Возвращение не гарантируется

— А у меня есть и жена и дети, только далеко. А здесь мы с земляками вчетвером подвал снимаем, чтобы деньги заработать и домой отослать! И если у меня права заберут, то вся семья голодать будет! Да и с этими, которые гонятся, зачем мне ссориться? Чтоб меня убили? Сейчас я тебя высажу, и сама с ними разбирайся!

— А ты весь такой хороший да правильный? — зло огрызнулась Виолетта. — Земля круглая, настанет момент, может, тебе тоже о помощи просить придется! А тебе в ответ болт покажут!

— Да уж ты, небось, на болты насмотрелась…

— Что ты там бурчишь?! — Она хотела послать наглеца куда следует, но порыв внезапно прошел, накатила усталость и безразличие обреченности. Глядя на неумолимо приближающиеся фары, она заплакала.

— Поздно слезы лить, раньше надо думать, — немного смягчился водитель. — Да может, это и не за тобой… Мало ли машин в Москву едет!

Но девушка, несмотря на молодость, знала: хороший конец бывает только в сказках. Да в кино. Но сказки — они сказки и есть, а в кино все по сценарию: его специально пишут для хеппи-энда. Реальную же жизнь никто не поправляет в лучшую сторону, поэтому дерьма в ней больше, чем золота, а трендюлей отваливают чаще, чем дарят подарки. Вот Надька выехала с каким-то вроде приличным мажором — и пропала, только через неделю нашли в канализационном люке… И что же? Да ничего — мажор месяц отдыхал на Мальдивах, потом объявился как ни в чем не бывало: танцует, веселится, снимает девочек… Говорят, не он Надьку в люк положил. А там — кто знает: он, не он… Несмотря на ее мольбы и слезы, водитель не собирался увеличивать скорость; правда, и останавливаться передумал. Виолетта забилась в угол и впала в оцепенение.

На пустынном темном шоссе «Гелендваген» легко нагнал желтую «Нексию», как волк настигает козу, и, вырвавшись вперед, круто развернулся, перегораживая путь. Таксист вдавил в пол педаль тормоза, заскрипели стертые колодки, пассажирку бросило на спинку водительского сиденья, раздался глухой удар и короткий вскрик. Со скрипом стирая об асфальт резину заблокированных колес и оставляя на асфальте пахнущие гарью черные полосы, желтое такси протащилось юзом несколько метров и замерло перед престижным внедорожником, в опасной близости от лакированного, неимоверно дорогого борта.

Водитель облегченно перевел дух: обошлось! А ведь еще метр — и пришлось бы почку продавать! У этих ребят все просто: кинут тебе ключи, отберут паспорт, назначат срок и уедут, а ты уж как хочешь выкручивайся… Впрочем, расслабляться рано — сейчас опасность не миновала: еще неизвестно, какую они предъяву выкатят… Подмосковная ночь — все равно что не знающие законов джунгли: здесь кишат агрессивные и безжалостные зубастые, клыкастые, когтистые, вечно голодные твари, и хорошо, если у тебя есть твердый панцирь, острые иглы с болезненным ядом, быстрые ноги или мощные крылья, способные унести от опасности… Но у таксиста ничего этого не имелось: он один-одинешенек, без всякой «крыши», как мягонький и жалкий бесправный зайчонок, по глупости и случайности заруливший в чужой бескрайний темный лес на раздолбанной галоше…

Тут и земляки не помогут — это ведь не беззащитный местный люд всей кодлой кошмарить… А за преследователями сила, деньги и связи — вон на какой тачке катаются! И миграционная служба наверняка у них с руки кормится, и менты, да и все те, кто должен наводить закон и порядок в этих опасных ночных джунглях…

Сзади застонала распутная ханум, из-за которой все и произошло, — видать, нечистый заставил его взять этот стремный заказ! Она прилично ударилась при торможении, но шайтан с ней — ему надо о себе думать…

И действительно, этот момент наступил. Дверцы угловатого и грозного, как танк, «Гелендвагена» синхронно распахнулись, и наружу неспешно выбрались два рослых широкоплечих мужчины официального вида: в черных костюмах, белых сорочках с галстуками и таблетками телефонов в ушах, от которых уходили под ворот белые витые шнуры. Вообще-то, серьезные охранные фирмы, а тем более могущественные государственные службы уже давно перешли на беспроводные гарнитуры, которые не бросаются в глаза и не привлекают излишнего внимания. Но те, кто любит рисоваться и «колотить понты», не скрывают аксессуаров своей работы, а скорее выставляют их напоказ.

