Возвращение Кристель. Книга 1
Шрифт:
– Алекс?
– голос женщины вздрогнул от удивления; несомненно, сейчас она напряженно всматривалась в экран домофона, пытаясь понять, действительно ли это ее товарищ по колледжу ВВС Алекс Гудвин, с которым она встречалась и даже какое-то время они жили вместе - пока не появился этот тип, Куолен из военной разведки. Уже через две недели после первого знакомства Кристель собрала вещи и, пробормотав Алексу что-то сумбурное, ушла к машине, возле которой курил в ожидании разведчик. А потом Алекс увидел ее с Куоленом в ресторане в Санта-Монике. Лысеющий здоровяк обаятельно улыбался, поглаживая маленькую девичью ладонь и рассказывал что-то, судя по выражению лица, остроумное. Кристель звонко смеялась и выглядела совершенно счастливой. Потом они танцевали, и крупные руки Куолена очень нежно обнимали ее, такую тоненькую, обтянутую серебристым платьем, похожую на русалку.
Потом пошли какие-то слухи о двойной деятельности Куолена, он был объявлен в федеральный розыск; рядом с его именем пару раз промелькнуло имя капитана ВВС Пинкстон... А потом она подала рапорт об отставке и исчезла как раз накануне дисциплинарного разбирательства по ее делу.
В последний раз Алекс видел Кристель накануне ограбления казначейского "боинга" в Колорадо. Девушка пила кофе в придорожном баре, и Алекс даже вздрогнул, увидев ее замкнутое и жесткое лицо. Она поздоровалась, но все попытки Алекса завязать доверительный разговор резко пресекла. "Это моя жизнь, я в ней сама разберусь!" - отрезала она, когда Алекс воскликнул: "Какого черта ты с собой делаешь? Ты же классный пилот, лучшая на курсе! Почему ты идешь за этим мерзавцем как дурочка?! Одурманил он тебя, что ли?!".
Потом было похищение 100 миллионов из самолета Министерства финансов и гибель всей банды Куолена во главе с командиром в Роки-Маунтин. Кристель была единственной, кто выжил. О том, что она работает в Ниагара-Фолс, Алекс узнал совсем недавно...
*
Она наконец-то открыла дверь, и впервые за прошедшие годы Алекс увидел ее, девушку курсом младше его, свою гражданскую жену, которую не смогла заменить ни одна из женщин, которые у него были потом, первую и единственную свою настоящую любовь. В полутьме прихожей Кристель выглядела совсем как тогда, в баре. Тоненькая, со светлым "хвостом" на затылке. Свободные домашние джинсы, тонкая водолазка с высоким воротником. Поверх джинсов повязан фартук, из приоткрытой двери кухни аппетитно пахнет яблоками и корицей - ага, значит, он угадал, и Кристель занимается созданием очередного кулинарного шедевра.
Кристель тоже рассматривала Алекса, вспоминая веселого долговязого парня, за которого собиралась выйти замуж, и сопоставляя свои юношеские воспоминания с этим представительным седеющим мужчиной в короткой дубленке и шерстяных брюках с заутюженной стрелкой. В последний раз они виделись 20 лет назад в колорадской кофейне, когда она ждала сигнала от Эрика о начале операции "Танго". Кристель редко вспоминала о последней встрече с бывшим приятелем, но пару раз думала, что Алекс тогда был прав. Вот только слишком поздно он пытался образумить ее. Тогда у нее уже не было пути назад.
– Будешь держать меня на пороге, Пинкстон?
– Алекс сделал маленький шажок через порог. Кристель посторонилась:
– Проходи. Как ты меня нашел?
– Веришь ли, увидел на улице, - Алекс повесил дубленку, пригладил волнистые, все еще густые волосы и прошел за Кристель.
– Глазам своим не поверил. Я уже не чаял увидеть тебя на этом свете.
– Я и сама себя тогда похоронила... Знаешь ведь, чем все закончилось?
– В общих деталях, - Алекс на ходу скользил глазами по обстановке. Теплые кремовые тона. Неброский практичный интерьер, все строго функционально, ничего лишнего. Почти нет милых женскому сердцу украшений, безделушек, магнитов. Безупречный порядок, чистота - ни одной пылинки, ни одной вещи, валяющейся не на своем месте. Алекс сразу узнавал стиль Кристель; квартира была отделана по ее вкусу, не изменившемуся за эти годы. Алекса еще интересовало, одна ли живет Пинкстон. На вешалке были только ее пальто, дубленка и короткая светлая шубка. На обувной полке - только женская зимняя обувь небольшого размера, на танкетке или на удобном низком ходу, по размеру аккуратных маленьких ног Кристель. В воздухе ощущался только аромат ее "Шанель номер 5" без примесей мужского парфюма.
