Возвращение домой.Том 2.

— Пока будете чувствовать, что в вас есть необходимость. Не дайте им скучать во время приема. Позаботьтесь о том, чтобы они не чувствовали себя не в своей тарелке.

— Там будем только мы, мэм? — поинтересовалась другая девушка, и в ее голосе прозвучала неуверенность.

— Нет, конечно же, нет. Будут медсестры из госпиталя и служащие из гарнизона. И еще, по-моему, оркестр. А потом, на приеме в палатке, — старшие офицеры всех родов войск, несколько высокопоставленных лиц и священник. Так что вы будете не одни. — Она обвела всех взглядом. — Все понятно? Можете идти.

— И да не оставит нас удача моряков! — закончила за нее рядовая Садлоу, и все рассмеялись, за исключением мичманши, которая сделала вид, что ничего не слышала.

Четырнадцать девушек вышли гуськом в залитый жарким солнцем двор. Матрос-водитель, услышав их голоса, выпрыгнул из кабины и обошел грузовик, чтобы откинуть задний борт кузова и помочь забраться всем, кому требовалась помощь. В кузове они расселись на деревянных лавках вдоль обоих бортов. Когда все оказались в машине, водитель захлопнул и запер откидной задний борт. В следующий миг загудел двигатель, машина тронулась, и, выехала за ворота, они покатили, подпрыгивая и качаясь из стороны в сторону, по Галле-роуд.

Было довольно свежо: парусиновый тент был свернут и кузов — открыт со всех сторон. Джудит и Садлоу залезли в машину последними и сели рядом у самого заднего борта.

— Ну и ну! — вздохнула Садлоу. — Насилу добралась. Пыталась остановить попутку, да не тут-то было, пришлось взять рикшу. Вот почему я чуть не опоздала. — Она посмотрела на Джудит. — Мы ведь не знакомы, верно? Ты из Коломбо?

— Нет, из Тринкомали. Я в отпуске.

— То-то мне твое лицо незнакомо. Как тебя зовут?

— Джудит Данбар.

— А я — Сара Садлоу.

— Приятно познакомиться.

— Не правда ли, эта мичманша была просто жалкая? Беспомощная, как малый ребенок. Я что-то особенного энтузиазма не испытываю. После всего, что этим беднягам пришлось вынести, разве чай с булочками в армейской палатке — это хорошая встреча?

— Я думаю, им сейчас не до веселья.

Позади них в облаке пыли расстилалась обсаженная высокими пальмами Галле-роуд, широкая, заполоненная машинами. Глядя, как она убегает назад, Джудит подумала об отце, о том, как он, живя в Коломбо, ездил этим путем каждый день на работу, в контору компании «Уилсон — Маккинон», и обратно. Она подумала о том, как он умирал в лагере Чанги, в грязи и нечеловеческих условиях, и попыталась припомнить, каким в точности он был из себя, какой у него был голос. Но бесполезно. Слишком много воды утекло. А сейчас как никогда она нуждалась в отцовской поддержке, в том, чтобы ей помогли собраться с духом. «Папа, если ты меня слышишь, — я делаю это ради тебя. Не дай мне оплошать».

Рядом с ней заерзала на жесткой скамье Сара Садлоу.

— Господи, сейчас бы курнуть… — Ее явно одолевала та же тревога, что и Джудит. — Ну и задачку нам задали! Я имею в виду — придумать, что говорить. Легкая светская болтовня вряд ли придется к месту, а я ужасно боюсь гнетущих пауз. — Она задумалась и вдруг нашла блестящий выход: — Слушай, а ведь куда как легче, если нам действовать парами. Если одной больше нечего будет сказать, другая придет на помощь. Что скажешь? Идет?

— Идет, — с готовностью согласилась Джудит, и на душе у нее сразу же полегчало. Сара Садлоу. Более надежной напарницы в трудном деле было бы просто не найти.

