Возвращение в цитадель

Глава 26 Рождение чудовища

Джеффри очнулся и почувствовал, что чертовски замерз. Оглядевшись по сторонам, он понял, что Армос вынес его из замка и, уложив на плащ и прикрыв ветками от случайных глаз, оставил одного. Услышав тихое ржание, он резко повернул голову. Армос позаботился и об этом. Его конь стоял несколько поодаль, привязанный к стволу дерева. Через седло были перекинуты сумки со всем необходимым для путешествия. Джеффри вскочил на ноги и кинулся к подземному ходу, однако, достигнув его, остановился. И куда же подевались логичность его действий и взвешенный подход к решению проблем, которыми он так гордился и за которые его ценили и уважали все остальные? Он стал больше похож на Лео, который иногда без всякой необходимости бросался в котел, не понимая, что его в нем могут сварить.

Юноша остановился и задумался. Получилось так, как получилось. И он, по чести сказать, должен был благодарить Армоса за его поступок, а иначе гнить бы ему сейчас в тюрьме или, того хуже, в могиле. А вместо этого он оказался на свободе и мог предпринять все меры по поиску Уны и Хью. Проблема была в том, что он понятия не имел, где их искать. И если за Хью Джеффри не особо переживал, потому что был уверен, что без помощи колдуна Кронхар ни за что не сумеет его разыскать, то с Уной дело обстояло куда сложнее. Ее судьба сильно тревожила юношу. То, что ее именно похитили, не вызывало никаких сомнений, но кто это мог сделать, он не знал. Все было бы не так страшно, если бы она не утратила свои уникальные способности, но, увы, в данный момент провидица была абсолютно беззащитна.

Со стороны подземного хода послышались звуки. Джеффри мгновенно скрылся за выступом скалы и осторожно выглянул наружу. Из подземного тоннеля показались два воина. Они вышли на поляну и тут же направились к тайнику, о местоположении которого сообщил им Армос. Джеффри удовлетворенно улыбнулся, увидев, как мужчины складывают обнаруженные свитки в мешок. Он был несказанно рад тому, что план сработал, а также тому, что сумел проявить осторожность и даже, можно сказать, прозорливость. Перед возвращением в замок они с Бертом разобрали все свитки и отобрали из них самые вредоносные: те, из-за которых жизнь людей могла быть подвергнута опасности. Они выбрали место и глубоко закопали их, чтобы никто и никогда не мог ими воспользоваться, включая их самих. Так что теперь он знал наверняка, что Кронхар не сможет никого убить или серьезно изувечить с их помощью. Теперь он мог спокойно отправляться в путь, зная, что план Леонардо сработал.

Конечно, оставался еще и Грегори Армэр, но Джеффри считал, что если Лео справился с самим Кронхаром и умудрился обвести его вокруг пальца, то уж с Грегори он точно что-нибудь придумает. Он дождался, пока люди короля скроются из виду, и направился к своему коню. Отвязал его от дерева и, оседлав, отправился в северном направлении. Его путь лежал к скалам каменных големов.

Хью уже в десятый раз мысленно ударил себя по голове. И зачем он все это сделал, ведь видел же, что Уна действительно ничего не помнит. Он мог бы поговорить с ней об этом, но как-то иначе. А теперь он добился лишь того, что девушка всю дорогу ерзала в седле, стараясь отодвинуться от него подальше, словно Хью был каким-то опасным маньяком, который готов наброситься на нее в любую минуту. Если перед ним стояла задача отдалить девушку от себя, то — браво, ему это удалось сделать просто блестяще!

Так они добрались наконец до пещеры драконов, в которой их дожидались Роберт и Эрлдью. Подъехав ко входу в пещеру, Хью соскочил вниз и предложил руку Уне. Проигнорировав его жест, она сама спрыгнула вниз и пошла внутрь пещеры.

Этот независимый жест окончательно убедил Хью в том, что теперь их отношения уже никогда не станут прежними. Он оглянулся и увидел драконье яйцо, стоящее на земле. Юноша быстро подошел к нему и, легко подняв тяжелую ношу, понес обратно в пещеру.

— Хью, ну ты совсем как ребенок, ей-богу! — услышал он за спиной голос Ганнибала.

