Возвращение Кристель. Книга 1

– Прошу вас, мэм, - вмешался адвокат, успокаивающе кивнув блондинке.
– Ваши слова можно квалифицировать как нанесение преднамеренного оскорбления миз Пинкстон.

– Все настоящее дорого стоит, - жестко сказала блондинка.

...
– Почему-то я сразу ей поверил, - Эрик закреплял гирлянду под крышей, потом спустился на несколько ступенек, чтобы украсить цветными лампочками окно.
– Голос крови, что ли... Знаете, она особенная. Ей врать бесполезно, моментально обман чувствует. Сама никогда не врет. Если не хочет о чем-то говорить, просто замолкает и заявляет: "Я это обсуждать не хочу". В общем, я только взглянул на нее тогда, и понял, что это и есть моя настоящая мама.

– Иногда так бывает, - Гейб закреплял гирлянду на соседнем окне. И подумал: интересно было бы посмотреть на мать Эрика. Судя по рассказу стажера (и одной маленькой детальке в нем) эта миз Пинкстон - очень интересная дама.

– Угу... В общем, она забрала меня и мы переехали в Детройт. По дороге я спросил ее об отце.

... Эрик вспомнил, как мать надолго замолчала и отвернулась к окну, глядя на реку, протекавшую у границы Индианы с Огайо. Минуты две женщина и мальчик молчали. Потом мама повернулась к нему

– Мой ответ, конечно, прозвучит банально, но на этот раз правдиво. Твой отец был военным. Он разбился в авиакатастрофе. А более подробно я тебе все расскажу позже, когда ты подрастешь. Договорились?

– О-кей, - согласился Эрик.
– А что значит "банален"?

– Это значит, что многие матери-одиночки так отвечают своим детям на вопрос об отце. Но в нашем случае это правда.

– И вот я уже который год жду, когда мама решит, что мне уже можно все рассказать, - Эрик спрыгнул со стремянки и полюбовался украшенным домиком. Вечерами офис будет переливаться всеми цветами радуги. Хорошо они потрудились.
– Недавно я спросил ее по "мылу": может, уже можно об этом поговорить или она забыла? Мама молчала неделю, а потом ответила: она все помнит, но еще не время для разговора. И что у нее опять изменилось? Она уже в четвертый раз обещает приехать сюда и откладывает.

– Четвертый раз подряд?
– Гейб складывал стремянки.
– И каждый раз ссылается на изменившиеся в последний момент обстоятельства?

– Ага. А еще, за семь лет мы четырежды переезжали. В Детройте мы жили два года, потом полтора года - в Филадельфии, год - во Фриско, потом мотались по всей Флориде, нигде дольше месяца не задерживались, оттуда перебрались в Нью-Йорк, прожили там полгода, а потом мама перевела меня в Бостон в математическую школу с пансионом, а сама поселилась в Ниагара-Фолс. Оттуда, вроде, пока выдвигаться не собирается. Работает компьютерщиком. Видимся только в отпуске, то в Калифорнии, то на Гавайях. А сюда только обещает приехать, но каждый раз у нее меняются планы.

– Наверное дело в том, - Гейб соединил сложенные стремянки, - помоги-ка оттащить их на склад... что она просто из другой формации людей. Тебе лучше дышится в горах, а ей - внизу. Говоришь, она живет в Ниагара-Фолс и видитесь вы в Калифорнии или на Гавайях? Скорее всего, она предпочитает море, озеро, реку, в общем, водоемы. Вот и объяснение. Предложи матери провести отпуск где-нибудь у моря, и увидишь, как она обрадуется твоей догадливости.

– А ведь об этом я и не подумал, офицер Уокер, - Эрик поудобнее ухватил свой край стремянок.
– Вы, наверное, правы, я сейчас припоминаю, что мы всегда жили неподалеку от воды, и чаще всего мамина спальня выходила окнами на водоем. И еще, мама классно плавает, как рыба, мне за ней не угнаться.