Грузовик прогромыхал через мост и выехал на дорогу, бегущую вдоль побережья с восточной стороны Форта. Ярчайшая синева моря уходила к горизонту, ветер с юго-запада гнал нескончаемые вереницы бурунов к берегу, где они с грохотом разбивались о скалы. Машина доехала до мыса с маяком, образующего укрытую от бурь естественную гавань со спокойными водами. Здесь были пирс и слип, а рядом, стоя в идеально ровной шеренге по стойке смирно, выстроился оркестр волынщиков из сикхов [28] при полном параде, в великолепных тюрбанах — впечатляющее зрелище. Тамбурмажор, человек выдающегося роста и телосложения, держал огромный серебряный жезл, а на его могучей груди красовалась повязанная через плечо алая шелковая лента, обильно отделанная бахромой.

28

Сикхи — последователи сикхизма, направления в индуизме. В индийских частях британской армии служило много сикхов.

— Не знала, что сикхи играют на волынках, — сказала Сара. — Я думала, они играют на ситарах и причудливых флейтах для заклинания змей.

— Смотрятся они, однако, недурно, правда?

— Подожду высказывать свое мнение, пока не услышу, как они играют.

Грузовик остановился, задний борт откинулся, и они стали высаживаться. Остальные участники церемонии были уже на месте: офицеры из гарнизона и штаба ВМС, составлявшие официальный комитет встречи, две кареты «скорой помощи» и несколько медсестер в белых платках и хлопающих на ветру передниках.

На некотором расстоянии от берега располагались Часовая башня, административные постройки, здание, принадлежащее короне, различные банки и учреждения. На обширном лугу Гордонз-Грин (традиционное место проведения разных торжественных мероприятий вроде приемов на свежем воздухе во время визитов коронованных особ) виднелись воздвигнутые солдатами палатки защитного цвета. Они были разукрашены флажками, а на верхушке высокого флагштока, возвышаясь надо всем, гордо реял «Юнион Джек» — государственный флаг Соединенного Королевства.

«Орион» стоял на якоре примерно в миле от берега.

— Не правда ли, он смахивает на довоенный туристический лайнер? — заметила Сара. — Какая ирония в том, что в действительности это госпитальное судно и большинство его пассажиров, видимо, едва держатся на ногах от болезней и истощения! О Боже, они уже плывут!..

Посмотрев на море, Джудит увидела три больших шлюпки; огибая мысок, на котором стоял маяк, они направлялись к пирсу. И каждая из них была битком набита людьми, которых расстояние и слепящее солнце превратили в расплывчатую массу цвета хаки с бледными пятнышками человеческих лиц.

— А их, похоже, целая орава, а? — Сара так нервничала, что болтала, не закрывая рта. — Надо сказать, есть в этом что-то странное. Я хочу сказать, что трудно соотнести все ужасы, о которых мы слышали, с такой праздничной обстановкой — флаги, оркестр и прочее. Надеюсь только, они не…

Тамбурмажор не дал ей закончить, выкрикнув свою первую команду; от неожиданности Сара чуть не подскочила. Его явно хорошо проинструктировали насчет того, когда начинать. Жезл его блеснул на солнце, зарокотали барабаны, и все волынщики единым махом вскинули свои инструменты к плечам. Раздался жуткий, какой-то замогильный звук, от которого прошибал озноб, — музыканты надули кожаные мешки своих волынок. Потом они заиграли. И не какой-нибудь военный марш, а мотив старинной шотландской песни.

Лети, прекрасный челн.

Быстрее птицы лети.

Отрока, рожденного быть королем,

В родную страну неси…

— О Боже… — пролепетала Сара. — Надеюсь, я не зареву.

Шлюпки приблизились, теперь можно было различить лица стоявших плечом к плечу пассажиров. Никаких прекрасных челнов тут не было, и уж подавно — никаких юных королей. Простые, обыкновенные люди, пережившие ад, возвращались в нормальный, привычный мир. Но встречать их на берегу звуками волынки!.. Кого-то явно посетило вдохновение. Само собой, Джудит слышала оркестры волынщиков по радио, видела их в хрониках, которые крутили в кинотеатрах перед началом картины. Но никогда еще ей не доводилось быть частью всего этого — видеть все собственными глазами и слышать, как неистовый поток звуков сливается с ветром и растворяется высоко в небесах. От этой музыки — в сочетании со всеми обстоятельствами события — у нее мурашки побежали по спине, а к глазам, как и у Сары, подступили слезы.