Возвращение Скорпиона

— Шутишь?! — недоверчиво протянула Маргарита.

Я вздохнул:

— Шучу… С Джоном они как?

— Нормально. Всё удивлялся, с чего это ты вдруг надумал завести собаку.

— Надеюсь, ты не поведала — с ч е г о?

Маргарита тоже вздохнула:

— Не волнуйся, не поведала. Кстати, они уже подружились. Твой любимец ему весь костюм обслюнявил.

— Небось классный костюм?

— Бесподобный! — с элементами легкого оргазма в голосе проворковала Маргарита.

— Это хорошо, — мстительно проскрежетал я. — Быстрее переоденется, фраер.

— Да он уже переоделся. Позвать?

— Нет-нет, — поспешно пробормотал я. — Не надо. Передай привет и самую главную инструкцию: охранять тебя. Будьте там счастливы, но смотрите, не очень. А то приду — поушибаю!

— Разумеется, это добрый юмор? — уточнила Маргарита.

— Ну разумеется, — подтвердил я.

Голос ее посерьезнел:

— И все-таки, дорогой, что стряслось? И что я сказала такого?

— Э-э-э, милая… — Поскреб пятерней затылок. — Так, кое-что… — Поспешно добавил: — Всё, конец связи. Естественно, только телефонной. Отключаюсь. — И отключился.

…Ах, женщины-женщины, ну и что же теперь прикажете с вами делать? И в первую очередь — с супругой господина товарища Мошкина.

Вот ведь вопрос вопросов…

И — далеко не единственный.

Глава двенадцатая

Я упоенно крутил баранку и думал о том, какой же я все-таки молодец, что встретился с Мошкиным и позвонил после этого Маргарите. Почему? Да потому, что последние новости не только предоставляли мне дополнительные козыри в этом мерзопакостном деле, а и говорили, что с ним пора закругляться.

Ситуация сегодня была иной, не как в те дни год назад, когда я тыкался точно новорожденный щенок во все стороны в поисках выхода из чёртова алмазного лабиринта, — многое, довольно многое мне стало известно с самого начала, а еще больше я узнал, так сказать, в процессе, но… Но тем не менее, до поры до времени эти разрозненные обрывки и фрагменты в строгую логическую цепочку выстраивались не совсем, а вернее — совсем не выстраивались. Не всё гладко еще и сейчас. Надеюсь, лишь пока не увижусь с Профессором и не сделаю жутко важный "только один телефонный звонок".

Но даже и то, что уже "выстраивалось", было малоутешительным, и это мне абсолютно не нравилось. Потому как ежели главная из догадок верна, то… Но нет! Нет, подождем встречи с Профессором.

Однако через минуту мне вдруг показалось, что все эти сногсшибательные догадки и невероятные предположения — в корне, в принципе неразумны, беспочвенны и неверны. Но надо действовать. И действовать хотя и быстро, но осмотрительно.

Адрес? Адрес я знал. Правда, по пути на секунду притормозил и набрал некий номер, но на ответ не отозвался, просто подышал секунд пять в трубку, дабы наверняка убедиться, что предстоящему разговору не помешает главный, кто мог бы ему помешать.

Убедился.

Не помешает.

Главный уже вернулся в кабинет.

Свой служебный кабинет…

Искомый дом оказался девятиэтажным и по местным меркам выглядел достаточно элитно. Четырехподъездный, из красно-белого кирпича, он стоял метрах в тридцати от дороги и был окружен неким подобием парка плюс детская площадка. На площадке играли дети, а на скамейках сидели старухи, что не радовало, — торжественное появление с парадного входа штука нехорошая. Однако других вариантов не было, и я лишь постарался сделать максимально возможным, чтобы оно, появление, выглядело не слишком торжественным: скукожился, ссутулился и поплелся к нужному подъезду.

Обретя там свой обычный облик, чуть ли не бегом поднялся на третий этаж.

Вот и дверь. И звонок.

Позвонил.

Какое-то время все было тихо, но вскоре послышались шаги. Четкие и громкие, словно кто-то расхаживал по паркету на шпильках. В смысле — туфлях на высоком и тонком каблучке. Каблучки процокали по коридору и остановились возле двери.

Я сообразил, что меня разглядывают через "глазок" и попытался придать своему облику благородный и внушающий доверие вид.

Вроде придал, и примерно через полминуты замки щелкнули, дверь приоткрылась, и донесся очень тихий женский голос, почти шепот:

— Кто там?

Я интеллигентно вздохнул:

— Увы, я…

Голос удивился. Прямо как-то даже по-детски.

— А кто — "вы"?!

Я замялся:

— М-м-м… видите ли… Видите ли, уважаемая Майя Георгиевна, дело в том, что мы не знакомы, но мне нужно с вами поговорить. Поверьте, это исключительно важно. Вы позволите войти?

В полоске между стеной и дверью появился глаз и крыло русых волос.

— А мужа нет дома.

(Спокойно, спокойно!)

— Да мне, Майя Георгиевна, и не нужен ваш муж, — мягко и терпеливо проворковал я. — Мне нужны вы. То есть, извините, нужны, чтобы побеседовать.

Смех за дверью:

— А больше ни для чего?

Я вроде смутился:

— Ну что вы! Как можно!..

И вдруг дверь распахнулась так резко, что я еле успел отпрыгнуть.

— Входите, — громко сказала женщина и, повернувшись на каблуках, быстро пошла в глубь квартиры.

Я захлопнул дверь и потопал за ней. Гм, а она очень даже ничего: волосы до плеч, довольно высокая, фигура и ноги в норме. Одета же была в короткое черное платье. Веселенький колер, нечего сказать!

По дороге мы миновали две смежные комнаты и одну проходную и вошли в спальню. Явно — спальню. И явно — женскую. Т о л ь к о женскую, о чем свидетельствовали единственная и не слишком широкая (да и не слишком убранная) кровать в центре комнаты, а также многочисленные туалетно-косметические принадлежности, коими было уставлено и завалено все вокруг. По-видимому, обитательница этой спальни всерьез боролась с природой и временем.

Однако не только с этими двумя, а и зеленым змием тоже. Судя по количеству на полу, тумбочках и даже подоконнике пустых и полупустых бутылок, "змия" дама сия периодически уничтожала. Насколько успешно — вопрос другой.

Она повернулась ко мне, и я подумал, что вот по крайней мере с природой-то бороться ей вовсе и нечего — заключить бы только хотя бы временное перемирие со "змием". Красивые волосы, серые глаза, прямой греческий нос и четкие, чувственные губы — чего еще надо? И ей самой, и окружающим. Меня бы, ей-богу, все это вполне устроило, но вот алкоголь…

А вы замечали, что пьющие женщины почему-то похожи как сестры? Действительно ведь — загадка мироздания: мужики лакают — и все разные, а бабы — ну прямо как нарисованы по единому шаблону. К счастью, моя визави не достигла еще стадии, когда лицо — точно сморщенное печеное яблоко, кожа одутловато-багровая, опухшие конечности, ну и т. д. Однако боюсь, всё впереди. Гадом буду, ей нет еще и сорока, а кожа уже начинает покрываться словно тончайшей сухой сеткой, руки, ноги и остальное теряет понемногу мягкость, эластичность, упругость, и…