Возвращение домой
Шрифт:
Капсула, в которой я находилась, пожужжала, а затем смолкла. Раздалось шипение испаряющейся воды, за которым последовал порыв тёплого воздуха. Затем передняя часть капсулы открылась, выплюнув из себя горячие, белые завитки пара, и я медленно вышла наружу.
Все, кто находился в комнате: шестеро солдат Анклава, единороги-техники, Твистер, Шикенери, и Бу, смотрели на меня раскрыв рты, пока я шла вперёд. Мой Л.У.М. занимался установкой управляющих программ на границе моего поля зрения. Каждый дюйм моего тела был закрыт бронёй. А единственными частями которые чувствовали открытый воздух были рот, и то, что находится у кобыл под хвостом.
Я почувствовала, как всё происходящее от меня ускользает. Это было неправильно. Всё было неправильно! Я уже потеряла достаточно себя, ведь так? А осталось ли что-нибудь от меня прежней? Ну хоть что-нибудь?
— Зеркало… — прохрипела я. Это было наименьшее из того, что я хотела. Первые шаги.
Шикенери, естественно, заговорил первым, рыся при этом к весящему на стене зеркалу. Кто-то, однозначно не слишком довольный увиденным, уже успел его разбить.
— Ты в этом уверена? — спросил Шикенери, встав перед зеркалом. — Разве ты не хочешь узнать побольше о жер…
— Просто дай мне это блядское зеркало! — крикнула я, потянувшись к нему копытом, и отбрасывая Шикенери в сторону. А затем, увидев своё отражение, замерла.
Отразившаяся в зеркале кобыла не имела со мной ни чего общего. Единственными признаками того, что внутри находилась пони из плоти и крови были маленькое окошко вокруг рта и ещё два отверстия, что предназначались для её красно-чёрных гривы и хвоста. Мягко светящиеся красные угловатые пластинки располагались там, где должны были находиться глаза. Чёрные броневые пластины покрывали каждый дюйм её тела, включая кьютимарку. Даже рог был укрыт черной сталью. В зазорах между бронепластинами можно было увидеть черные кабели, что сокращались там подобно мускулам. А по бокам располагалось пара черных энергомагических винтовок, которые были нацелены на её собственное отражение. Мысленно, отупело, я переключила своё внимание на новые команды, что появились в моём Л.У.М.-е, и выбрала «полёт».
Пара чёрных как ночь, крыльев, с установленным в центре каждого сустава красным талисманом, распахнулись у неё по бокам. Похожие на металлические перья закрылки, мерцали крохотными пылинками красного света по всей своей длине. Когда талисманы включились, я ощутила окутавшее меня поле левитации, и склонила голову. Дюжина различных реакций смешивалась и разбивалась внутри меня. Комнату начал наполнять тихий смех, низкий, напряженный, и даже весьма безумный. Я слишком поздно осознала, что это был мой смех.
Я закричала и ринулась к бездействующему кокону. Не знаю, прочитали они мои намерения, или я в своей ярости мысленно лупила по кнопкам, но находящиеся у меня по бокам энергомагические винтовки трещали снова и снова, расстреливая кокон. А меч бешено вращался передо мной, нанося размашистые удары. Метал разрезался, шланги разбрызгивали жидкости, провода искрили, а я смеялась и выла, раздирая машину на части. А после того, как от этого отвратительного устройства не осталось ничего, что можно было бы уничтожить, я распыляла, разрезала и ломала всё, что было в комнате, в то время как пегасы и единороги стремились выбежать из прочь, или найти укрытие.
И я продолжала буйствовать до тех пор, пока не уничтожила абсолютно всё, что находилось в комнате. Ведь это казалось мне правильным. Вот именно. Я крутанулась, готовая продолжать
изливать свою ярость на окружающий мир до той поры, пока что-нибудь меня не прикончит, и оказалась лицом к лицу с Бу. Перепуганная до смерти кобыла не пыталась сбежать или спрятаться в укрытии. Она, широко раскрыв бледные глаза, просто сидела передо мной в оцепенении. Часть меня, та часть меня, что была Потрошителем, жаждала превратить её в кучку пепла, и вырезать всех остальных пони просто потому, что они находились здесь. Бу должна была быть самой первой, кто убежит и спрячется. Она заслуживала смерти! Они все этого заслуживали! Я этого заслуживала!Затем пустышка протянула ногу, и дотронулась копытом до уголка моего рта. Щёки и губы были единственным, что осталось у меня не покрытым сталью. А когда Бу улыбнулась, прильнула ко мне, легонько потёрлась о меня носом, я задрожала, не уверенная в том, что сделаю дальше. Она склонила голову, почесала в ухе копытом, и посмотрела на меня своими блестящими глазами, цвета слоновой кости.
— Б… Бух… Бэээ…
Она задумалась, а затем:
— Бвэкжек! — произнесла она, и её радостный звонкий голос был всем, в чём я нуждалась именно сейчас.
Я — Блекджек, и её напоминание мне об этом было подобно холодному Хуффингтонгскому дождю, пролившемуся на мою ярость. Я задрожала, когда гнев, дававший мне силу и направлявший мои действия, был отнят у меня обычной добротой. То, что Бу вообще заговорила было чудом, о котором я задумалась, лишь когда минули самые важные полчаса в моей жизни. Шикенери, Твистер, и все остальные, начали выглядывать из-за ящиков о дверей. К счастью, я никого не убила.
— Ты… в порядке? — спросил Шикенери, вместо «в здравом уме», «безопасна», или их антонимов.
Я тряхнула головой.
— Я выгляжу прямо как злодей из комикса, мне только шипов не хватает, — пробормотала я.
Затем подняла меч и, подведя его к тому месту, где к моему телу крепились энергомагические винтовки, срезала их с себя. Возможно, это было глупо… всё-таки у меня закончились патроны… но я должна была вернуть что-нибудь от прежней себя. Какую-нибудь маленькую малость, которая не была бы замещением или добавлением. Я повернулась к испуганной кобыле-технику.
— Вы точно уверены в том, что я беременна? — Кобыла робко кивнула. — С жеребёнком всё в порядке?
Она, едва заметно, улыбнулась.
— Прямо сейчас — это просто микроскопический набор клеток, внедрённый в стенку твоей матки, который едва ли можно назвать жеребёнком. — Её улыбка испарилась. — Вот только, я не имею ни малейшего представления о том, сможешь ли ты выносить его до срока, и уж тем более разродиться. Возможно, будет лучше, если ты прервёшь беременность сейчас. В любом случае, вероятность выкидыша весьма высока.
Это, несомненно, было бы безопасное, разумное, и умное решение. Подобное, время от времени, случалось и в Девяносто Девятом. И если я это сделаю, то об этом не будет знать никто… кроме меня.
Я забрала у этого мира так много. А на что будет похоже привнесение чего-нибудь в него?
— То, что случилось, уже произошло, — пробормотала я, не встречаясь ни с кем взглядом. Прямо сейчас, я чувствовала такую близость с Твайлайт, что это причиняло боль. Передумаю ли я, когда давление на меня исчезнет? Я не могла связно думать о чём-то столь удивительном. — Как это могло случиться? Я полагала, что мне была имплантирована внутриматочная спираль, которая должна был не допустить подобного.