Проигнорировав его слова, вошел внутрь. Юноша и сам понимал, что его действия больше походили на маленькую тихую мальчишескую месть в ответ на то, что его отвергли. Но его в большей степени обижал даже не факт отказа Уны от своих чувств, а факт неверия его словам. Как она могла думать, что он это все сам себе нафантазировал, он что, по ее мнению, какой-то ненормальный? Пройдя мимо удивленного отца, юноша проследовал в комнату и установил яйцо на прежнее место. Оно было теплым, не таким, как несколько дней назад. Хью даже показалось, что оно изменило свой цвет и стало более прозрачным.

— Что ты делаешь?! — возмущенно воскликнула Уна, вбегая вслед за ним. — Зачем ты принес его обратно? Еще не пришло время!

— Время для чего? Для его рождения?!

— Но…

— Ты просила, чтобы я помог тебе сохранить жизнь этого существа, и я это сделал. Но я не допущу сейчас появления на свет детеныша дракона! Ты хоть понимаешь, что, если он родится, он сразу же погибнет от того, что рядом с ним не будет матери! Кто станет его кормить? Кто будет за ним ухаживать? Или ты предпочитаешь, чтобы я бросил своих друзей в замке и остался здесь в роли драконьего папочки?!

Уна открыла было рот, чтобы что-то сказать, но с этими словами было трудно поспорить. От обиды и бессилия у нее навернулись слезы на глазах.

— Интересно, а если бы я бросилась в твои объятия, ты сказал бы то же самое? — бросила она ему и, не дожидаясь ответа, отвернулась и отошла подальше.

Хью выругался про себя. Теперь Уна будет думать, что он мелко мстит ей. Однако это было не совсем так. Да, ему хотелось ей досадить из-за того, что она ему не верила, но не это было главным. По дороге в Гринвуд он уже успел все обдумать. Мысль о том, что Лео перешел на сторону их врага, не давала ему покоя. Он не мог оставить своего друга в таком положении, к тому же непонятно было, что сейчас происходило с Джеффри. Хью, конечно, понимал, что до наступления восемнадцатилетия его друга, скорее всего, трогать не станут, но он не мог быть в этом абсолютно уверен. Хью уже смирился с тем, что обладал странным и уникальным даром, и теперь он мог помочь ему проникнуть в замок, а сейчас для этого настал подходящий момент. Завтра Кронхар покинет замок, и лучший момент для возвращения туда трудно было придумать.

И несмотря на то что это решение было принято гораздо раньше, Хью не желал сейчас оправдываться перед разгневанной и обиженной девушкой.

Он вернулся к остальным и обвел всех присутствующих внимательным взглядом.

— Завтра мы отправимся в замок. Эрлдью, тебе лучше остаться здесь, вчетвером на Ганнибале мы не поместимся.

— Я тоже останусь с ним! — произнесла Уна, упрямо поджав губы.

— Это твое право, к тому же так для тебя будет безопаснее, — невозмутимо ответил Хью, не подавая виду, что ее слова ранят его. Между ними каждую секунду росла незримая пропасть отчуждения. Он сам приложил к этому руку, но теперь уже было поздно сожалеть.

Уна удивленно посмотрела на него, а затем стремительно направилась к Ганнибалу и, вытащив из седельной сумки одеяло, удалилась в комнату, где лежало драконье яйцо. Девушка подошла к яйцу и, расстелив одеяло на полу, улеглась, свернувшись калачиком вокруг него.

Пошедший было вслед за ней Эрлдью решил все же промолчать и, вернувшись к остальным, сообщил об увиденном.

— Мамочка выискалась! — раздраженно бросил Хью и принялся уплетать ужин, организованный его отцом.

— Что там у них стряслось? — спросил Эрлдью вполголоса, подойдя к Ганнибалу.

— Не знаю, — покачав головой, ответил тот. — Они ушли весьма довольные, а вернулись вот такими.

— Мне кажется, или наш Хью влюблен в эту девушку, а она, похоже, не отвечает ему взаимностью?

— Все не так просто, как ты думаешь, — со вздохом произнес Ганнибал. — На самом деле она первая призналась ему в своих чувствах, по-моему, она была совершенно без ума от него, однако в той хижине с ней что-то произошло. Она не только забыла о своей любви, но и, судя по всему, из ее памяти стерлось все, что хоть как-то касалось их личных отношений.