Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)

– Нет, никогда.

– Вы, конечно, понимаете, почему я об этом спрашиваю. Ребенка либо похитили силой, либо он ушел по своей воле. На побег этого десятилетнего мальчика могло подтолкнуть только какое-то влияние извне. Если ни с кем посторонним он не общался, значит, заставить совершить побег его могли только письма. Поэтому я и пытаюсь выяснить, кто ему писал.

– Боюсь, что тут я не смогу вам помочь. Насколько я знаю, ему никто не писал, кроме отца.

– Последнее письмо от которого пришло именно в день его исчезновения. Отец с сыном были дружны?

– Его сиятельство ни с кем особенно не дружен. Он полностью поглощен решением серьезных общественных вопросов, и обычные человеческие чувства ему чужды. Однако он всегда был по-своему добр к сыну.

– Но мальчик больше любил мать.

– Да.

– Он сам об этом говорил?

– Нет.

– Значит, вы узнали об этом от герцога?

– Господь с вами! Конечно, нет.

– Откуда же вам это известно?

– Я несколько раз разговаривал с мистером Джеймсом Вайлдером, секретарем его сиятельства. Это он рассказал мне о чувствах лорда Солтайра.

– Понятно. Кстати, последнее письмо герцога… Его нашли в комнате мальчика после того, как он исчез?

– Нет, он взял его с собой. Мистер Холмс, по-моему, нам пора выходить. Нам же еще нужно до Юстона {48} добираться.

– Я закажу кеб. Через четверть часа мы будем в вашем распоряжении. Мистер Хакстейбл, если вы будете телеграфировать домой, то лучше пусть там считают, что расследование в Ливерпуле еще не закончено. В Ливерпуле или где-либо еще, главное – сделать так, чтобы нам никто не мешал. А тем временем я смогу спокойно поработать на месте. Возможно, след еще не так остыл, как кажется, и две таких старых ищейки, как мы с Ватсоном, смогут его разнюхать.

48

…до Юстона… – Юстон – один из больших лондонских вокзалов.

Вечер того дня застал нас в Дербишире, когда мы, наслаждаясь прохладным, бодрящим воздухом, подъезжали к знаменитой школе доктора Хакстейбла. Было уже почти темно, когда мы прибыли на место. На столике в передней лежала визитная карточка, и как только мы вошли, к директору бросился дворецкий и что-то зашептал на ухо. Выслушав его, наш клиент взволнованно повернулся к нам.

– Герцог здесь, – доверительным тоном произнес он. – Герцог и мистер Вайлдер. Пойдемте, джентльмены, я вас представлю.

Конечно же, я видел портреты этого видного государственного деятеля, да только в жизни он оказался совсем другим. Это был высокий, полный достоинства господин в безупречном костюме, на вытянутом, худом лице его сильно выделялся длинный, удивительно горбатый нос. Герцог был поразительно бледен, что подчеркивала длинная редкая ярко-рыжая борода, из-под которой на белоснежном жилете поблескивала цепочка часов. Стоя напротив камина посередине ковра в кабинете доктора Хакстейбла, он встретил нас холодным как лед взглядом. Я понял, что очень молодой человек рядом с ним – Вайлдер, его личный секретарь. Небольшого роста, со светло-голубыми глазами, подвижным лицом, несколько напряженный, он как будто в любую секунду готов был броситься исполнять приказания своего хозяина. Он заговорил первым.

– Доктор Хакстейбл, – решительно начал он, – я приехал сегодня утром специально для того, чтобы воспрепятствовать вашей поездке в Лондон, но опоздал. Мне стало известно, что целью вашей поездки было пригласить мистера Шерлока Холмса принять участие в расследовании этого дела. Его сиятельство удивлен, что вы пошли на такой шаг, не обсудив его предварительно с ним.

– Когда я узнал, что полиция не справилась…

– Его сиятельство никоим образом не считает, что полиция не справляется с возложенной на нее задачей.

– Но как же? Мистер Вайлдер, я уверен, что…

– Вам прекрасно известно, доктор Хакстейбл, что его сиятельство стремится всеми силами избежать огласки и публичного скандала и желает, чтобы о происшедшем было известно как можно меньшему количеству людей.

– Это легко исправить, – упавшим голосом пролепетал доктор. – Мистер Шерлок Холмс может вернуться в Лондон утренним поездом.

– Нет, доктор, я так не думаю, – благодушно произнес Холмс. – Северный воздух освежает и придает сил, так что я, пожалуй, задержусь на несколько дней в ваших краях и полностью посвящу себя вашему делу. Но, разумеется, только от вас зависит, воспользуюсь ли я вашим гостеприимством или сниму номер в деревенской гостинице.

Несчастный доктор до того растерялся, что не мог произнести ни слова. Из затруднительного положения его спас сам бывший министр. Густой звучный голос рыжебородого герцога разнесся по кабинету, как звук гонга.

– Я согласен с мистером Вайлдером, вам действительно стоило со мной посоветоваться. Но раз уж мистер Холмс все равно теперь в курсе наших дел, было бы бессмысленно отказываться от его помощи. О сельской гостинице не может быть и речи, мистер Холмс. Я буду счастлив принять вас у себя в Холдернесс-холле.

– Благодарю вас, ваше сиятельство, но в интересах следствия, я думаю, мне лучше будет остаться здесь, поближе к месту происшествия.

– Как пожелаете, мистер Холмс. Мы с мистером Вайлдером, разумеется, всегда готовы ответить на любые ваши вопросы относительно дела.

– Возможно, мне и придется встретиться с вами в Холдернесс-холле, – задумчиво сказал Холмс. – Пока же я хотел бы спросить: вы сами как-то можете объяснить загадочное исчезновение сына? Может быть, у вас есть своя версия того, что произошло?

– Нет, сэр.

– Прошу меня простить, если я затрагиваю неприятную для вас тему, но у меня нет выбора. Не считаете ли вы, что к тому, что произошло, может иметь отношение герцогиня?

Большой человек заметно смутился.

– Я так не думаю, – поколебавшись, ответил он.

– Другое самое очевидное объяснение – ребенка выкрали для того, чтобы потребовать выкуп. Вам не поступало соответствующих требований?

– Нет, сэр.

– И еще вопрос, ваше сиятельство. Насколько мне известно, вы написали письмо сыну в день его исчезновения.

– Нет, я написал за день до того.

– Верно, но получил он его в тот день?

– Да.

– Могло ли ваше письмо как-то взволновать его или подтолкнуть на такой поступок?

– Нет, сэр, разумеется, нет.

– Вы сами отправили письмо?

Ответа герцога мы так и не услышали, потому что в разговор вмешался его секретарь.

– Его сиятельство не имеет привычки лично отправлять письма, – несколько раздраженным тоном произнес он. – Письмо лежало с остальными на столе в кабинете, и я собственноручно положил их все в сумку для почты.