Возвращение на Бикини

Откуда вдруг такое рвение? Джеймате представился удобный случай выказать себя благодетелем строптивых островитян и стать хозяином положения. А главное, продукция, идущая на экспорт с Лаэ и Уджаэ, существенно возрастет, если ему удастся основать там новые поселения усердных работников.

Оба атолла расположены недалеко от Кваджалейна, где находилась ставка военного командования. На первый взгляд, решение удачное. По конкретные условия были неизвестны — в тот период американцы еще не успели составить подробную карту Маршалловых островов. Все атоллы казались им одинаковыми. Сплошь и рядом новых хозяев ждало разочарование: в их сведениях площадь атоллов указывалась вместе с площадью лагуны, а пригодная для жизни часть суши оказывалась в десять, а то и в сто раз меньше.

Всякий раз, когда заходила речь о постройке причала или сторожевого поста, американцам приходилось заниматься географией. Хватило одной поездки на Лаэ, чтобы воочию убедиться: на этом клочке суши величиной с носовой платок не найдется места для эмигрантов. У ста трех жителей Лаэ было в пять раз меньше земли, чем на Бикини, а лагуна в пятьдесят раз меньше. Производство копры — мизерное. Как втиснуть туда еще сто шестьдесят семь человек, не обрекая обе общины на гражданскую войну или жестокость естественного отбора?

Оставался Уджаэ. Жизненное пространство этого атолла побольше. Правда, центральный остров еще меньше, чем Лаэ, но на соседнем, пожалуй, можно создать новое поселение. Другое важное преимущество — вместительная лагуна, способная принять новых рыбаков.

Тем не менее увеличение почти вдвое оседлого населения атолла создаст массу проблем.

Кто-то из военных подал хитроумную мысль разрезать яблоко пополам; т. е. расселить бездомных бикинийцев на двух атоллах. Разумеется, с учетом семейных уз. Алабы смогут собираться на совет раз в два-три месяца на борту сторожевого судна, курсирующего вдоль архипелага.

Американцы тогда еще не подозревали, насколько спаян этот маленький народ. Позднее они постигли то, что не умещалось в их сознании: бикинийцы считают свою общину единой и неделимой.

Островитяне без сопротивления согласились покинуть свои земли, но с твердым намерением создать в другом месте привычную для них социальную организацию. Они предпочитали жить вместе, влача голодное существование, чем расстаться друг с другом. Понадобились долгие годы, большие потрясения и множество иных событий, прежде чем часть бикинийцев пустила корни в бидонвиллях Тихого океана…

К счастью, в то время транспортные причины похоронили гениальную мысль штабиста. В лагуне Уджаэ корабль с переселенцами должен был блуждать среди коралловых рифов, рискуя пропороть корпус. Приземление же самолета на прибрежной полоске острова потребовало бы от пилота чудес акробатики. И Уджаэ был вычеркнут из списка кандидатов.

Ничего лучшего Джеймата предложить не мог. Губернатор с трудом скрывал раздражение: как-никак, этот местный суверен родился здесь, он обязан знать свои земли и не заставлять армию терять драгоценное время. Но алчный феодал был слишком озабочен тем, как извлечь пользу из создавшейся ситуации, и не мог быть добрым советчиком.

В штабе снова начали ползать с карандашом по карте в поисках необитаемого атолла. Вот, скажем, чем плох атолл Ронгерик, в 220 километрах к востоку от Бикини? Американцы остались довольны находкой. Конечно, Ронгерик не выдерживает сравнения с Бикини, но по крайней мере его площадь равна территории Уджаэ и лагуна подходящая. Здешние пальмовые рощи не предвещали большого количества копры, но прокормиться можно. По данным метеорологов, осадков здесь выпадает меньше, чем на Бикини. Но главное, что говорило в пользу Ронгерика, это доступность: глубокая лагуна позволяла входить судам среднего тоннажа. Корабль с эмигрантами без труда подойдет к самому берегу.

