Возвращение клана. Том 2

В центре же, располагался большой мольберт с явно не законченной картиной, установленный перед грубо сколоченным деревянным стендом на котором висела в странной поломанной позе, жестоко исполосованное ножом с практически срезанным лицом, тело совсем молодой девушки, даже скорее всего девочки.

— Ваше Высочество Князь Московский, — вежливо но не кланяясь произнесла Инари аккуратно стирая со своей одежды долетевшие до неё капли крови и привлекая внимание хозяина особняка, который резко развернулся к ней, продолжая сжимать в руке довольно массивный тесак. — Вы хотели меня видеть?

Среднего роста, щуплый мужчина с болезненно худым лицом, седыми волосами до плеч и горящими безумием глазами, тяжело дыша и явно не узнавая, несколько долгих минут просто смотрел на неё. Выглядел он на удивление молодо и женщина сказала бы, что он лишь чуть-чуть старше её, если бы не знала что этому человеку на самом деле, за сорок. Как и его старший брат, настоящий Правитель Московского Полиса, а так же сестра, Кня’жина Ольга, он давно уже разменял пятый десяток лет, проведя более половины своей жизни в принудительной изоляции Лубянской Психиотрической Лечебницы.

Настоящее бельмо на глазу нынешний правящей семьи, почти с самого рождения, Дмитрий Васильевич, как его звали унаследовал тщательно скрываемый психический недуг, редко, но пробуждающийся в прямой линии наследников Святогора Тимирязева. Злые языки, поговаривал, что то, было родовое проклятье насланное на основателя Москвы его бывшим побратимом, Еремеем Пожарским, когда после создания Полиса тот чем-то его сильно обидел.

Однако, в любом случае, как бы то «семья» не пыталась скрыть выбросить и забыть о существовании Дмитрия, именно он в детстве был любимчиком у предыдущего Князя и ходили даже слухи, что тот собирался именно своего сумасшедшего, но любимого младшего сына назначить официальным преемником. Когда же после Кремлёвского переворота устроенного старшими детьми и отречения их отца, тогда ещё юная Княжна Ольга Васильевна которая по старшинству должна была наследовать трон, отказалась от него в пользу старшего из двух братьев, это вызвало недовольство как у некоторых влиятельных чиновников, так и некоторых кланов.

Старший, Юрий, почти сразу же оправдал эти опасения, для начала избавившись от облоих обоих родственников-конкурентов, одну выдав замуж за своего друга Ланского, а младшего брата заточив в Лубянскую лечебницу, после чего, взялся полностью перетряхивать доставшийся ему от отца чиновничий аппарат. Быстро и безжалостно расправившись со многими влиятельными и уважаемыми представителями Княжеского Стола.

Так что в глазах многих, совершенно безумный, но легко контролируемый Дмитрий, стал для многих намного более привлекательной фигурой, о забывать о которой на самом деле не спешили. А затем, вокруг него, как некого символа, негласно сплотилась сплотилась настоящая оппозиция, как в Кремле так и среди чародейских кланов из людей, которые в отличии от фракции в Совете возглавляемой Морозовыми, готовы были на решительные действия. Именно они, в итоге и способствовали тому, чтобы в начале, функции наблюдения за опальным Дмитрием, перешли полностью под их контроль. А затем особняк на вершине Лубянского небоскрёба и вовсе превратился в «несуществующую» для Полиса зону, невидимую для официальных властей и кланов, в которой желания его хозяина выполнялись практически мгновенно, какими бы странными и изуверскими они ни были, главное, чтобы их подопечный оставался доволен. Помогло в этом, конечно и то, что как брат, так и сестра кажестся действительно пожелали забыть о существовании ещё одного своего родственника.

Так что, для вновь вернувшихся в Москву Садовников, эти люди оказались просто идеальными временными союзниками, которых потом можно было уничтожить или просто подмять под себя. Особенно учитывая, что сейчас в этой скрытой от остального Полиса силе, пусть с ней и следовало считаться, остались в основном змеи и крысы, которые обладая хитростью, всё равно не видели дальше своего носа. Однако были прекрасными исполнителями. Настоящие же политические зубры, которые собственно стояли у истоков всей этой аферы с безумным Дмитрием, способные разглядеть реальные интересы организации и воспрепятствовать союзу, либо сами вымерли, либо были отправлены на тот свет в ходе других неудачных политических интриг.

