Возвращение демонического мастера. Книга 8

Я хмыкнул, услышав это. Вот уж не думал, что меня будут сравнивать с героями историй.

— Старший Фумио с людьми как раз отправился за группой отщепенцев. Они ограбили наш склад провизии и попытались сбежать в горы.

— Мне об этом не доложили.

— Это случилось сегодня ночью. Старший Фумио решил, что нужно спешить и догнать их прежде, чем они смогут укрыться в горных пещерах.

— Понятно. Что ещё?

На самом деле дела в Ладоне обстояли удивительно неплохо. Как озвучил Лансаду, большая часть воинов секты не испытывала такую уж большую преданность. Для них секта Несокрушимого Алмазного Солнца была местом, где можно заработать, и на деле им было плевать, за кем идти, лишь бы был кров, пища и звонкая монета. Это для меня открытием не было, преданность людей зарабатывается долгие годы, и то, в основном через лидеров. Главе дома преданы главы павильонов, им в свою очередь — старшие офицеры, а тем — рядовые солдаты.

Если в середине этой пирамиды оказался ненадежный человек, то о какой преданности солдат ниже может идти речь?

Хотя всё-таки нельзя сказать, что все воины Варга вот так взяли и перешли под моё начало. Фактически непосредственно под моё руководство перешло около двух тысяч человек, большая часть которых так и осталась в Ладоне, хотя некоторых, кто особенно вызывался, отправили в Гаруд в подчинение Гароны. Скорее всего, среди них были шпионы, но мы понимали это изначально. Лучше всего обнаружить их и фильтровать сведения, которые они будут получать.

Ещё около трех-четырех тысяч сейчас находятся под контролем домов, ранее преданных Варгу, но ныне принявших мое покровительство. И лишь время покажет, насколько они действительно будут преданы мне.

А вот сколько именно людей ушло, сказать было сложно. Списки воинов, что служили секте, были уничтожены вместе с местной библиотекой, но по прикидкам Лансада где-то тысяча-полторы. Не все они стали бунтовщиками и вредителями, кто-то просто решил оставить воинское ремесло, кто-то отправился в другие города и провинции на поиски иной работы.

Враждебной силой считается примерно треть, часть которой уже была разбита и казнена в первые дни после сокрушения секты. То были самые глупые и дерзкие. Стоило мне покинуть Ладон, как они открыто призывали к бунту, и таких быстро задерживали, а затем казнили.

— К слову, а где сейчас находится моя названная сестра? Все ли у неё хорошо?

От вопроса лицо провожатого вытянулось, и он икнул.

— Так это… Глава, она же…

* * *

Я постучал в дверь и поинтересовался.

— Можно войти?

— Минутку, — раздался уставший голос, а вскоре мне дали разрешение войти. Сильва лежала в кровати, смертельно уставшая, бледная, с темными кругами под глазами и младенцем на руках.

— А я ещё думал, что у меня утро было бурным, — сказал я ей, на что женщина попыталась улыбнуться. Шутка и впрямь её позабавила. — Как самочувствие?

— Вряд ли ты сможешь понять, «братец», — сарказма Сильва скрывать не стала. — Для этого тебе нужно проносить под сердцем живое существо, а когда оно достигнет размеров взрослой кошки, выдавить из себя. Ощущения непередаваемые.

Сильва несколько мгновений после этого смотрела на меня, а потом поняла, что, наверное, погорячилась. Она вздохнула и уже спокойнее сказала:

— Извини, утро и впрямь вышло просто чудовищным.

Я кивнул, всё прекрасно понимая.

— Кто родился?

— Мальчик, — ответила она лишь после паузы, и то, очень нехотя. Она понимала, что он был наследником Варга и его могли использовать против меня. Впрочем, меня самого данный факт не очень-то волновал. Ребенок не виноват в прегрешениях своих родителей, так что вредить ему я не собирался.

— Уже решила, как его назовешь?

Она кивнула.

— Дархал.

— Как отца, — понял я. Кажется, именно так звали прошлого главу дома Контер, старшего брата Рамея Контера. — Хорошее имя.

— Я тоже так считаю, — женщина посмотрела на младенца в своих руках и улыбнулась. Искренне и тепло.

— Не хочешь перебраться в Гаруд? — предложил я. — Мне кажется, там мы сможем обеспечить тебе гораздо лучший уход.

— Хочешь взять в заложники? — вздохнула Сильва.

— Вовсе нет.

— Я не дура, знаю, как это делается. Часть людей присягнула тебе, потому что мой сын — будущий наследник секты Несокрушимого Алмазного Солнца. Того, что от неё осталось. Он твой серьезный политический оппонент, пусть не сейчас, а когда вырастет, и его стоит держать под замком или вообще подстроить несчастный случай.

— Я не собираюсь вредить тебе или твоему сыну, Сильва. В какой-то мере ты теперь часть моей семьи, а я подобным не разбрасываюсь. Ты права, твой сын в теории может стать мне угрозой, особенно учитывая, что я убил его отца. Но мне хотелось бы, чтобы он воспринимал меня как дядю, а не как врага, а оставаясь тут, ты даже против своей воли можешь оказаться втянута в заговор. Ты уверена, что сама этого хочешь? Что если сюда придут воины, десятки воинов, и потребуют от тебя действий против меня? Ты можешь отказаться, и тебя скорее всего убьют, а Дархала заберут и воспитают так, как сочтут нужным. А если согласишься, то тебя убью уже я за предательство.

— Угрожаешь?

— Просто хочу, чтобы ты поняла ситуацию. Сейчас она очень нестабильна, и будет лучше для всех, если ты отправишься в Гаруд. Я могу доставить тебя туда самостоятельно в ближайшие дни. А когда с бунтовщиками будет покончено, когда остальные дома признают мою власть, можешь отправиться сюда или в любое другое место. Назначу тебя главой какого-нибудь города и дам воинов. Дом Контер продолжит существовать в твоем лице.

— Как благородно… — съязвила женщина.

— Ты не на того человека вымещаешь злость, Сильва, — по правде говоря, все это уже начало меня утомлять. — Не я убил твоих близких, не я лишил тебя дома.

— Не ты? — криво усмехнулась она. — Да, вины Варга тут гораздо больше. Он убил моих близких, и Лорды… как же я его ненавидела. А затем полюбила, сама не понимая почему.

И она просто заплакала, крепче прижимая к груди сына.

— Проклятье… — рыдала она. — Я любила этого ублюдка… Понимаешь? Любила… Он отнял у меня всё, а я… Абсолютно всё… И в итоге у меня остался только он. А потом пришел ты и… отнял и это. И ничего не вернул взамен, только растоптал то, что осталось от моего дома… Я ненавижу тебя, Натаниэль Крейн! Ненавижу за всё! Но… ещё больше я ненавижу себя.

На этих словах Сильва горько разрыдалась.

Это длилось несколько минут, и все это время я хранил молчание. Отошел в сторону и оперся спиной к стене.

— Успокоилась? — спросил я, видя, как она вытерла слезы.

— Да.

— Тогда приводи себя в порядок. Я заберу тебя сегодня в Гаруд, раз уж тут.

— Хорошо.

Сильва спорить не стала, и я её временно оставил. Некоторые её слова стали для меня откровением, но лишь уверили в том, что бросать её на произвол судьбы нельзя. Подобные настроения могут использовать мои враги и в будущем обернуть их против меня. Внутренние конфликты внутри дома мне не нужны.