Возвращение в Ахен
Шрифт:
Кари совсем разволновался. Размахивая своими короткопалыми коричневыми руками в широких рукавах, он вещал:
— Пойми, о Алвари, тупоголовый ортодокс… кхх… То есть, я хотел сказать, непреклонный хранитель устоев, нельзя дважды войти в одну реку…
— Река, о Кари, легкомысленный ере… прости, неустанный искатель нового знания, такова, что в ином месте и одного раза не войдешь, а коли войдешь, то там и потонешь, — отвечал Алвари.
— Отважным судьба помогает.
— Сомнительное божество, но пусть так.
Оба задумались.
Мела не понимал из этого жаркого диалога
— Ясно одно, друзья мои: мы заблудились. Шли-то мы верно, но сдвинулись границы миров. А это значит… — Он помолчал, собираясь с мыслями и, наконец, медленно произнес: — А это значит, что некто, наделенный властью над мирами Элизабет, сместил их.
Мела резко встал и ушел к храмовой стене. Мутные речи хэнов его раздражали, но не слишком задевали; когда же родной брат начал погружаться в тот же туман, он просто не выдержал.
Три собеседника едва обратили на это внимание.
— Некто сдвинул границы миров?.. В этом предположении есть смысл, ты не находишь, Кари? Но зачем было это делать? И кому под силу такое? — пробормотал Алвари.
Хэны переглянулись с внезапным дурным предчувствием. Одна и та же жуткая догадка осенила их.
— Безымянный Маг! — прошептал Кари.
Оба сжались, надвинули капюшоны на глаза и невольно плотнее придвинулись друг к другу, хотя знали, что это ни в коей мере им не поможет. Безжалостный и всемогущий Некто или перешагнет через них, или наступит, но ни в том, ни в другом случае их не заметит.
Аэйт покачал головой.
— Вряд ли это он.
— Откуда ты можешь знать? — прошелестело из-под красного капюшона.
— Знаю, — уверенно сказал Аэйт. — Когда мы с ним расставались, он говорил, будто собирается на Пузанову сопку. Это в мире Ахен.
— Ты видел Безымянного Мага? — Из-под желтого капюшона опасливо высунулся нос Кари.
— И я, и Мела. Он… Он не такой, как вы думаете. — Аэйт подумал немного и выразился точнее: — Он не всегда такой. Во всяком случае, я уверен, что он не стал бы сейчас пользоваться такой могущественной магией.
Скальные хэны поерзали, сражаясь с искушением удрать от Аэйта куда глаза глядят. Наконец Алвари сказал:
— Если это не он, значит, это сделал кто-то равный ему по силе.
И тут за стеной храма послышались вопли. Они прозвучали так неожиданно, что собеседники подскочили. Алвари даже прикрыл голову руками. Кто-то, задыхаясь, несся по земляным ступенькам, вырубленным в склоне холма, и кричал изо всех сил, возбужденно и крайне невнятно.
— Это не может быть хэн, — сказал Кари неуверенно и покосился на Аэйта. — Кого вы привели на хвосте, чужестранцы?
Аэйт пожал плечами.
— Может быть, кто-то еще потерялся, как мы? — предположил он.
Вопли приближались.
— Это хэн, — сказал Алвари.
— Хэны так не кричат, — возразил Кари. — Хэны вообще никогда не кричат.
Вопль превратился в отчаянный вой. Алвари встал, позеленев от страха.
— Боги мои, — прошептал он, — неужели война?
В пролом в стене ворвалась фигура маленького росточка в развевающемся синем плаще. Одного взгляда хватило
для того, чтобы понять: то был хэн. Растерзанный, потный, взъерошенный, с вытаращенными, бесцветными от ужаса глазами, он был весь измазан глиной. Пробежав мимо ошеломленного Мелы, он бросился к костру, споткнулся о собственный плащ и растянулся у ног Аэйта, больно ударившись головой.— Бедняга, — пробормотал Аэйт, наклоняясь и бережно переворачивая его на спину. — Что с ним приключилось?
Он провел рукой по распростертому телу, как это делал когда-то колдун Алаг, отыскивая раны или увечья. Но хэн, по счастью, был цел и невредим. Однако когда он раскрыл глаза и увидел склонившееся над ним бледное лицо, усеянное золотистыми веснушками, он испустил такой вопль, что у Аэйта заложило в ушах.
— Я Аэйт, — сказал он недовольно. — Не кричи. Что случилось?
Хэн поморгал, осваиваясь с тем, что ужасное бледнокожее существо умеет разговаривать.
— Где Алвари? — пролепетал он.
— Здесь я, Кабари, — важно отозвался Алвари. — Восстань на ноги, хэн из Розовой Пещеры, и объясни собравшимся причины столь недостойного для хэна поведения.
Кабари с трудом сел, опираясь на руку Аэйта. Он не смог подавить дрожь, когда белые пальцы коснулись его руки.
— Кто этот незнакомец? — спросил он, не в силах говорить об ином.
— Жертва стечения обстоятельств, Кабари. Отважный мораст из болот другого мира, заплутавший в мирах Элизабет. С ним его брат, суровый Мела. Хозяин Подземного Огня хранит обоих.
Кабари тяжело перевел дыхание.
— Прошу вас извинить мою несдержанность, — сказал он наконец. — Я принесу хорошие дары оскорбленному мною богу священной Истины «На сердце горе, а рот на запоре». Ох, какое горе, о скальные хэны! Не пришлось бы нам вновь возносить низвергнутых богов, ибо с коварным и злобным врагом следует бороться коварством и жесткостью.
— С каким врагом? — нетерпеливо спросил Аэйт. Он ничего не понимал и уже начинал сердиться.
Кабари вытаращился на него из-под капюшона.
— Разве боги обделили тебя зрением, чужестранец? Разве ты не шел мимо скалы Белые Пятна?
Аэйт пожал плечами.
— Я не знаю здешних названий. Может быть, и шел.
— Разве не видел ты замка, многобашенного грозного замка, которого не было там вчера?
— Видел! — завопил Кари так неожиданно, что Аэйт даже подскочил. — Видел, как же! Стоит, проклятущий! Что ты о нем знаешь?
Кабари горестно поник.
— Он возник сам собой. Он выступил из иных миров. Беда, страшная беда подступила к нашим землям. Ибо если верны древние легенды, то к нам пожаловал сам господин Кочующего Замка — Черный Торфинн.
— Вот и хорошо, — послышался за спиной Кабари голос Мелы. Старший брат Аэйта подошел к ним, привлеченный громким спором.
— Раз этот Торфинн умеет повелевать мирами, значит, он может нам помочь.
— Помочь! — Кабари истерически рассмеялся. — Помочь он, конечно, может. Только никто никогда не слыхал, чтобы он кому— нибудь помогал. Он злой чародей, Черный Торфинн, и признает только силу. А кто сильнее его? Только Тот-Кто-Без-Имени, но о нем лучше и не думать.
Лицо Мелы передернулось.