Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)

– По крайней мере, дело не в здоровье, – сказал он, окинув ее цепким взглядом. – Такой заядлой велосипедистке грех жаловаться на нехватку сил.

Она удивленно посмотрела на свои туфли, и на одной из подошв я заметил шероховатость в том месте, где ее трет край педали.

– Да, я много езжу на велосипеде, мистер Холмс, и это некоторым образом связано с моим визитом к вам.

Мой друг взял прелестную ручку девушки и очень внимательно осмотрел ее, лучше сказать, подверг изучению, поскольку взгляд его оставался холодным и сосредоточенным, как у биолога, исследующего любопытный образец.

– Прошу меня простить. Такая уж у меня профессия, – сказал он, отпуская ее. – Я чуть было не принял вас за машинистку. Конечно же, сейчас для меня очевидно, что вы занимаетесь музыкой. Ватсон, вы обратили внимание на утолщения кончиков пальцев, которые характерны для обеих профессий? Однако лицо отражает одухотворенность, – он аккуратно повернул лицо гостьи к свету, чтобы получше рассмотреть, – которую печатанье на машинке не порождает. Эта леди – музыкант.

– Да, мистер Холмс, я даю уроки музыки.

– Судя по цвету лица, я полагаю, в деревне.

– Да, сэр, недалеко от Фарнема, на границе Суррея.

– Чудесное место. С ним у меня связано множество воспоминаний. Помните, Ватсон, как раз там мы взяли Арчи Стенфорда, фальшивомонетчика? Итак, мисс Вайолет, что же произошло с вами недалеко от Фарнема на границе Суррея?

И леди удивительно ясно и четко изложила нам свою интересную историю.

– Моего покойного отца, мистер Холмс, звали Джеймс Смит, он был дирижером оркестра в старом театре «Империал». После его смерти мы с матерью остались совсем одни. Из родственников у нас был только дядя, Ральф Смит, который уехал в Африку двадцать пять лет назад, и с тех пор о нем ни слуху ни духу. Жили мы на то, что зарабатывал отец, поэтому, когда его не стало, для нас начались тяжелые времена. Однажды нам сказали, что в «Таймсе» появилось объявление о том, что нас кто-то разыскивает. Можете себе представить, как мы обрадовались, когда подумали, вдруг нам кто-нибудь оставил завещание. Мы сразу же нашли юриста, адрес которого был указан в объявлении, и у него встретились с двумя господами, мистером Каррутерсом и мистером Вудли, вернувшимися после поездки в Южную Африку. Они сказали, что дядя был их другом, но несколько месяцев назад он умер в Йоганнесбурге {34} в ужасной нищете. Перед смертью он очень просил их разыскать нас и помочь нам, если мы нуждаемся. Нам показалось странным, что дядя Ральф, который ни разу не вспомнил о нас при жизни, умирая, проявил такую заботу, но мистер Каррутерс объяснил, что мой дядя узнал о смерти брата незадолго до кончины и почувствовал себя ответственным за нашу судьбу.

34

…в Йоганнесбурге… – Йоганнесбург – главный промышленный и финансовый центр ЮАР.

– Простите, – прервал рассказ Холмс. – А когда состоялся этот разговор?

– В декабре… Четыре месяца назад.

– Прошу вас, продолжайте.

– Мистер Вудли показался мне очень неприятным человеком. Пока мы разговаривали, он не сводил с меня глаз. Представьте себе: рыхлое лицо, рыжие усы, грубый и противный молодой человек, еще эти прилизанные волосы на прямой пробор. В общем, я подумала, что такого мерзкого типа я еще не встречала… Наверняка Сирил не захотел бы, чтобы я водила знакомство с таким человеком.

– О, так его зовут Сирил! – улыбнулся Холмс.

Девушка зарделась и смущенно рассмеялась.

– Да, мистер Холмс, Сирил Мортон, он электротехник, и мы собираемся пожениться в конце лета. Не пойму, почему это он мне вспомнился? Я просто хотела сказать, что мистер Вудли мне очень не понравился, а вот мистер Каррутерс, который был намного старше, производил приятное впечатление. Темноволосый, чисто выбритый, цвет лица желтоватый; говорил он не много, но вежливо и с приятной улыбкой. Сперва он поинтересовался, как нам живется, и, когда узнал, что плохо, спросил, не хочу ли я переехать к нему, чтобы обучать музыке его единственную дочь десяти лет. Я ответила, что не хотела бы оставлять мать одну, но он тогда сказал, что на выходные я могла бы уезжать домой, и предложил мне сотню фунтов в год, а это, согласитесь, вовсе не плохо. Закончилось тем, что я приняла его предложение и поехала к нему в Чилтерн-Грэйндж, это в шести милях от Фарнема. Мистер Каррутерс вдовец, у него работает экономка миссис Диксон, почтенная пожилая женщина. Дочка его умница, и все складывалось прекрасно. Сам мистер Каррутерс оказался замечательным человеком, к тому же он тоже хорошо разбирается в музыке. Мы с ним проводим чудесные вечера вместе. На выходные я езжу домой к маме.