Некоторые семейства с соседнего атолла Ронгелап ежегодно высаживались на Ронгерике для сбора плодов и ловли рыбы. Однако никто из них не помышлял обосноваться здесь навсегда. Странно, что при таком дефиците плодородной земли на Маршалловых островах этот атолл оставался пустынным.

Аборигены держались подальше от Ронгерика не без причины. Об этом знали все, кроме военных. Ни для кого из аборигенов не было секретом, что этот атолл — проклятое место. По преданию, здесь некогда жила злая ведьма, которая отравляла ядом все, к чему прикасалась.

«Давным-давно, — рассказывал старый алаб детям, — в королевстве Ратак (южные острова Маршаллова архипелага. — А. К.)жила колдунья. Звали ее Либокра. Занималась она тем, что приготовляла ядовитые зелья. Прежде Ронгерик находился не там, где сейчас, а много-много дальше к югу. Однажды злая ведьма украла остров, спрятала его в темной туче, а ветер пригнал его на север. По дороге колдунья увидела Бикини и решила там поселиться. Но добрый дух-хранитель Орджабто был начеку. Он прогнал ведьму, и она укрылась на атолле Вото. Но и оттуда Орджабто выжил Либокру. Он выгнал ее с Ронгелапа, не позволил обосноваться на Уджаэ. Ведьма решила, что на Кваджалейне он ее не достанет. Но дух-хранитель и оттуда прогнал ее. Так металась ведьма по всему королевству Ралик (северная часть Маршалловых островов. — А. К.)не в силах нигде пустить в ход злые чары. Наконец, устав от скитаний, она приютилась на Ронгерике. Сюда Орджабто не пошел за ней, потому что здесь была чужая земля, которую прибило ветром с юга. Так Либокра осталась жить на Ронгерике.

Ведьма отравляла все, что необходимо человеку для жизни: рыбу в лагуне, плоды на деревьях. Все, к чему она прикасалась, тотчас становилось ядовитым.

Она умерла очень-очень старой. Один моряк, посланный королем Ратака на поиски пропавшего острова, нашел Ронгерик и высадился на нем. На берегу он увидел бездыханное тело Либокры, втащил его в лодку, отвез на середину лагуны и сбросил в воду. Страшная буря поднялась на море. Смерч выбросил тело Либокры в воздух. Вслед за ней над рифами взметнулись рыбы. Потом море успокоилось, и лишь посреди лагуны еще долго бурлила вода в воронке.

Рыбы накинулись на тело Либокры и облепили его. Никогда еще ни один рыбак не видел такого скопища рыб. Клубы черного цвета расползались от рифов, словно дым пожарищ. То была кровь Либокры. Рыбы рвали добычу на части, и лишь те, что приплыли позже или не смогли протолкнуться к этому жуткому пиршеству, сохранили свой обычный облик. Те же, кто отведал мяса ведьмы, получали черную окраску. До сих пор рыбаки различают рыбу по цвету. Они знают, какая рыба съедобная, а какая ядовитая.

Травы и деревья, выросшие спустя много лет после смерти Либокры, хранили в себе яд. Из двадцати видов пандануса Либокра выбрала вонджейом, плоды этого дерева особенно пришлись ей по вкусу. Горе тому, кто забудет снять ядовитую скорлупу с орехов. На Ронгерике не приходится надеяться на хороший урожай: пальмы там зачахли. Наверное, Либокра подрезала им корни и отравила сок в стволе.

Вода в колодцах, которая прежде была необычайно чиста, после смерти злой колдуньи стала непригодной для питья. Даже теперь, спустя столько лет, вода имеет отвратительный привкус. Старые деревья передают яд юной поросли. Звери и крабы, отведав зараженной пищи, тоже становятся ядовитыми… Никогда еще проклятье не тяготело так долго над пристанищем колдуньи…»

* * *

Совет старейшин приступил к голосованию. Бикинийские алабы, высказавшиеся за переезд на Ронгерик, опускали в половинку кокосового ореха, служившего урной для голосования, обломок коралла, те, кто был против, — гальку. Джуда сообщил губернатору о результатах голосования: девять старейшин из одиннадцати высказались за переезд на предложенный остров.