Возвращение: Тень души

Теперь ему было почти жаль, что он не пошел с девочками. Попытка быть секретным агентом в месте, где все враги, были в состоянии слышать и видеть лучше, чем ты, могли передвигаться намного быстрее тебя, оказалась, не была столь полезной, как это казалось вначале.

Большую часть времени он проводил за чтением интернет-блогов, отмеченных Мередит, ища подсказки, которые могли бы принести им некоторую пользу. Но в них не было ничего о необходимости каких-либо церемоний. Он повернулся к миссис Флауэрс, когда она задумчиво потягивала чай.

— Церемонии, для чего? — повторил он.

С ее мягкими белыми волосами и ее нежным лицом и рассеянными, дружелюбными синими глазами, миссис Флауэрс была похожа на самую безобидную маленькую старую леди в мире.

Которой она не была.

Ведьма от рождения, и садовник по призванию, она столько же знала о травяных токсинах черной магии, как о целебных припарках белой магии.

— О, как правило, чтобы делать неприятные вещи, — печально ответила она, уставившись на заварку в чашке. — Это чем-то похоже на агитационное собрание, понимаешь, чтобы всех обработать. Также вероятно они там занимаются черной магией. Некоторые из них осуществляется с помощью шантажа и «промывания мозгов» — они могут сказать любым новообращенным, что они виновны из-за участия в заседаниях. Они заставляют их уступить полностью… или что-то в этом роде. Очень неприятно.

— В какой мере неприятно? — упорствовал Мэтт.

— Я действительно не представляю, дорогой. Я никогда не была ни на одной.

Мэтт задумался. Было почти семь, время начала комендантского часа для всех младше восемнадцати лет. Похоже, что 18 лет — это верхняя граница возраста, когда ребенок может стать одержимым. Конечно, это был неофициальный комендантский час. Отдел шерифа, казалось, понятия не имел, как иметь дело с любопытной болезнью, которая проявлялась у молодых девушек Феллс Чёрча. Запугать их? Но это полиция была в ужасе. Один молодой шериф еле успел выскочить из дома Райанов перед тем, как его вырвало, когда он увидел, как Карен Райан откусила головы своим домашним мышам и что она сделала с оставшимися частями мышек.

Запереть? Родители и слышать об этом не хотели, не важно, как ужасно вели себя их дети, и насколько очевидно было то, что они нуждаются в помощи. Ребята, которых отвозили в соседний город на прием к психиатру, держались скромно и говорили спокойно и логично… все пятьдесят минут, пока были на приеме у врача.

Зато на обратном пути в Феллс Чёрч, они отыгрывались по полной программе: повторяли каждое слово своих родителей, прекрасно им подражая, издавали изумительно реалистичные звуки животных, говорили сами с собой на каком-то азиатском языке, или поддерживали шаблонный, но, тем не менее, пугающий, разговор. Ни обычная дисциплина, ни обычная медицинская наука казалось, не могут найти решения проблем с детьми.

Но больше всего родители были напуганы тем, что их сыновья и дочери стали исчезать.

Сначала, предполагалось, что дети уходят на кладбище, но когда взрослые попытались следовать за ними на одну из их секретных встреч, они нашли пустое кладбище — даже внизу возле тайного склепа Хонории Фелл.

Дети, казалось, просто… исчезли.

Мэтт понял, что знает ответ на этот вопрос. Эта чаща в Старом Лесу еще стояла рядом с кладбищем. Одно из двух или Силы Елены во время духовного очищения не дошли до этого места, или это место настолько злобное, что смогло устоять во время очищения.

И Мэтт очень хорошо знал, что Старый Лес был уже полностью во власти китцунов.

Ты мог сделать всего два шага в чащу и потратить всю оставшуюся жизнь, чтобы выбраться из нее.

— Но возможно, я достаточно молод, чтобы проследить за ними, — сообщил он миссис Флауэрс в итоге.

