Возвращение домой
Шрифт:
«Как же ты, однако, не далёк от истины! Как ты близок к разгадке! – Джейк мысленно усмехнулся, – Но от меня ты всей правды не узнаешь… Пусть Дюпрейн сам всё рассказывает, раз уж взялся за такое дело. Пусть сам объясняет им всем… – думал в свою очередь Джейк, почти не прислушиваясь к нервным излияниям Алмаара. Да и что он может выдать, кроме истерики, этот не повзрослевший до сих пор ребёнок, готовый дуть губы из-за каждой мелкой, незначительной обиды, да ещё при всём этом делать всё по-своему, плевать на других и ни к чему не прислушиваться?..»
– В принципе, кроме, как пробиваться, нам ничего больше не остаётся. – Сделал вывод Алмаар, обдумав собственные слова и мысли. – С утра мы все будем на голодном пайке, а на одной воде долго не протянешь,
Джейк промолчал, и Алмаар тоже молчал все то время, пока собирал свои вещи, убирал аптечку, увязывал рюкзак. А Джейк, глядя на него, на эти торопливые сборы, думал со странным равнодушием: «Ошибался я, значит, насчёт аптечки. Не в ней, выходит, взрывчатка уложена, раз для лекарств место нашлось… Да и Алмаар ничего странного не заметил.»
– Слушай, гвардеец, давай уйдём! – Неожиданно вдруг предложил Янис, замерев со своими сборами, глянул прямо, в упор. В его голосе промелькнули нотки доверия, почти дружеского и искреннего, словно бы действительно его заботила участь Джейка наравне со своей. Джейк вскинул голову: «Обалдел он, что ли?» Это было опасное, рискованное предложение, крамольное даже, направленное против капитана, против остальных ребят. Сейчас, когда каждый в их команде должен полностью доверять товарищам, положиться на них, как на самого себя, это дикое предложение выглядело святотатством. Нет! Предательством! Да уж, конечно, от кого, как не от Алмаара, его можно было ожидать? Он же только о своей шкуре и думает! Что за сволочь?! Редкостная! Виноват во всём больше всех, а как чуть что… Не-ет, мы или все выберемся из этой передряги – или никто!
А Алмаар, глупый Алмаар, подумал почему-то, что Джейк сомневается именно в нём, как в напарнике, и заговорил быстро, чуть слова не глотая:
– Я тебя не убью – ты не думай!.. Мне это ни к чему!.. Ты же хорошо ориентируешься в лесу… да и патроны мне нужны… А я бы провёл тебя через сионийские ловушки… через «фиксировщиков», через солдат… Всю группу не смог бы: нас слишком много, а вот двоих – тебя и себя… Мы бы спаслись, понимаешь?!.. Ушли бы отсюда!.. Пока ещё не рассвело… Прямо сейчас, они и ждать нас не будут, устали за ночь… А там бы разошлись кто куда… Нас ведь и искать никто не будет! В части решат, что мы уже всё, того… – он провёл рукой по горлу. – Мы же смертниками сюда шли, на убой… Чёрт возьми, это же последний шанс, последняя возможность спастись!.. Они же нас всё равно возьмут, это вопрос одного-двух дней… – в срывающемся голосе Алмаара явственно сквозило отчаяние. Ему хотелось жить, ему очень сильно хотелось жить…
Лицо Джейка за всё это время ни разу не поменяло своего выражения, только в глазах на миг вспыхнула странная опасная искорка. Алмаар сидел очень близко, их разделяло не больше метра, да и лес вокруг уже посветлел, к рассвету время шло, и сейчас они оба хорошо видели друг друга и прекрасно поняли без слов, кто и о чём думает… И Алмаар понял, что зря завёл этот разговор, неожиданно разозлился на себя за свою слабость, за своё доверие, и ещё больше убедился в том принципе, которому следовал всегда: кроме тебя самого твои заботы никого не волнуют, поэтому не трепись почём зря, а полагайся только на свои собственные силы! А Тайлер – эта невозмутимая сволочь! – поднялся с одним коротким словом:
– Пошли!
Но явно – не в бега! Нет! Здесь и думать нечего, и так всё ясно: назад идём, к месту ночёвки… Остальных искать и, как вчера, снова красться о дерева к дереву, вздрагивать на каждый шорох, прислушиваться и озираться. А зачем? Только время же зря теряем!
