Возвращение (Часть первая)

Георгий остановился на пороге.- Нет. Не помню.- Отрезал он и шагнул в дверь.

Он и вправду не сумел признать в этой расплывшейся, неопрятной бабе, хрупкую смешливую девчонку из соседского двора, с которой вместе бегал на речку и катался зимой с горки.

– Почти пятнадцать лет?
– Впрочем посетовал больше по инерции. Недели спокойных ночных размышлений в тишине больничной палаты хватило осознать, что время и вправду прошло, и все неузнаваемо поменялось.

И сам он и окружающие. И не так жалко ему было исчезнувшего союза и партии, как тех, кого он привык считать вечными. Любимых актеров, писателей. Миронова, Леонова, Папанова, да мало-ли их исчезло из его жизни в одночасье. Вот это ему понять и принять оказалось непросто. А что до остального? Да и хрен с ними с этими Громыками и Пельшами.

– По-крестьянски рассудительно махнул рукой Гоша. У них своя свадьба, у нас своя.

Миновал двор, отворил скрипучие ворота. Постоял, вспоминая, и двинулся дальше, по продуваемой стылым ноябрьским ветром улице.

Соседский дом, который он помнил еще крепким, обшитым новеньким толем, срубом теперь словно съежился, покосился и врос в землю. Хлопал на ветру отвалившийся ставень, взлетал над худой кровлей кусок серого рубероида.

Георгий неодобрительно покосился на заваленный мусором двор и поднялся по крылечку мимо ржавого мотоцикла.

– Бати его Урал.- Признал Гоша мечту своего детства. Мотоцикл на их улице был только у Витькиного отца, и тот иногда катал окрестных пацанов.

– Эй, кто живой?- Окликнул Гоша хозяев, входя в дом.
– В нос ударил тяжелый запах. Скорее коктейль из запахов. Гнилой картошки, грязного белья, пыли, застарелого табачного перегара.

– Фу.
– Не выдержал гость, и помотал головой.
– Вонища-то.

– А ты не нюхай.
– Донесся из-за растресканной двери хмельной разухабистый голос.
– Иди, куда идешь...
– Уточнил обитатель, прибавив к пожеланию целую гроздь матерного присловия.- Ходят тут , бл@, нюхают.

Дверь отворилась, из комнаты вывалился здоровый, огненно рыжий мужик. Обвел налитыми кровью глазами пространство вокруг себя и уставился на стоящего у порога гостя.
– Ты хто?- Резонно поинтересовался он у вошедшего.- Чего надо?

– Витька где?
– Коротко спросил Георгий.

– А ты, чего, прокурор?
– Пьяный явно не был расположен миндальничать с гостем.

Георгий подумал, но решил не обострять, и спокойно пояснил.- Сосед я его, ну?

– Эт который?- Прищурил глаз дознаватель?
– Кто таков? Отвечай.

– А, придурок.- Выглянула из-за спины собутыльника всклокоченная голова шебутного соседа.
– Выпустили? Или с дурки убег?- Он вдруг вспомнил недавнее, и, чувствуя собственную безопасность, злорадно протянул.
– Ты, вражина меня об печку тогда вдарил, аж едва не кончил.

– Этот?- Тупо уставился на кореша мордатый приятель.- Ну, тогда мы с него имеем.
– Заплетающимся языком прогнусил он.
– Тебя ва-аще нужно за это в падлы записать, в масть пиковую.

Урка согнул бычью шею и двинулся вперед, намереваясь ухватить рукав Гошиного пальто. Короткие пальцы сомкнулись на драповой ткани. И тут Гоша взорвался. Ухватил руку, сжимающую ткань, и хлестко, словно подрубая сухой березовый корень, взмахнул обутой в кирзу ногой. Колено амбала хрустнуло, подвернулось, и он рухнул на заплеванные доски пола, но тут же вскинулся вновь, почувствовав нестерпимую боль от вывернутого из сустава пальца. Второй удар сапога, уже в челюсть, заставил буяна отключиться уже окончательно. Он распластался на полу и затих.