– Можешь пройти и помыть руки, - насмешливо распахнула перед ним дверь ванной Кристель, - и осмотреться там. А потом придумай предлог, чтобы заглянуть и в комнаты, чтобы увидеть: мужских вещей здесь нет.
Алекс
расхохотался и поднял ладони:– Все та же язвительная Пинкстон. От тебя ничего не скроешь.
В просторной и такой же аккуратной и функциональной кухне Кристель кивнула Алексу на стойку с двумя высокими стульями, а сама надела кухонные рукавички и склонилась над духовкой. Аромат яблок и корицы усилился. Повернув противни с пирогами другим боком и уменьшив температуру в духовке, Кристель снова обернулась к гостю:
– Значит, на улице увидел и узнал? Я не изменилась за столько лет?
Алекс внутренне напрягся под испытующим взглядом Кристель. Она словно сканировала его, и он не имел права на обмолвку, неосторожный взгляд или неверное движение. Рядом с Куоленом Кристель стала еще более проницательной; ее и раньше-то было непросто обмануть. А сейчас она стала еще внимательнее, догадливее, с каким-то волчьим чутьем. И по-волчьи беспощадной к обманщикам.
– Я тебя и через сто лет узнал бы, - ответил он.
– Неужто?
– но металла в голосе женщины убавилось, и она даже слегка оттаяла. Алекс с удовольствием следил, как она хлопочет у плиты, такая же стройная, легкая в движениях, так же отбрасывает левой рукой перепрыгивающий через плечо "хвост" светлых волос обратно на затылок. Каждое движение четкое, никакой женской суеты. Сразу видно женщину, много лет работавшую в исконно мужской сфере. Он вспомнил, как Кристель тогда танцевала с Куоленом, легко, пластично, словно скользила над полом, откинув голову и улыбаясь ясной светлой улыбкой. Рядом с крупным как медведь-гризли Эриком она казалась еще миниатюрнее, и напоминала Белоснежку или Рапунцель, попавшую в лапы Чудовища, как в диснеевском мультике.
– Я так рад, что встретил тебя, Крисси, - совершенно искренне сказал Алекс. Кристель, вынимавшая пироги, кинула на него быстрый взгляд через плечо и ответила:
– Хм... Я тоже. Сейчас приготовлю чай.
Она прошла в спальню, открыла верх окна и закурила, собираясь с мыслями. Итак, это Алекс за ней следил. Случайно увидел на улице и узнал? А что он делал в Ниагара-Фолс? Тоже случайно заехал? Не слишком ли много случайностей? Двадцать с лишним лет назад Кристель забыла Алекса, едва закрыв за собой дверь их квартиры, и не знала, как он жил дальше, как сложилась его карьера и вообще насколько изменился симпатичный, но недалекий парень, которого девушка за глаза беззлобно прозвала "теленком". Пожалуй, внешне он изменился к лучшему. А в остальном? Можно ли доверять ему? И чего от него ждать?
Выбросив окурок и закрыв окно, Кристель повернулась, чтобы вернуться на кухню и включить чайник, и попала прямо в объятия Алекса. Жадно целуя ее в губы, лоб, щеки, макушку, гладя руками ее спину под тонким трикотажем водолазки, Гудвин шептал:
– Я так соскучился по тебе, Крисси... Я никого больше так не любил. Какая ты красивая, моя Крисси...
Кристель чувствовала, как щекочет ее виски его дыхание, от почти забытых ощущений закружилась голова, и рассудок взял тайм-аут. Она была одинока уже три года. Когда ее приятель начал задавать вопросы о ее шрамах и глупо острить насчет женщин на охоте (Кристель объяснила появление шрамов несчастным случаем на охоте в Орегоне), она хладнокровно велела Метью одеться и выставила его вон, даже не слушая его оправданий и извинений. С тех пор она никого не впускала в свою жизнь. Праздного любопытства и дурацких шуток Кристель не терпела. Одной ей было спокойнее. Но сейчас, в объятиях Алекса, она остро ощутила, как замерзла в одиночестве и соскучилась по нежности. Она отступит от своих правил, ненадолго... на этот вечер... может, не на один вечер...
Алекс отнес ее на руках к кровати, бережно, как хрустальную статуэтку, опустил на матрас, и потянулся, чтобы зажечь бра.
– Нет, - поймала его за руку Кристель, боясь, что даже при слабом свете зоркий глаз Алекса уцепится за ее шрамы; бывший жених изменится в лице, и момент будет погублен, она просто выгонит его, а на душе станет еще хуже.
– Пожалуйста, не зажигай.
– Как хочешь, - не стал спорить Алекс.
*
Проснулся он по привычке в тот самый час, когда первый луч солнца скользнул по жалюзи.