— Я знаю, Том Пьерлер ходит с ними, а мы с ним одного возраста. Так же, как и с теми, кто начал все это: Кэролайн передала заразу Джиму Брайсу, а он — Изабелл Сайтоу.

Миссис Флауэрс казалась рассеянной:

— Нужно попросить у бабушки Изабелл побольше тех синтоистских оберегов, защищающих от зла, которые она благословила. Как думаешь, Мэтт, ты сможешь это сделать? Боюсь, скоро нам придется воздвигать баррикады, — сказала она.

— Об этом вам сообщили чаинки?

— Да, дорогой, и они согласны с тем, что говорит моя бедная старая голова. Возможно, ты хочешь передать мои слова доктору Алперт, и таким образом она сможет забрать свою дочь и внуков из города, до того как будет поздно.

— Я передам ей это, но думаю, что будет сложно оторвать Тайрона от Деборы Колл. Он действительно помешался на ней — хотя доктор Алперт могла бы убедить Коллов уехать с ними.

— Вполне может быть. Это бы означало, что нужно волноваться за меньшее число детей, — сказала миссис Флауэрс, беря чашку Мэтта, для того, чтобы заглянуть в нее.

— Я так и поступлю.

«Это было странно», — подумал Мэтт. Сейчас у него было лишь три союзника в Феллс Чёрч, и все они были женщинами за шестьдесят. Одной из них была миссис Флауэрс, по прежнему энергичная, любящая копаться в своем саду и гулять по утрам; другая — Обаасан — прикованная к кровати, маленькая, как куколка, с черными волосами, забранными в пучок, и у которой всегда имелся совет из тех лет, когда она была жрицей; и последней была доктор Алперт, местный врач, у которой были стальные седые волосы, кожа темно-коричневого цвета, и абсолютно прагматичное отношение ко всему, включая магию.

В отличие от полиции, она не отрицает, того, что происходило, и сделала все, чтобы помочь облегчить страхи детей, а также для оказания консультативной помощи напуганным родителям.

Ведьма, жрица, и врач.

Мэтт полагал, что прикрыт со всех сторон, особенно, учитывая то, что он также знал Кэролайн, которая действительно была одержима в данном случае, и не важно, кем: китцуном, оборотнями или обоими вместе взятыми, плюс что-то еще.

— Я пойду на заседание сегодня вечером, — сказал он твердо. — Дети шептали и общались с друг другом весь день. Я спрячусь где-нибудь, где я смогу увидеть, как они входят в чащу. Тогда я последую за ними до тех пор, пока Кэролайн или — не дай бог — Шиничи или Мисао придут к ним.

Миссис Флауэрс налила ему еще одну чашку чая.

— Я очень беспокоюсь о тебе, Мэтт. Я чувствую, что сегодня будет день с нехорошим предзнаменованием. Не лучший день, для риска.

— Ваша мама вам что-то сказала об этом? — спросил Мэтт с искреннем интересом

Мать миссис Флауэрс умерла примерно в начале 1900-х годов, но это не остановило ее от общения с дочерью.

— Что ж, в том то и дело. Я не слышала ни слова от нее весь день. Я просто попробую еще раз.

Миссис Флауэрс закрыла глаза, и Мэтт увидел, как ее морщинистые веки задвигались — она, по-видимому, искала свою мать или попыталась войти в транс или что-то в этом роде.

Мэтт пил чай и, наконец, начал играть в игру на своем мобильнике.

Наконец, миссис Флауэрс снова открыла глаза и вздохнула:

— Дорогая Мама (она произнесла это слово с ударением на втором слоге), капризна сегодня. Я просто не могу заставить ее дать мне четкий ответ. Она говорит, что встреча будет очень шумной, и затем очень тихой. И ясно — она чувствует, что это будет очень опасно. Я думаю, что мне лучше пойти с тобой, мой милый.