Возвращение мумии

— Жди здесь, Сари, — велел я. — Смотри, не появится ли твой отец. Он может выйти в любой момент. А я пока сбегаю за фонарями.

Не отрывая взгляда от темного отверстия, она начала было отпираться. Но потом передумала и приняла мой план.

С колотящимся сердцем я побежал обратно к палатке. Остановившись у входа, окинул взглядом ряд остальных палаток, ища доктора Филдинга.

Его и след простыл.

Вбежав в палатку, я схватил два фонаря. И со всех ног помчался обратно к пирамиде. «Пожалуйста, — беззвучно молил я на бегу. — Пожалуйста, дядя Бен, выйди из пирамиды. Пожалуйста, будь цел и невредим».

Но, уже подбегая, я увидел, что Сари стоит одна. Даже издалека мне было хорошо видно испуганное выражение, застывшее на ее лице, когда она нервно расхаживала туда-сюда перед входом в пирамиду.

«Дядя Бен, ну где же ты? — думал я. — Почему ты не вышел из пирамиды? Ты в порядке?»

Мы с Сари не обмолвились ни словом. Да и не было в том нужды.

Мы зажгли фонари и пролезли в отверстие в стене пирамиды. Спуск оказался гораздо круче, чем мне помнилось. Я чуть не потерял равновесие, спускаясь на пол туннеля.

Лучи наших фонарей скрестились на земляном полу. Я перевел свет фонаря на низкий потолок. Светя вверх, я первым двинулся по узкому, извилистому туннелю.

Медленно пробираясь вперед, я держался рукой за стену, чтобы не упасть. Стена была мягкой и крошилась. Сари наступала мне на пятки, яркий луч ее фонаря играл на полу у наших ног.

Она резко остановилась, когда туннель свернул к маленькой, пустующей комнате.

— Откуда мы знаем, что это верное направление? — спросила она дрожащим шепотом.

Тяжело дыша, я пожал плечами.

— Я думал, ты знаешь дорогу, — проворчал я.

— Я бывала здесь только с папой, — ответила она, заглядывая мне через плечо и осматривая пустую комнату.

— Будем идти, пока не найдем его, — сказал я с напускной храбростью.

Она вышла вперед и осветила фонарем стены комнаты.

— Папа! — крикнула она. — Папа? Ты слышишь меня?

Ее голос эхом разнесся по всему туннелю. И даже эхо звучало испуганно.

Мы замерли на месте и прислушивались, ожидая ответа.

Тишина.

— Пойдем, — скомандовал я. Чтобы пройти в следующий узкий туннель, мне пришлось нагнуть голову.

Куда он ведет? Достигнем ли мы погребальной камеры царевича Хор-Ра? Найдем ли мы дядю Бена?

Вопросы, вопросы… Я пытался выбросить их из головы. Но они заполняли мой мозг, не давали покоя, эхом повторялись в голове, пока мы петляли по бесконечным изгибам туннеля.

— Папа! Папа, ты где?! — Крики Сари становились все отчаяннее, по мере того как мы все дальше и дальше углублялись в пирамиду.

Туннель круто пошел вверх, затем выровнялся. Сари внезапно остановилась. От неожиданности я со всего маху врезался в нее, чуть не выбив фонарь из ее руки.

— Извини, — прошептал я.

— Гейб, смотри! — вскричала она, направив луч на пол рядом со своими кроссовками. — Следы!

Я посмотрел на маленький кружок света. И увидел цепочку следов. Следы от каблуков и шипов ботинок.

— Рабочие ботинки, — пробормотал я.

Она обвела пол лучом фонаря. На земле было несколько различных цепочек следов, и все вели в том же направлении, куда шли и мы.

— Значит, мы на верном пути? — спросила она.

— Видимо, — ответил я, изучая следы. — Трудно понять, свежие они или нет.

— Папа! — закричала Сари. — Ты меня слышишь?

Нет ответа.

Она нахмурилась и жестом велела мне идти за ней. При виде этих следов, в нас с новой силой вспыхнула надежда, и мы пошли быстрее, продолжая, тем не менее, держаться руками за стену.

Мы в один голос вскрикнули от радости, обнаружив, что достигли комнаты перед погребальной камерой. Лучи наших фонарей выхватили из темноты иероглифы, покрывавшие стены и дверной проем.

— Папа? Папа? — нарушил гнетущую тишину звонкий голос Сари.

Мы ворвались в пустую комнату, после чего протиснулись через приоткрытую дверь в следующую. Погребальная камера царевича простиралась перед нами, темная и тихая.

— Папа? Папа? — снова позвала Сари.

Я тоже закричал:

— Дядя Бен? Вы тут?

Тишина.

Я провел лучом фонаря по россыпям сокровищ, массивным сундукам, креслам, глиняным кувшинам в углу…

— Его здесь нет, — выдавила Сари, горестно всхлипнув.

— Тогда куда доктор Филдинг отвел дядю Бена? — спросил я, размышляя вслух. — Здесь больше некуда пойти.

Сари остановила луч фонаря на саркофаге. Она разглядывала его, прищурившись.

— Дядя Бен! — отчаянно закричал я. — Ты где-то здесь?

Сари схватила меня за руку.

— Гейб, смотри! — воскликнула она. Луч ее фонаря дрожал на саркофаге.

Я не мог сообразить, что она хочет мне показать.

— Что там такое? — раздраженно спросил я.

— Крышка, — прошептала Сари.

Я взглянул на крышку. Тяжелая каменная плита надежно закрывала саркофаг.

— Крышка закрыта, — продолжала Сари, подходя к саркофагу. Луч ее фонарика был по-прежнему нацелен на крышку.

— Ну. И что? — Я все еще не понимал.

— Когда мы уходили, — пояснила Сари, — крышка была открыта. Между прочим, я помню, как папа велел рабочим оставить ее открытой на всю ночь.

— Ты права! — воскликнул я.

— Помоги мне, Гейб, — жалобно попросила Сари, положив фонарик на пол у ног. — Нужно открыть саркофаг.

С мгновение я колебался, ощущая, как по телу прокатывается леденящая волна страха. Затем набрал в грудь побольше воздуха и поспешил к Сари на помощь.

Она уже толкала каменную крышку обеими руками. Я встал рядом с ней и тоже принялся толкать. Толкать изо всех сил.

Каменная плита поддавалась легче, чем я ожидал.

Мы с Сари дружно уперлись в крышку и толкали… толкали…

Мы сдвинули ее примерно на фут.

А потом заглянули в саркофаг — и чуть не задохнулись от ужаса.