Сейчас же, пусть месть, которая должна была уже случиться за пределами Полиса и была приятным дополнением, а так же отличным предлогом, Инари рискнула приехать в Москву, в первую очередь из-за Дмитрия Васильевича. А точнее, из-за того, что возглавляемый Кюю Янжином отряд, получил доступ к его «телу».

После небольшой обработки от старого шанхайца, претендент на Московский трон, не только подписал кое-какие важные официальные бумаги, но и смог не впадая в кровавое безумие, после приёма хитрой алхимии провести с Инари ночь, успешно оплодотворив женщину, которая теперь по всем московским законам была его единственной официальной супругой пред лицом ортодоксального культа Древа. Последнее, в плане перехвата власти в Полисе официально исповедовавшем еретическую религию Древа и Уробороса, не волновало ни Инари ни совет Архонтов. Как собственно и возможная в перспективе конфронтация с кланами и Верховным Жрецом.

Когда Дмитрия, его сторонники при поддержке Садовников посадят на трон, конфессия в которой был заключён брак, не будет играть ровным счётом никакой роли, потому как сама Москва появилась и долгое время развивалась ещё до прихода еретических течений. И за это время, никто не позаботился о том, чтобы официально осудить и отречься от старой веры.

Точно так же и с сумасшествием Дмитрия. Новая власть, мало того, что будет повязана с организацией, так если и найдутся смельчаки которые заявят, что новый Князь не дееспособен, а потому его подпись под брачным договором недействительна… То его немедленно заткнут свои же понедельники!

— Лисичка? — вдруг широко то ли улыбнулся, то ли оскалился Дмитрий Васильевич, прервав наконец своё молчание. — Ты то мне была и нужна! Ты представляешь, я хотел нарисовать сегодня свою музу… Но эта тварь…

Мужчина с рёвом еще раз с разворота рубанул тесаком по и так мёртвому телу девочки… В результате чего нож воткнувшись застрял и после нескольких неудачных попыток вытащить его, Инари пришлось внось окликнуть будущего Князя Москвоского, а затем ещё и напомнить ему о чём он говорил.

— …Она никак не хотела правильно мне позировать! — скуля пожаловался ей хозяин особняка. — И у меня никах не получалось придать ей уродливой морде правильные черты… А потом я вспомнил твой прекрасный образ и решил, что хочу видеть именно его!! Лисичка, ты можешь мне попозировать пока я завершаю свой новый шедевр?

Вздохнув, женщина не стала спорить, зная что это бесполезно. К тому же, она совершенно не боялась того, что может с ней сделать сумасшедший «художник», прекрасно зная, что легко может справиться со своим новым мужем, если того в процессе вдруг понесёт. А потому, она просто от щёлкнув запор своей маски, стянула её с головы, обнажая жутко изуродованное ожогами, словно бы оплавившуюся голову на почти лысом черепе которой редкими пусками торчали её некогда прекрасные зелёные волосы.

Глава 6

Поступивший в ответ на запрос приказ, Даша, как самая зоркая из нас интерпретировала как требование присоединиться к общей группе, как только старшие чародеи проверят мёртвые тела и дадут нам отмашку. В общем, то это было логично, потому как в институте на лекциях по тактике, не раз и не два упомнили о том, что враги нередко после своей смерти опасны чуть ли не больше чем при жизни.

Так, в той же Варшаве, ещё недавно существовал ныне к счастью вымерший клан, бойцы которого будучи убитыми, могли выпуска из себя некий чрезвычайно ядовитый газ, который в огромных количествах начинал генерироваться в их пищеварительном тракте. Последствия подобного «смертоносного пердежа» для вдохнувшего его человека, зачастую оказывались самыми что ни на есть фатальными, варьирующимися от поражения всей двигательной системы и полного паралича, до мгновенной смерти из-за отказа всех внутренних органов.

Стоит так же упомянуть и об одном очень влиятельном клане родом из далёкой Венеции связанному со стихией смерти, в котором одарённые умерев, на некоторое время в виде своеобразных анимированных трупов, подчинённых своему ближайшему кровному родственнику. Звали их то ли Порция, то ли Борция, я точно не запомнил, но факт в том, что эти ожившие мертвецы, не только могли существовать не поддаваясь разложению долгие годы и даже десятилетия, а их мужчины, если были чистокровными, даже оставались способными клепать в этом состоянии новых детей.