Возвращение русской гейши

«Значит, он ждет меня в гостиной», — поняла я и улыбнулась с облегчением.

И действительно, господин Ито сидел на диване возле уже накрытого маленького овального столика. Возле него я с изумлением заметила футляр сямисэна.

— Проходи, Таня, — чуть охрипшим голосом произнес господин Ито, окидывая меня жадным взглядом. — Ты прекрасна даже в дзюбан, — добавил он с улыбкой.

И его глаза блеснули. Я приблизилась и села рядом, машинально поправляя расползающиеся шелковые края.

— Я бы сказал… — господин Ито замолк и призадумался. Потом тихо добавил: — …сибуй.

— А что это? — довольно равнодушно поинтересовалась я, услышав незнакомое слово.

Брови господина Ито слегка приподнялись.

— У тебя явные пробелы в образовании, — недовольно заметил он. — Это одно из понятий японской эстетики, — добавил он.

— Да? — заинтересовалась я. — Но я слышала только про ваби и саби. Ну и конечно — ики. Госпожа Цутида давала мне эти понятия в своих лекциях.

— Так, так! — живо откликнулся господин Ито. — Если быть кратким, ваби — безыскусная простота, саби — изящество, лаконичная утонченность. А сибуй — это безупречный вкус, строгая простота. Но мне хотелось бы поговорить отдельно об ики, — добавил он и посмотрел на меня с ожиданием.

— Ики — чувственность, тонкое эротическое обаяние, шик, элегантность. Правильно? — уточнила я.

— Да, это суть понятия ики. И как раз эту суть ты каким-то непостижимым образом утратила. Ты сейчас именно воплощение сибуй. Как, скажем, вот эта, прекрасной простоты, но очень большой цены пиала «киёмидзу», — добавил он и взял со столика изящную пиалу из тонкой керамики шоколадно-коричневого цвета. — Я могу лишь отстраненно любоваться этой вечной красотой, — сказал господин Ито и аккуратно поставил пиалу на столик. — Но ведь ты прекрасная, совсем еще юная девушка и должна буквально излучать ики.

Господин Ито придвинулся ко мне и положил мягкую ладонь на мое колено. Я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

«Может, я уже выздоровела? — мелькнула мысль. — И могу заниматься сексом?»

Я невольно вспомнила, как выглядит «нефритовый стебель» господина Ито, его умелый быстрый язык, и почувствовала легкое возбуждение. Его рука медленно двигалась вверх, и вот пальцы коснулись лобка. Он нежно начал гладить волоски, и я немного развела колени, чуть сдвинувшись бедрами вниз. Я услышала, как господин Ито глубоко вздохнул и тихо застонал, запуская пальцы в мои «яшмовые ворота». Но мои мышцы мгновенно отреагировали и непроизвольно сжались в сильном и болезненном спазме, как это было постоянно в последнее время. Его пальцы тут же остановились. Я замерла, скрывая захлестнувшее меня отчаяние и стараясь не расплакаться. Господин Ито осторожно убрал руку. Я сидела тихо и не открывала глаз. Рядом послышался какой-то шорох. Я не шевелилась, ожидая продолжения. Судя по всему, господин Ито опустился на пол. Я почувствовала, как он раздвигает мои колени, и не сопротивлялась. И вот его влажный язык коснулся моего клитора и начал осторожно и умело ласкать его. Я почувствовала новый прилив возбуждения и максимально отдалась ощущениям. Когда господин Ито начал нежно посасывать его, я полностью расслабилась и даже почувствовала что-то напоминающее приближение оргазма. Но его язык сдвинулся вниз и попытался проникнуть во влагалище. Мгновенно перед моим внутренним взором появилось незнакомое мне, но очень мерзкое лицо мужчины с пьяными глазами и мокрым ртом, которое нависало надо мной, я почувствовала грубые пальцы, больно выкручивающие мои соски, и резко и беспрерывно долбящий меня член, и тут же конвульсивно сжалась от невыносимой боли, пронзившей мои внутренности. Я невольно закричала, и господин Ито с испугом отпрянул.

— Что с тобой, девочка моя? — быстро спросил он. — Я сделал тебе больно?

— Извините, Ито-сан, — пробормотала я, пытаясь изо всех сил взять себя в руки и не расплакаться. — Это нервное.

— Это ты извини меня, — тихо сказал он и встал.

Он быстро вышел из гостиной, а я налила себе чай из маленького керамического чайничка и судорожно глотнула, даже не почувствовав его вкус.

