Возвращение настоящего

– От чая не откажемся. – Эдик с любопытством осмотрел печку, оборудованную двумя прозрачными дверцами и пакетами труб. – Это что за агрегат?

Лицо пилота подобрело.

– Это изобретение нашего полкового умельца Валеры Егина, племянника знаменитого рязанского изобретателя Николая Егина. Парень взял всю его смекалку. Это термохимическая установка, вот топочный узел, вот сжигатель, загружаешь в эту воронку мусор, он в топке разлагается, вредные окислы азота и углерода сгорают, вот и все дела. Такими установками можно отапливать дома на Севере, целые посёлки, печь-то всеядная.

– Класс! А это что такое? – Эдуард ткнул пальцем в «штурвал» на стене.

– Мини-электростанция. – Пилот крутанул штурвал, над ним затеплилась лампочка. – Покрутишь десять минут – всю ночь будешь со светом. Я же говорю – парень с головой, всё к делу может приспособить. Вот этот коврик, к примеру, знаете, что такое?

– Подстилка.

– Углеродный ленточный нагреватель, тридцать пять лет служит без перегорания. Кроме того, ещё и вредные бактерии уничтожает. А это насадка-нагреватель: надеваешь на трубу, и холодная вода превращается в горячую.

Павел Степанович повернул кран.

– Пробуйте.

Эдик подставил палец.

– Холодная.

– А теперь? – Пилот что-то повернул на толстом «стакане», обнимающем трубу.

– Оппа! Горячая.

– Чай я, конечно, на плите кипячу, а это – посуду мыть.

Хозяин заварил чайник, разлил чай по стаканам и кружкам.

– Вот сахар, берите. Лимона, к сожалению, нет.

Несколько минут в молчании наслаждались душистым – с ромашкой – чаем. Артём отставил стакан первым.

– Я понял так, что вы с нами не пойдёте.

Павел Степанович ответил не сразу. Он казался спокойным и задумчивым, лишь в глазах плавали сомнения и печаль. Наконец, убрав посуду, он поднял голову.

– Не осуждайте – не пойду. Если бы надо было разбомбить базу этих… воррихов… я бы сделал это с радостью. Но согласитесь – делать это нельзя. А я не спецназовец, я лётчик, могу только летать и воевать в воздухе. Я вам просто помешаю.

Артём встал, протянул ему руку.

– Не осуждаю, говорю искренне. Спасибо и за то, что вы нас спасли. А мы всё-таки сходим в Брендевку, посмотрим на их… хроногенератор. И примем решение. У вас есть мобила?

– Есть, но ведь связь не работает.

– Работает, они включили все мобильные сети. Будем держать связь, если не возражаете. Давайте номер.

Павел Степанович вынул мобильный айфон, продиктовал номер, Артём вбил его в память своего модного коммуникатора.

– Всё, мы пошли.

– Я останусь, – буркнул Эдуард, не глядя на спутников. – Я тоже помеха.

На язык просилось резкое слово, но Артём вспомнил шутку: пока не скажешь человеку, кто он, не узнаешь, кто ты, – и оценка программиста осталась на языке.

– Хорошо, оставайся, это твой выбор. – Артём повернулся к Дине. – Вообще я бы и тебе советовал бы…

– Нет! – воскликнула девушка испуганно, покраснела. – Я с тобой! Одному тебе не справиться!

Артём поймал взгляд лётчика, улыбнулся.

– Приютил на свою голову… помощницу. Ладно, идём.

Дина просияла.

– Побудьте у меня ещё, – неуверенно сказал Павел Степанович.

Артём покачал головой.

– Я привык следовать правилу: отдавай легко, теряй легко и прощайся легко. Может, мы ещё встретимся. Покажите только, как нам выбраться с аэродрома. Везде, наверно, заборы, капониры, ангары.

– Я к тому, что к двум часам ночи они почти перестают летать.

– Ничего, пока мы дойдём, будет уже глубокая ночь.

Вышли из полуподвала в сырой холод ночи. Подождали, пока глаза привыкнут к темноте.

Над лесом в южной стороне аэродрома бесшумно плавали огни и вспыхивали зарницы: там крутились над лесом вертолёты воррихо. Артём насчитал восемь штук, но их могло быть и больше.

– Не промахнётесь, – сказал Павел Степанович негромко. – Забор там, конечно, есть, но тут уж ничего не поделаешь, придётся перелезать. А поле ровное, без траншей. Потом дорогой обойдёте Первомайку, это дачный посёлок, и лесом до Брендевки. Удачи вам.

– И вам тоже.

Артём вскинул на плечо автомат, на другое повесил гранатомёт, мимолётно пожалев, что электробайки остались на поле боя, но и отказываться от оружия не хотелось – оно придавало уверенности в своих силах.

– Донесёшь? – спросил он Дину, которой снова достался подсумок с магазинами и ракетами.

– Донесу, – решительно ответила девушка.

Они шагнули с бетона на траву, и в этот момент их догнал Эдуард, проговорил срывающимся голосом:

– Лучше я пойду с вами.

Артём оглянулся. Лица программиста не было видно в темноте, но в голосе его слышались нотки смущения и уязвлённого самолюбия.

– Дина, что скажешь?

– Пусть идёт, – великодушно решила девушка.

– Не пожалеешь, хакер-любитель? Компьютерные игры отличаются от реальной войны.

– Берёте – так не издевайтесь, – огрызнулся Эдик.

– Где автомат?

Эдик засуетился.

– Щас…

Он нырнул в капонир, вернулся с автоматом.

– Я готов.

– Отвечаешь за автомат головой.

– Моя голова стоит дороже.

– Из-за неё и соглашаюсь на твоё присутствие. Не отставай.

И они направились к границам аэродрома, провожаемые молчанием лётчика.

* * *

Усадьбу, принадлежащую некоему Раилю Хуснутдинову, нашли с помощью Эдикова наладонника (в посёлке работал вай-фай), и команда устроилась в сотне метров от линии коттеджей, принадлежащих бывшим олигархам и чиновникам, на опушке леса, где Артём смог оценить выбор предводителей воррихо, превративших усадьбу в свою базу.

Трёхэтажный коттедж за высоким гофрированным забором, покрашенным в бордовый цвет, напоминал дворец. Впрочем, таких дворцов вокруг Москвы было понастроено сотни, если не тысячи. За Кольцевой автодорогой беглецы проехали не один элитный посёлок, состоящий из самых разных вилл и коттеджей, напоминающих сказочные кремли и храмы. Этот дворец мало чем отличался от ему подобных, разве что башенок по углам этого стильного архитектурного шедевра не было да стекла на третьем этаже было больше.

Усадьба была освещена прожекторами на трёх высоких мачтах, явно не здешнего происхождения: мачты были смонтированы из белых решёток и трубок. По информации Эдика, на её территории располагались бассейн, комплекс для водных процедур, в том числе баня, а также домик для обслуживающего персонала и гараж на десять машин.