Возвращение к началу Книга 10

Это был безапелляционный Димкин тон, и его прямота. Видя ее смущение, он посмотрел еще раз сочувственно, потом тихо, тоном заговорщика заговорил:

–  Ты не говори никому. Наставнику можешь сказать. Он тебе посоветует, как лучше справиться с последствиями забвения. Остальные, мало кто даже заподозрит. Тебе в помощницы отдали Иолу. Она провидица, можешь осторожно попросить ее посмотреть. Она такая воспитанная и очень предупредительная, а еще безмерно чистосердечная и скромная, она даже в мыслях не представит разболтать твою тайну. А если тебя будет донимать наш архивариус, всегда можно списать отказ на занятость или желание отдохнуть. А потом, что-то ты же видел, болтай о глупостях. Что-то ты помнишь?

–  Помню.

–  Двух историй ему будет довольно.
– Он по всей вероятности был и тут мастером уловок, говорил он с большим знанием дела. Он вздохнул - Мне здесь скучно.

–  Ты слишком много болтаешь, - она вдруг не сдержалась и потрепала его темную шевелюру.
– Но мне это даже нравиться.

В ответ он по-детски хихикнул.

–  Я тебе очень рад. Сдержаться не могу. Завтра это пройдет. Ночь спать не буду.

Она поняла, что он не уйдет, если не настоять.

–  А чем ты сейчас должен заниматься, Гай?
– спросила она с намеком.

–  Зубрить законы, - скорчил он брезгливую гримасу.

–  Так иди, - настоятельно сказала она.

–  Глупо это. На каждый закон есть своя уловка, как его обойти. Нет абсолютных законов.

–  Например?

–  Например, закон тяготения. У него есть анти-закон, что тебе и удалось сегодня продемонстрировать.

–  Каждому действию есть равное противодействие.

–  Золотые слова! Обожаю, - вкушая каждое слово, как сладость, сказал он.

Она не удержалась, эти ужимки были так знакомы, засмеялась. Он просиял.

–  И все же нам следует соблюдать местные правила, - сказал она и сделал жест, отсылая его.
– Мне нужен отдых.

–  Исчезаю, - прошептал он и просто убежал, мелькнув в дверных проемах комнат, граничащих с ее покоями.

Восторженный и такой знакомый Гай не покидал ее мыслей. Солнце уже пекло неимоверно. Она поднялась и ушла в прохладу личного покоя. На неширокой скамью были наброшены легкие ткани. Тут можно было прилечь. Она давно не имела возможности поспать без оглядки на то, что творилось вокруг.

–  Значит, я все же, Эл, - заключила она, сладко потягиваясь на лежанке.

Она сразу забылась сном.

Очнулась в сумерках, кто-то тихо шуршал в смежной комнате, она прокралась к дверному проему, двери не было, он ни чем не завешивался. Она выглянула из-за угла. В углу горел живой огонь в очаге. Низенькое и хрупкое, как ребенок, создание раскладывало на длинном вытянутом столе ткани, заботливо и мечтательно разглаживая складки и морщинки. Догадаться, кто это, было не трудно. От одного только взгляда юная девушка встрепенулась.

–  Я чувствую, - предупредила она.

–  Я догадываюсь, - подала голос Эл.

Девушка была совсем миниатюрной, маленькие ручки были прижаты к груди, она изобразила глубокий поклон.

Эл вышла из-за угла. Остановилась и подпирая спиной стену спросила, разглядывая ботинки.

–  Как по-вашему, Иола. Я мужчина или женщина?

Иола не смутилась, она склонила на бок голову и задумалась, или вслушивалась.

–  Вы не то и не другое, - сказала она.
– Вы лишь выбираете фазу существования и склоняетесь все же к женской.

–  Вот как? Это очевидно?

–  Еще нет, - снисходительно сказала девушка.

– Но ваше будущее само диктует условия. Вы станете женским существом, когда расстанетесь с этой оболочкой.

–  И когда это случится?

–  Скоро, - сказала она.

Эл вгляделась в эту малютку-вещунью, которая без обиняков говорила опасные для любого прорицателя вещи.

–  Я понимаю ваше осуждение, но я, к сожалению, с трудом могу себя сдержать, я не могу не озвучить, что вижу, но я усиленно этому учусь. Поэтому я здесь. Мне еще не ведомо искусство понимать, что можно говорить, а что нельзя. Я смиренно молю меня простить, если я задела ваши чувства.
– Она помолчала.
– И о забвении я не скажу. Гай меня попросил.

–  Оу, у вас уже сговор, - заметила Эл.

–  Он только просил. Я не могу ему отказать.

Это было сказано с собой интонацией. Эл подняла брови. Он ей нравится. Она улыбнулась.

–  Не забирайте его. Прошу и умоляю, - встревожено попросила она.

Эл вопросительно посмотрела.

–  Правда?
– девушка даже подскочила на месте.
– У вас нет такого намерения.

–  Во всяком случае, сейчас, - заверила Эл.
– Однако, у нас тоже будет уговор - Гаю ни намека, ни звука, ни взгляда. Он очень проницателен.

–  Тогда мне придется его избегать, - грустно сообщила девушка.

–  Что вы там так готовили? Для меня?
– решила сменить тему Эл.

–  Да. Одежду. Не могу угадать, что вам понравиться. Что носят странники?

–  Что придется. Попробуй угадать, - предложила Эл.

Сначала Гай, теперь это удивительное созданьице, их искренность и непосредственность просто обезоруживали. Ни на йоту хитрости. Приятно.

Девушка подошла ближе, взяла за руку и отвела ее к огню. Потом повернулась к столу и стала выбирать. Потом снова повернулась в Эл. Она стала рассматривать ее лицо, потрогала скулу, волосы, плечо, безрукавка ее сильно заинтересовала. Она присела на корточки, изучая ботинки. Эл щелкнула каблуком о пол, ловитель издал приятный звук. Девушка с восторгом подняла на нее глаза.

–  Хотите, я надену вам на ноги колокольчики. Вы будете приятно звучать. Вам понравиться.

–  Ты знаешь, как я звучу?

Девушка склонила голову и перестала улыбаться.

–  Пожалуй, мне трудно воспроизвести этот звук. Я говорила о простых украшениях.
– Она прислушалась.
– Я поняла. Вы лишь испытываете меня. Вам нравиться ваша собственная одежда.

–  Я не могу сказать, сколько здесь пробуду и как уйду, поэтому предпочту свою одежду. Все таки, - сказала Эл.
– Где мой парашют?

–  Его унесли с площади. Я узнаю. Он вам нужен?

–  Возможно, пригодиться, - согласилась Эл.

Иола встала.

–  Наставник идет сюда. Примите его во внешней комнате.

Пока она спала, первую от входа комнату обставили всем необходимым для бесед. Иола стремительно умчалась прочь, как лань от преследования. В проеме входа появился длинноволосый мужчина, похожий по виду на Тиамита, но с иным лицом, без бороды. Его волосы придерживал обруч. Он указал ей на витое кресло, приставленное к восьмигранному столу на одной ноге, предлагая сесть. Сам он устало сел рядом на такое же сидение. Они сидели близко, между ними - только угол стола. Он откинулся, стал изучать ее.