– Ты чего?
– Вмиг протрезвел Витька, ты чего?

– Спрашиваю один раз.- Глянул на перепуганного соседа Георгий.- Ордена. Кто взял?

– К-какие ордена? Ничего я не знаю.

– Голос выдал хозяина. Но тот настойчиво повторил.- Ничего не знаю.

– Понятно.- Гоша перешагнул через рыжего буяна и приблизился к собеседнику.
– От резкого тычка в живот тот охнул и согнулся пополам.

– Ну?- Ухватив сальные волосы, задрал голову пьяницы Георгий.- В глаза смотреть. Что сказал? Повтори.

Поняв, что сейчас он неминуемо разделит участь своего приятеля, Витька жалобно взвыл.- Она сказала, что тебя совсем увезли, в дурдом, я ж не знал, чего...

Он бессвязно забулькал носом, выдувая пузырь.
– Чего, думаю, пропадать.

– Где они?- Едва сдерживая себя, прошипел Георгий.
– Куда дел?

– В скупку сдал, в городе, на Строителе, там мужик покупает...
– Заспешил Витька.

– Злость, наконец, нашла выход. Георгий сжал зубы, и влепил открытой ладонью в лоб согнутого противника. Хлопнуло, словно взорвалась детская бомбочка. Витька охнул, и, закатив глаза, свалился на пол. Гулко стукнул затылок.

– Это не лечится.- Сумел взять себя в руки морпех.
– Его легче пришибить, чем исправить. За годы службы ему пришлось повидать и подбирать ключик ко всяким солдатам, но подобных, подловато простецких типов он откровенно не любил, и даже опасался. Такой и в спину стрельнет, и врагу сдаст, ни секунды не задумываясь. А если удастся схватить за руку, будет выть и плакать, клясться всеми святыми, но только, чтобы спасти собственную шкуру, искренне оставаясь в уверенности в своем праве подличать.

– Ну да не убивать же за кусок металла.- Остановил себя Георгий.
– Вернуть награды, конечно нужно, это святое, а этот свой конец с такими повадками сам отыщет. Он брезгливо вытер ладонь о Витькину телогрейку и вышел.

Поход в сельсовет закончился ничем.

– Ты пойми, - Растеряно пробормотал пожилой председатель.
– Работы у меня для тебя никакой нет. Народ только с хозяйства кормится. Чего я тебе могу предложить? Попробуй в Ставки съездить, у них еще трактора остались, коровник строят. Может, возьмут.
– Председатель покрутил в пальцах справку.
– Хотя, с такой бумагой, вряд-ли. Ты ведь, прости, если по документу, инвалид, на голову больной, ну кто станет рисковать?

Георгий внимательно глянул на грузно опустившегося за председательский стол мужчину.
– А пенсия моя? Мать ведь должна была получать.

– Ну, так она на нее и была выписана, как на опекуна. Теперь переделывать нужно, в собес ехать.
– Развел руками, ненароком показав драные манжеты застиранной рубахи, председатель, - только это долго. Месяц, а то и два.

– Ничем я могу тебе помочь не могу, Гоша. Рад бы.
– Он с тоской глянул на облупившуюся дверку крашеного серой краской металлического ящика.- Денег в кассе шаром покати.

– Ладно.- Георгий застегнул пуговицу пальто, Понял.

– Ну а как же вы тут сами живете?
– Не удержался он от горького вопроса.

– Так вот и живем.- Приятель по детским играм вытянул из-под стола бутылку с мутной жидкостью.
– Хорошо, хоть самогонка есть.
– Он сноровисто дунул в стакан.
– Давай, помянем старуху.

– Он, не дожидаясь согласия, забулькал тарой.- А ты знаешь, я ведь тебе даже завидовал.- Поделился председатель, закрывая бутыль пробкой.- Сидит себе, глазами лупает. Гу-гу, гу-гу, и никаких забот. А тут столько всего пережить пришлось, не выскажешь.
– Он привычно скривился и махнул стакан.
– Выдохнул, потянулся налить гостю.