Алмаар с ненавистью смотрел в спину, Джейк чувствовал на себе этот взгляд, а сам думал: «Уходи один, если хочешь, если тебе так не терпится! Если смелости хватит
с одним патроном через лес переть… Если наглости хватает, пожалуйста!.. Нашёл себе товарища!..»Нет, сам бы он не смог вот так, взять и уйти, даже зная о цели операции, о провале, о близкой и такой возможной смерти… Лучший вариант – плен или сионийская пуля… Хотя, нет! – не лучший, а единственный для нас, для всех… Но только не трусливый побег!
Что за этим стояло? Гвардейская выучка? То товарищество и взаимопомощь, о которых им твердили при подготовке? Или просто – отцовское воспитание? Кто знает? Просто Джейк знал, что ни при каких обстоятельствах не пойдёт по пути, предложенному Алмааром, даже в мыслях своих такого не может себе представить. А Алмаар? Что о нём говорить?! Он о собственной шкуре думает прежде всего. Какие у него принципы? Какое воспитание? Какое оно вообще может быть у бродяги и уголовника?
Джейк глубоко задумался, и всё же какой-то кусочек сознания, активно работающий для спасения в любой ситуации, и сейчас не подвёл. Ловушка – всё тот знакомый шарик с иглами – лежала как раз там, куда через несколько шагов должна была наступить нога.
Интересно, сколько их таких в лесу разбросали?
Джейк остановился, глядя на ловушку почти без страха, лишь с некоторым удивлением и любопытством, наверное, ещё не осознавая до конца всю опасность. Неожиданно проснулся интерес механика, впервые столкнувшегося с незнакомым ему механизмом. Опасным, несущим смерть, но, тем не менее, вызывающим интерес.
Алмаар, шедший следом, сразу почувствовал неладное, видел, как внезапно остановился Тайлер, как он напряжённо смотрит куда-то вперёд, и в этом напряжении была готовность к прыжку в любую секунду. Сам-то Алмаар не торопился, шёл и ещё сомневался: уйти ему или остаться, но тут сорвался, бегом преодолел разделяющие их с Тайлером метры, уже зная, ЧТО он там увидит. И не ошибся: сенсорная ловушка!
Он скинул автомат одним движением плеча, бросил рюкзак и медленно крадущимся шагом обошёл Джейка. Взгляд его был прикован к ловушке, сейчас Алмаар никого не видел и не замечал, кроме неё. Осторожно подтянул рукава комбинезона, легонько потряс в воздухе пальцами, как хирург или фокусник. Точные выверенные движения профессионала, это Джейк понял сразу. «Интересно, он хоть раз имел дело с подобной штукой? Или, как всегда, как тогда, с моим индикатором, в надежде на чёрт знает что, но не на Бога, и не на опыт и мастерство…»
А Алмаар, между тем, очень и очень медленно заходил к ловушке сбоку от Джейка, но при этом держался определённой дистанции, сохранял расстояние примерно в два метра. Каждое его движение было как при замедленной съёмке: плавным, выверенным и чётким; глаза его пожирали ловушку, словно прощупывали каждую её иголочку. Таким Алмаара Джейк ещё не видел ни разу в жизни: таким отчаянно ловким, подвижным, при одном только взгляде на него захватывало дух! Как когда-то в Гвардии, на уроках сапёрного дела, когда работали настоящие мастера своего дела.
Джейк следил за действиями Алмаара, но не вмешивался, он не знал принципа действия и всего устройства ловушки, даже в Гвардии им ничего подобного не показывали, видимо, – это недавнее изобретение.
Алмаар опустился на колени, не отрывая взгляда, его руки, вытянутые вперёд, даже не дрожали. Выдержка у этого парня была на зависть любому сапёру. Джейк смотрел на него и чувствовал, как в груди рождается невольное уважение к нему, человеку-профессионалу. Совершенно не зная, что собирается делать Алмаар, Джейк замер в ожидании прыжка, чтобы успеть в любую секунду сорваться с места, как только в воздухе появится облако ядовитого газа. Алмаар шептал что-то тихо, только губы чуть шевелились, но наверняка не молитву, хотя в его-то положении не мешало бы: ошибись он – и всё! Ему не отбежать, даже при всей его прыткости, при всём его огромном желании жить он окажется в самом эпицентре, чуть вдохни – умрёшь на месте от спазма, и лёгкие сгорят в огненной и мучительной агонии… Ведь и «Антирада» больше нет!