– После праздников мы дадим тебе недельные каникулы, - сказал Гейб, когда они затащили стремянки на склад и заперли хранилище.
– Съездите с матерью к морю, позагорайте, поплавайте наперегонки...

– Супер!
– улыбнулся Эрик.

– А то какая радость тащить маму в горы, если ее все равно такой отдых не обрадует.

– Верно, - согласился Гейб, подумав, что зря так настороженно относился к Эрику. Похоже стажер - неплохой парнишка. Недаром Хел и Джесси так хорошо к нему относятся. Хел, наверное, учит и опекает парня по-отечески, видя в нем сына, которого у него никогда не было; все еще вспоминает Сару. Джесси нравятся старательность Эрика и его легкий дружелюбный характер. И мальчишка не виноват, что кажется Гейбу на кого-то похожим.
– Она будет делать радостный вид, чтобы не огорчать тебя, но ты все равно это заметишь, и отпуск будет испорчен у вас обоих. А если вы поедете туда, где ей больше нравится, это будет лучший подарок для миссис Пинкстон.

Они вошли в офис, где Хел и Джесси тоже развесили украшения и нарядили елку.

– Ну, друзья мои, - объявил Хел, - готовьтесь, впереди безумная неделя!

– А нам все по плечу, - залихватски ответил Эрик, рассмешив всех троих.

– Это ты, хвастунишка, никогда не работал в рождественскую неделю, - похлопала его по плечу Джесси.

– Вот и испытаю себя, - не унывал паренек.

Кристель. Прошлое.

Вскоре после ее возвращения в Мичиган ее обнаружили люди, которые уже знали о предыдущей работе Кристель. Ей предложили снова поработать по прежнему профилю. Кристель покачала головой:

– Извините, нет. Я завязала. Ищите себе другого пилота.

– Ты не поняла?
– заказчик слегка тряхнул ее за тонкое плечо.
– Нам нужна именно ты за штурвалом. Куолен тебя ценил за твою благонадежность. С каких это пор ты стала такой чистюлей? Ради сынка? Смотри, детка, я ведь могу добиться пересмотра дела о восстановлении твоих родительских прав и твое УДО накроется медным тазом...

Кристель пришлось согласиться на сомнительный рейс. Это продолжалось из года в год, из города в город, много раз подряд, куда бы она ни направилась. Всюду находились люди, знавшие Куолена, и всем нужен был надежный и молчаливый пилот. И все припугивали Кристель одним и тем же - возвращением в тюрьму и разлукой с маленьким Эриком.

Ей были противны все эти люди, эксплуатирующие женщину с ребенком. Они словно бравировали своей ущербностью, давили на материнские чувства Кристель и находили ее повсюду.

– Как знаешь, милая монашка, - сказал ей однажды в Ки-Уэсте один из них.
– Хочешь изображать из себя праведницу, твое дело, но у меня хорошие связи. Я сделаю только один звонок, и тебя будут пасти денно и нощно. И если ты только перейдешь улицу в неположенном месте, тебя тут же возьмут за твою симпатичную попку. По всем статьям Кодекса пойдешь...

Кристель молча выплеснула коктейль ему в лицо. Утираясь, мужчина добавил:

– А за нападение на должностное лицо особо ответишь, если будешь ерепениться.

За Эрика было неспокойно. Мальчик рос, превратился в подростка, его было труднее удерживать рядом с собой. Кристель боялась, что один из заказчиков может попытаться надавить на нее при помощи сына... Потратив свой гонорар за один из рейсов, Кристель определила сына в школу-пансион с лучшей системой безопасности во всех США. Потом Кристель Пинкстон исчезла из Нью-Йорка. А через несколько недель в Ниагара-Фолс появилась Кристель Дикстайн, программист. Так она исчезла из поля зрения плодящихся как плесень "знакомых" Куолена. Семь лет ей удавалось сохранять инкогнито...