Впрочем, таксист ничего этого не знал, да и думал совсем о другом: о сохранности своей машины, черепа, зубов и костей. С тех пор, как участковый отобрал острый отцовский пчак с костяной ручкой, а короткую тяжелую дубинку, привязанную под сиденьем, он сам выбросил, попав в гаишный рейд, про дух, честь, достоинство и прочие нематериальные категории он уже не вспоминал.

«Черный костюм», который был повыше, по-хозяйски, вразвалку подошел к водительской двери и согнутым пальцем постучал в стекло. Судя по манерам, в прежней жизни его обладатель работал в ГАИ и носил официальную форму. Но одежду сменить гораздо легче, чем повадки…

«Неужели права попросит?» — вполошенно мелькнула глупая мысль. Но нет.

— Ты что не останавливаешься, сука? — процедил бывший гаишник.

Его напарник тем временем резко распахнул заднюю дверь.

— Вылазь, сука, приехала! — тем же тоном произнес он. Судя по схожему лексикону и одинаковым ухваткам, нынешние охранники когда-то работали в одном подразделении.

— А кто меня останавливал, начальник?! — начал привычно оправдываться водила. — Я еду себе и еду…

— Ты дурака не строй, я тебе фарами мигал! — прикрикнул бывший гаишник и хлопнул водителя по щеке — не больно, но обидно. Впрочем, кто же обращает внимание на такие мелочи?

— Клянусь Аллахом, не видел! Я могу штраф заплатить…

— Заткни его знаешь куда?!

Сзади раздавалась возня, ругань и крики.

— Я никуда не пойду! — испуганно восклицала пассажирка. — Убери грабли! А-а-а!

— Серый, помогай, она мне всю руку расцарапала! — обиженно воскликнул второй бывший гаишник. Он пытался за ногу вытащить девушку из машины, но та вцепилась в ремень безопасности и отбивалась второй ногой, причем довольно успешно — ему удалось извлечь наружу только большую сумку.

— Щас, Костян, сделаю. — Серый открыл заднюю дверцу, рывком сорвал тонкую руку с ремня и вытолкал Виолетту прямо в расставленные лапы разъяренного напарника, который тут же покарал ее звонкой оплеухой.

— Глохни, зараза, а то я тебя прямо тут закопаю! — взревел Костян.

— Ай! — взвизгнула девушка. — Смотри, как бы тебя не закопали!

— Давай, уматывай отсюда по-быстрому! — приказал Серый таксисту, который чувствовал себя, как окруженный удавами кролик. — Ты ничего не видел, не слышал, и не знаешь!

— Так я и правда ничего не знаю! — оживая, воскликнул тот, тронул такси с места прямо с распахнутыми дверями, аккуратно объехал «Гелендваген» — и дал по газам. Похоже, сегодняшняя история закончилась для него удачно.

Чего нельзя было сказать о недавней пассажирке: когда он остановился закрыть двери и машинально оглянулся, то увидел, как в свете фар тонкий девичий силуэт безуспешно бьется между двумя массивными черными фигурами. И вряд ли у нее были шансы на успех: силы явно неравны, отчаянные крики рассеиваются в прохладном воздухе, редкие машины не притормаживали, не сигналили, а напротив — старались объехать происходящее по самому краю дороги и поспешно увеличивали скорость. Ничего удивительного: мало ли в глухую черную ночь кричат слабые и беззащитные жертвы, попавшие в когтистые лапы безжалостных монстров? У каждого своя участь, и умнее не встревать в чужие судьбы, а заботиться о собственной! Хотя на этой благоразумной и широко распространенной философии не создашь ни одного благородного романа и не снимешь ни одного героического фильма — но тут уж ничего не поделаешь!