Первое, что нарушило мою идиллию, был приезд этого рыжеусого мистера Вудли. Приехал он на неделю, но, поверите, мне показалось, что пробыл он там три месяца! Это просто ужасный человек. Он задирался ко всем слугам, а со мной вел себя и того хуже. Можно сказать, откровенно приставал, кичился своим богатством, говорил, если я выйду за него замуж, смогу носить лучшие бриллианты в Лондоне. Наконец, когда я дала понять, что не желаю иметь с ним ничего общего, дошло до того, что однажды после обеда он схватил меня за плечи (он силен как черт) и сказал, что не отпустит меня, пока я не поцелую его. К счастью, вошел мистер Каррутерс, он оторвал его от меня, и тогда этот Вудли набросился на него. На человека, в чьем доме гостил! Сбил его с ног и разбил лицо. Ну, вы понимаете, что после этого ему пришлось убраться. Мистер Каррутерс на следующий день извинился передо мной и пообещал, что больше такое не повторится. С того дня мистера Вудли я не видела.

А теперь, мистер Холмс, я наконец добралась до того, что и заставило меня сегодня обратиться к вам за советом. Во-первых, вы должны знать, что по субботам в полдень я выезжаю из дому на велосипеде, чтобы успеть на станции в Фарнеме сесть на лондонский поезд, который отправляется в двенадцать двадцать две. Дорога от Чилтерн-Грэйндж до Фарнема пустынная, а в одном месте – особенно, потому что там есть участок, длиной с милю, с одной стороны которого расположена Чарлингтонская пустошь, а с другой – парк, окружающий Чарлингтон-холл. Наверное, другого такого глухого места не сыщешь во всей Англии. Пока не выедешь на главную дорогу у Круксбери-хилл, там даже пролетку или крестьянина редко когда встретишь. Две недели назад, проезжая этот участок, я случайно обернулась и заметила, что за мной едет мужчина, тоже на велосипеде. До него было ярдов двести, поэтому я смогла рассмотреть лишь, что это мужчина средних лет с короткой черной бородой. Подъезжая к Фарнему, я снова обернулась, но его уже не было, поэтому я не стала больше о нем думать. Но представьте, как я изумилась, мистер Холмс, когда, возвращаясь в понедельник, снова увидела этого человека на том же самом участке дороги. Удивление мое возросло еще больше, когда все в точности повторилось в следующие субботу и понедельник. Он все время держался от меня на расстоянии и приставать не пытался, но все-таки это было довольно странно. Я рассказала обо всем мистеру Каррутерсу Его это, похоже, заинтересовало, и он сказал, что закажет лошадь и пролетку, чтобы в будущем я не ездила одна по таким глухим местам.

Лошадь и пролетка должны были прибыть на этой неделе, но по какой-то причине задержались, и мне опять пришлось ехать до станции на велосипеде. Это было сегодня утром. Конечно же, вы понимаете, что я, выехав на пустошь, не могла не обернуться. И что бы вы думали? Я снова увидела этого мужчину, точно как и две недели назад. Он всегда держался на расстоянии, поэтому хорошо разглядеть его лица я не могла, но все же я уверена, что раньше с ним не встречалась. Одет он был в темный костюм с матерчатой кепкой. Единственное, что я хорошо рассмотрела, – это черная борода. Знаете, сегодня я не испугалась, но меня охватило любопытство. Я решила все-таки узнать, кто он и что ему нужно, поэтому сбавила ход, но он тоже сбавил ход. Тогда я совсем остановилась, и он сделал то же самое. После этого я решила устроить ему ловушку. Там на дороге есть один резкий поворот за холм, и я нажала на педали, на всей скорости заехала за него и резко остановилась, думая, что сейчас он вылетит и проскочит мимо меня, не успев затормозить. Но я ждала, а его все не было. Тогда я немного вернулась и выглянула за поворот. Мне было видно целую милю дороги, но мужчины там не было. Что самое удивительное, на этом участке нет ни перекрестков, ни развилок, куда бы он мог свернуть.

Холмс довольно потер руки.

– Действительно, своеобразный случай, – сказал он. – Сколько времени прошло между тем, как вы свернули за поворот и увидели, что мужчина исчез?

– Две-три минуты.

– Стало быть, повернуть и скрыться в обратном направлении он бы не успел, и свернуть ему было некуда.

– Совершенно верно.

– Получается, что он остановился и пошел в сторону от дороги пешком.

– Если бы он пошел через пустошь, я бы его увидела.

– Значит, методом исключения мы приходим к выводу, что он направился в Чарлингтон-холл, который, насколько я понимаю, расположен в стороне от дороги. Что-нибудь еще?

– Ничего, мистер Холмс, кроме того, что все это меня очень удивило, и я поняла, что не успокоюсь, пока не увижусь и не посоветуюсь с вами.

Холмс ненадолго задумался.

– Где сейчас находится ваш жених? – наконец спросил он.

– В Ковентри, он там работает в компании «Мидленд Электрикал».

– Он не мог захотеть приехать к вам в гости без предупреждения?

– Что вы, мистер Холмс! Он на такое не способен, уж я-то его знаю.

– Другие поклонники у вас есть?

– До того, как я познакомилась с Сирилом, было несколько.

– А сейчас?

– Ну, этот противный тип, Вудли, если, конечно, такого можно назвать поклонником.

– Больше никого?

Наша симпатичная клиентка, похоже, несколько смутилась.

– Кто он? – прямо спросил Холмс.

– О, может быть, это просто мои фантазии, но мне показалось, будто мой хозяин, мистер Каррутерс, смотрит на меня как-то по-особенному. Мы с ним проводим вместе много времени, я по вечерам аккомпанирую ему. Но он никогда ни о чем таком и словом не обмолвился. Это настоящий джентльмен. Просто женщины такое чувствуют…