Возвращение к истокам

– Я был не прав - ты не бредишь, а издеваешься!

– Немного, - не стал скрывать я правды, а после глубокомысленно заметил.
– Но мы-то не знаем, чем там тайком занимаются монахини…

Никогда не доверял деятельным женщинам, особенно, если они помешаны на религии, ибо никогда их увлечения ею не заканчивались ни чем хорошим. Взять хотя бы Шион…

– Они служат Великой, Ник, - уверенно произнес брат.
– Проводят обряды, шьют одеяния для жрецов, пишут святые образы и уж никак не занимаются тем, что ты описал.

Он, видно, уже начал жалеть, что открыл мне дверь, а не притворился крепко спящим. Я бы на его месте послал раннего посетителя по всем известному маршруту, но я-то любил сладко поспать, а вот Фил был ранней пташкой.

– Мало ли, - пожал плечами я, совсем не настаивая на своей версии. Честно, мне было все равно, как проводили свои будни эти женщины, меня волновала лишь судьба принцессы. И я уж точно знал, что ей среди них не место.
– Я говорю лишь о том, что хочу увидеть Ирен. Убедиться, что с ней все хорошо, что ее не обижают и… - я вздохнул, посмотрев на брата.
– Я хочу нормально спать, Фил, жить новой жизнью, но вот выкинуть из головы Ирен не могу. Я тревожусь о ее судьбе, все же она была мне не чужой и я чувствую за нее ответственность. Да и слезы Элисень… нужно их забрать. Мало ли как они будут действовать в таком месте?

Филгус нахмурился, видно он не думал о божественном артефакте с такой точки зрения. Я вот тоже как-то не задумывался, все больше радовался, что реликвия ушла из надзора нового советника.

– Думаешь, она будет активно взаимодействовать с энергетикой места?

Я, пожав плечами, спокойно отметил:

– Ну раз за все время мы не слышали об внезапно образовавшихся смерчах и проповедей жрецов о грядущем конце света и кары за все грехи перед Великой, то, думаю, все хорошо.

– И ты так спокойно об этом говоришь?
– с брата слетела вся сонливость, а лицо приняло такое выражение лица, словно я ему объявил, что перехожу на сторону зла, с этого дня больше не ем шоколад и становлюсь вечным рабом Настерревиля.

Я пожал плечами, что должно было произойти - давно бы произошло. А слезы пока их не теребили, вели себя вполне мирно даже в таких намоленных местах - все же сколько лет они хранились в Силенвиле и ничего, город по сей день стоит и здравствует.

– Меня больше волнует состояние Ирен, - заметил я.
– Слезы - дело третье. Обычно они находятся в пассивном состоянии и активация их функций - череда незакономерных случайностей, на которые ни я, ни ты влиять все равно не сможем. Да и это происходит так редко, что вероятность их сбоя и образования энергетических потоков, что будут разрушать все на своем пути - минимальна.

Брат немного успокоился, но не до конца.

– Ты уверен?
– обеспокоенно переспросил он.

Я кивнул:

– Абсолютно.

Несколько минут прошли в тягостном молчании. Филгус обдумывал все, что я ему рассказал, а я же - наблюдал за настенными часами, мерный стук которых постепенно меня усыплял.

Я уже начал спать с открытыми глазами, как друг внезапно произнес:

– Если я попрошу узнать принца, как поживает Ирен, тебя это успокоит?

Я отрицательно качнул головой:

– Нет, я хочу убедиться в этом сам.

Ариану я не доверял, ибо он вполне мог меня обмануть, прикрывшись интересами семьи. Я бы на его месте не раскрыл такую информацию посторонним магам, хоть и имевшим с ним некие деловые договоренности - мало ли что.

– И как ты себе это представляешь?
– усмехнулся Фил.
– Ворвешься в монастырь, распугав бедных женщин, и пройдешься с инспекцией по всем кельям, оценивая их уровень жизни и здоровья?

– А что, отличная идея!

Он аж чуть не подскочил в кресле, опасливо на меня глянув:

– Ты же понимаешь, что я пошутил?

– Конечно, но это не отменяет того, что твою идею я оценил и признал годной для будущего плана.

Тем более, она явно переплеталась с моим планом - переодеться в жреца или странствующего менестреля и попроситься к ним на ночлег. И тем и другим старались не отказывать: первый - слуга Великой, а второй может и песней, историей развлечь за сытный ужин. А монахини женщины одинокие, свежими сплетнями и историями не обремененные и испытывающие информационный голод. Хоть они и ушли от мирских дел, но в душе-то остались теми же кумушками, которые любили собраться возле колодца, да и поделиться о своем житейском.

Филгус обреченно пробормотав: “И во что я ввязался”, встал со своего насиженного места, запахнул покрепче махровый халат, в котором он любил расхаживать по дому, и прошлепал босыми ногами до двери. Резко ее открыл и, молниеносно кого-то схватив за шкварник, втащил в комнату. Это оказался Риэл.

За прошедшее время этот наглый вандал ничуть не изменился: то же издевательское выражение лица, нагловатая улыбка, оценивающий взгляд, словно он уже примеривался что-то украсть. Стоило отметить лишь то, что одежда на нем была чистая, аккуратная, да и он как-то одомашнился. За внешним лоском он немного утратил свою дикость, превратившись из бездомного помойного кота, в зверюгу домашнюю, но до сих пор опасную и непредсказуемую.

Петре удалось его немного приручить, Филу - не угробить женишка дочери, а Лире - принять в свою семью. Честно признаться, я даже был немного рад его вновь видеть, но все равно выбор своей племянницы не одобрял, хотя в свете последних событий он был лучшим вариантом.

Но, видно, одомашнился он не до конца, раз решил подслушать приватный разговор двух отнюдь не добрых и не всепрощающих магов. А я-то по-глупости сперва подумал, что у него появился зачаток разума.

– Опять подслушивал?
– грозно осведомился Филгус, таща за воротник своего будущего родственника к креслам.

– Да я случайно!
– бывший вор умудрился вырваться из железной хватки отца своей невесты и, потирая отбитый затылок, с заметным удивлением на меня уставился.

Видно я произвел своей сменой внешности такое неизгладимое впечатление, что у этого словоохотливого вандала отнялся язык. Он бы так и стоял истуканом, если бы Филгус не подтолкнул его за спину, выведя из ступора.

– Ну здравствуй, Риэл, - решил я первым нарушить молчание, а то чую, вор так ослеплен моим великолепием, что не скоро сможет прийти в себя.
– Давно не виделись.

– Давно, - кивнул мне он, все еще изумленно на меня взирая.
– А говорили, что умер, только я не верил в эти бредни. А что это за… - он неопределенно показал на свои волосы, явно имея в виду мою изменившуюся внешность.

– Женщины обожают брюнетов, - развел руками я.

– А вы, я смотрю, хорошо знакомы, - усмехнулся Филгус, со стороны наблюдая за нашим разговором.

– А как же!
– хмыкнул я.
– Столько счастливых воспоминаний…

– Угу, - согласился со мной вор.
– И два раздолбанных в хлам арбалета.