«Надо что-то с этим делать, — твердила я про себя, — надо что-то делать. Так больше продолжаться не может. Зря я тогда не обратилась к врачу».

Со времени моего освобождения из сексуального рабства прошел почти год, но мое состояние оставалось без изменений.

«Нужно поговорить с Лизой», — почему-то подумала я.

Лиза, моя ближайшая подруга и правая рука в агентстве «Аямэ», прошла через то же, что и я, если не хуже. Она попала в рабство случайно, по собственной глупости и наивности. Приехав в Москву из провинции поступать в институт, она стала легкой добычей преступников. Ее среди белого дня остановили на улице двое парней, выразили восхищение внешностью и предложили сниматься в кино. И Лиза села к ним в машину. Когда меня привезли в тот ужасный дом, она находилась там уже какое-то время и была в жутком состоянии. После освобождения Лиза намного больше, чем я, провела времени в реабилитационном отделении клиники. И у нее, как и у меня, появилась проблема с сексом. Мы почти не говорили с ней на эти темы, подсознательно стараясь как можно меньше ворошить прошлое. Но, судя по всему, Лиза по сей день не оправилась.

«Завтра же поговорю с ней», — решила я.

В этот момент вернулся господин Ито. Он, как я видела, полностью успокоился и ласково мне улыбался. Сев рядом, он внимательно посмотрел мне в глаза. Я видела, что его просто распирает от желания задать волнующий его вопрос. Но пресловутая японская сдержанность взяла свое.

— Мне доставили новый инструмент для тебя, Таня, — после паузы сказал он. — Попробуешь?

Я облегченно улыбнулась и взяла футляр. Открыв его, достала части сямисэна и ловко соединила их. Этот инструмент, что-то типа японской национальной лютни, был непременным атрибутом выступлений гейши вот уже на протяжении многих веков. Обучение игре на нем входило в обязательную программу образования.

«А ведь я давно не разучивала новых мелодий, — подумала я, старательно настраивая сямисэн. — Господин Ито абсолютно прав. Я стою на месте. Но ведь у меня совсем нет времени», — попробовала я себя оправдать.

Заиграв нежную переливчатую мелодию «Сливы в весеннем цвету», я медленно повернулась лицом к сидящему на диване господину Ито и постаралась максимально отдаться музыке. Новый сямисэн оказался отличным инструментом, и я все больше поддавалась очарованию его журчащего, словно быстрый ручеек, звучания. Завершив исполнение, я привычно поклонилась и аккуратно убрала его в футляр.

— Спасибо, дорогая, — тихо произнес господин Ито после паузы. — Я получил истинное наслаждение. — Ты, несомненно, очень талантлива. Я заказал этот инструмент лично для тебя, и вот его вчера доставили из Токио.

— Вы необычайно добры ко мне, Ито-сан, — тихо сказала я. — Понимаете, хочу объяснить… — после паузы начала я и замолчала.

Рассказывать ему о рабстве оказалось выше моих сил.

— Ты можешь ничего не говорить, — подождав, сказал он. — Я понимаю, что у тебя возникли какие-то чисто психологические проблемы в отношениях со мной. Но, по-моему, я ничем и никогда не обижал тебя, — добавил он немного грустно.

— Так не только с вами, но и со всеми без исключения, — тихо призналась я. — И уже почти год. Кое-какие ужасные события произошли прошлым летом. Я не могу об этом рассказывать. Считайте, что я подверглась насилию. И только поэтому я сейчас в таком состоянии. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь знал об этом, — неожиданно всхлипнула я.

— Конечно, конечно, дорогая. Вот, значит, в чем дело! А я-то никак не мог понять, — быстро сказал господин Ито и вскочил.

Он стремительно засеменил по огромной гостиной, разительно напоминая катящегося колобка. И я невольно улыбнулась сквозь слезы.

— А может, Татьяна, тебе стоит просто сменить обстановку и куда-нибудь уехать? — предположил он. — Хочешь в Токио?

Я даже вздрогнула от радости. Поездка в Японию представлялась мне очень заманчивой.

— К тому же встретишься со своей знакомой. И, может, она согласится прочитать тебе еще несколько лекций. Как ее зовут? — запнулся он.

— Госпожа Цутида, — улыбаясь, ответила я. — Но как я могу оставить сейчас дело?

— Но ведь в школе у тебя начались каникулы. А в агентстве, наверное, есть кому тебя заменить?