, — согласился парень, которого звали Отой, — но для нас, а не для вас. Вы ничем не рискуете. Вы будете заносить каждый день бумажку, на которой запишете, например «8-30 без; 17–15 с», по определенному адресу, это здесь, поблизости и все. Мы даже больше с вами не встретимся.

— Вы знаете, я тоже не очень люблю немцев, — признался пан Шафаржик, — но ввязываться в такое дело…

— Если хотите, то мы можем вам заплатить, — предложил все тот же парень.

— Нет нет, — замахал руками Шафаржик, — если я это и сделаю, то только для пана учителя. Но мне надо подумать. Все так неожиданно. И очень рискованно. Дайте мне хотя бы день на то, чтобы все обдумать.

— Хорошо, — согласился Зленка, — подходите завтра после работы прямо сюда, я буду ждать вас здесь. Это будет не так бросаться в глаза.

Пан Шафаржик очень не хотел этого делать, но ему было неудобно отказать бывшему учителю, не хотелось ему и прослыть пособником немцев, поэтому на следующий день он все же согласился. Его подвели к дому, расположенному совсем рядом с Градом и показали окно, в которое ему надо будет каждый день стучаться и передавать записки.

Пльзень, 23 и 24 апреля 1942 года

Был полдень. День стоял ясный, погожий, весенний. На пустыре недалеко от заводов «Шкода» встретилось шестеро парней. На первый взгляд, казалось, что ребята собрались для дружеского пикника.

Они расселись в кружок на траве и даже достали кое-какие припасы.

Бартош то и дело продолжал бросать взгляды в сторону Вальчика. Вчера, когда они впервые встретились после поездки Вальчика в Моравию, Бартош даже не узнал своего друга. Теперь волосы у Вальчика были черными, как воронье крыло. Бартош даже не мог сказать, идет ли этот цвет Вальчику: просто это было очень непривычно. Сейчас, когда Вальчик, сидя напротив него, склонил голову, Альфред заметил, что корни волос у Йозефа имеют натуральный цвет.

— Тебе надо подкраситься, — сказал он Вальчику. — На солнце, да еще под определенным углом очень заметно, что волосы у тебя крашеные.

— Знаю, — отмахнулся Вальчик, — я и так уже крашусь чуть ли не каждый день. Отрастают, как не знаю у кого.

— Он теперь ни чех и не немец, а цыган какой-то, — усмехнулся Потучек.

— Это не хорошо, — покачал головой Кубиш, — немцы цыган тоже не жалуют.

— Ладно, ребята, — перешел к делу Бартош, — давайте распределим обязанности на сегодняшний вечер. Видите вон тот сарай с сеном? — указал он на видневшийся метрах в ста от них высокий сарай, стоящий почти у заводской стены, — Сена там еще много. Кто-то постарался запастись, а так до весны и не израсходовал. Не надо жадничать. Сарай хороший, добротный, гореть будет долго. Так вот, Кубиш с Габчиком должны будут поджечь этот сарай. Вспыхнет он, как свечка. Трудов здесь никаких не потребуется. Одна газетка и одна спичка. Потушить его будет непросто. Придется повозиться. Нам именно это и надо. Подобный сарай есть с другой стороны завода, его подожжем мы с Вальчиком. Опалка будет страховать Потучека, который свяжется с самолетами и даст им ориентир.