Возвращение Легенды

–  "Ага! Нашла слабое место! Теперь как только "забудешь", что я - не солнышко, сразу станешь "лопоухим попрыгунчиком"! Немедленно выкладывай, что мы тогда натворили!"

–  Ты с криками: "Получайте, гады!" зарубила два гектара сухих камышей вдоль речки, потом провалилась по пояс под лёд, - вслух сказал Вотар, потом продолжил про себя, но тоже про меня: "И я всю ночь отогревал чью-то холодную попу".

–  "Вообще не помню. Но догадываюсь, что последнее тебе понравилось".

–  "Спать с холодной женщиной? А то!"

–  А я?
– поинтересовалась Цветана.

–  А ты заявила, что "круче всех вместе взятых двенадцати месяцев". После чего, оживила посреди зимы лесную поляну, оборвала на ней всю растительность (и это - светлая эльфийка!), безумно хохотала и тыкала мне в лицо букетом подснежников. Потом вырубилась от магического истощения.

–  Бедненький, как ты, наверное, с нами намучился, - подошла я к Сергею, уткнула его носом в свою грудь (самый надежный способ утихомирить мужчину) и начала гладить по голове.
– Больше такого не повторится. Прости нас, пожалуйста. Это же был праздник, пупсик.

–  "О нет! Тогда уж лучше "зайчонок"! Где ты только выискиваешь эти игривые прозвища?"

–  "Ну, в отличие от Цветаниэль, взахлёб поглощающую фэнтези, я прочла пару Светкиных книжек из серии "любовный роман", мой страстный жеребец".

–  Ладно, на первый раз прощаю, - раздалось у меня между сисек.
– Но всё равно пока буду контролировать приём этого вашего наркотика.

–  Хорошо, мой хомячок, - пообещала я.

–  Как скажешь, братец кролик, - отозвалась внезапно подобревшая Цветаниэль.

–  Ах, так! Ну-ка немедленно одна отправляйся готовиться к экзаменам, - зыркнул Вотар на сестру, потом перевёл взгляд на меня: - а другая…

"А другая уже готова блеснуть своими знаниями. Можно устно?" - подмигнула я и медленно провела языком по губам, делая недвусмысленные намёки.

–  А другая - займётся уборкой квартиры! Завтра Полинка приезжает, а у нас чёрт ногу сломает, - почему-то "не повёлся" мой шалун на приём из "Бурных каникул" и телепатически добавил: "И ещё, запрещаю тебе читать всякие непристойности".

–  "А делать всякие непристойности можно?"

–  "Да".

–  "Тогда как мне им научиться, если нельзя пользоваться просвещающей литературой".

Серый улыбнулся.

–  "Хитрая, как лиса".

–  "Которая, поймает своего зайчонка, и прежде чем насладиться его вкусом, будет долго-долго с ним играться".

Есть! Сработало! Теперь милого можно брать голыми руками. Глазки смущённо потупились, щёки заалели, от былой напыщенности и следа не осталось. Сейчас, в предвкушении обещанного, мужчина легко даст любое обещание. Люблю когда он такой. Хотя сейчас моё кокетство наиграно. Понимаю что сегодня, возможно последняя ночь с этим человеком - потом, если Врата откроются, никогда не увидимся. Я так решила. Самой горько расставаться. Но подумала и поняла, что так будет правильно. Надеюсь, он тоже поймёт и простит.

А пока стану строить из себя…тёмную эльфийку - в понимании Вотара. И постараюсь, чтобы наш прощальный "танец любви" запомнился обоим на всю жизнь.

"И изворотливая, как змея", - отвесили мне очередной комплимент.

Начинаю извиваясь подползать к его ногам, выполняя одновременно три дела: во-первых имитирую того, кем меня только что обозвали; во-вторых, параллельно собираю пыль с пола; в третьих, незаметно вытираю всё-таки выскользнувшие слезы.

–  Ш-ш-ш. Я опасная кобра! Ш-ш-ш".

Глава 4

Мидо

–  Здравствуй, Олика! Как я рад тебя видеть, моя коро…

Дочка старосты не дала договорить, резко приложив указательный палец к моим губам.

–  Тс-с. Достаточно: "Здравствуй, Олика! Рад тебя видеть!" Мы же договаривались: без ласковых обращений. По крайней мере, на людях. О том, что я твоя любимая, милая, нежная, рыбка, дорогая или даже бесценная - будешь информировать меня наедине. Ага?

–  Да помню. Но я другое хотел сказать?

–  Конечно, "моя королева" - это другое. Или ты так приветствуешь всех встречных девушек.

–  Нет, ты не дала договорить мне слово "корова".

–  Вот это комплимент! Спасибо!

–  Да нет же! Давай начнём сначала.

–  Хорошо. Вот я иду, задумалась, совсем не замечаю, как преследуешь, громко шурша кустами. Вот хрустнула ветка, и ты внезапно выскочил с довольной рожей. Делаю вид, что всё произошло внезапно и немного вздрагиваю от неожиданности. Твоё слово.

–  Здравствуй, Олика! Как я рад тебя видеть!

–  Привет, Мидо. Взаимно.

–  А почему так кисло? Чем-то обеспокоена? Или оскорбил кто?! Так скажи, я с ним быстро разберусь.

–  Не говори глупостей. Кто может обидеть "боевую девку"? Да ещё зная, что на её защиту кинется преданная стайка ещё не свирепых псов, но уже показывающих зубки щенков.

–  Но я же вижу, что ты расстроена.

–  Стоп. Не заговаривай зубы. Кажется, ты жаждал поведать что-то насчёт твоей "королевы-коровы"?

–  Ах, да. Моя корова повалила забор и сбежала к вам на задний двор.

–  Неубедительно выкрутился.

–  Слушай дальше. Пока я оттягивал эту скотину от сенника, услышал тайный разговор твоего отца и королевского гонца.

–  Продолжай.

–  Король Констаф собирается идти войной на Генурга пятого.

–  Он давно об этом кричал. Но дальше угроз его смелости не хватало. Потому что у Генурга, как ты сам говорил, непомерно сильная армия. И хорошие отношения с оружейниками гномов.

–  Теперь всё серьёзно.

–  С чего ты взял?

–  Во-первых, официально гонец доставил какие-то бумаги, касающиеся изменения налогов. О чём Фатун позже объявит на площади. Во-вторых, разговаривали они шёпотом. В-третьих, человек короля сказал, сам велел держать эту информацию в секрете, и быть готовым, по первому требованию Констафа, предоставить с нашей деревни полтораста воинов.

–  Ничего себе! Это ж половина взрослых мужчин Заозёрья!

–  В-четвёртых, поступивших в армию короля за счёт казны полностью оденут, вооружат и даже станут выплачивать жалованье в размере пяти медяков в день!