Возвращение в долину

Чарли отвел ее в спальню, сел рядом, поглаживая по волосам. Эва что-то пробормотала и окончательно провалилась в сон. Пустой, бессюжетный сон, без единого звука и образа. По крайней мере, ей так казалось.

Наутро она неохотно приоткрыла один глаз. Все тело напряглось от нестерпимого желания чихнуть. Сквозь приоткрытое окно в комнату тянуло гвоздикой и терпким дымом. Эва выпуталась из перекрутившегося одеяла — на другом краю скрипучей кровати, сжавшись в комок, спал Чарли. Он даже штаны и футболку не стал снимать, словно в любой момент был готов спасаться бегством. Эва поправила одеяо на нем и подошла к окну.

Там, по колено в холодной грязи, прижавшись к стене, стояла и курила Хелена. Она почти сливалась с голыми молодыми деревьями — такая же худая и замершая, неподвижная в своем одеянии. Бекки со всей щедростью пожертвовала старой подруге свой спортивный костюм, живший в шкафу старой медсестры еще с тех пор, когда в моде была неоновая синтетика. Одежда только подчеркивала болезненную худобу Хелены, а недовольное лицо и собранные в неаккуратный пучок волосы делали ее похожей не на ведьму, а на речную цыганку.

— Тебе только золотых зубов не хватает. И заговорить на арго, — усмехнулась Эва, высовываясь из окна. Хелена встрепенулась и запрокинула голову, выискивая взглядом дочь.

— Очень смешно. Вылезай, — скомандовала она.

— Через окно?

— Если пойдешь через зал, то Иви попытается заставить тебя выполнить с ней практику для восстановления эмоционального баланса, — закатила глаза мать. — А тебе ведь не хочется расстраивать ее отказом?

Эва кивнула и, подобрав с пола штаны, влезла в них и, призвав на помощь все свои силы, вскарабкалась на подоконник. Что делать дальше, она не очень знала. Она попыталась спустить вниз сначала правую ногу — не хватило длины. Потом она зачем-то попыталась проделать то же самое с левой ногой, тоже безрезультатно. Хелена смотрела на это, с трудом удерживая демонстрацию разочарования в пределах допустимой нормы.

— Просто оттолкнись и спрыгни, тут не так высоко.

— Там скользко. Не мешай.

— Да ради всего святого, — вздохнула она и, подойдя вплотную к Эве, дернула ее за щиколотку. Девушка пискнула и тут же шмякнулась на землю. — И чему тебя только в городе научили. Осталась бы тут, для тебя даже третий этаж не был бы помехой.

Эва тут же поднялась и, не давая матери опомниться, выдернула сигарету у нее из рук.

— Тебе нельзя, — напомнила девушка. Хелена вспыхнула.

— Да это даже не сигарета толком. Это сраный кретек, — бледная рука взмыла в воздух и замерла на секунду, но Эва все равно заметила дрожь.

— Надо будет вернуться в дом за твоими лекарствами.

— Не с твоим умением лазать через окна. Я лучше попрошу Чарли, — она кивнула в сторону окна. — Как он?

— В шоке, — пожала плечами девушка.

Хелена подошла ближе и выставила руку. Эва повторила ее жест, так что Хелена смогла опереться на локоть дочери.

— Пойдем, пройдемся. Только иди с этой стороны, чтоб Иви не заметила, что я курю.

— Ты как маленькая.

Хелена только сипло рассмеялась. Они сошли с выложенной камнями дорожки и пошли среди голых яблонь, в узловатых ветвях которых запутались обрывки тумана. Под корнями лежали уже давно сгнившие яблоки. Небо стянули тяжелые облака, и на землю давила осенняя унылая серость. Только яркий костюм Хелены выбивался из общей картины и каким-то волшебным образом дополнял ее.

— Если вдруг поймешь, что Чарли нужно избавить от воспоминаний, дай ему отвара лаванды и мяты, а пока он спит, нарисуй ему на лбу став, — вдруг заговорила Хелена. Эва даже встрепенулась от ее голоса.

— Я не думаю, что это необходимо.

— Мужчины живут в своем мире, и им в нашу реальность поверить трудно. Я знаю, что он дорог тебе, и не хотелось бы, чтобы вы расстались просто из-за дурацкой шутки фейри.

В ее голосе звучала горечь, та же самая, смешанная с досадой, которая появлялась каждый раз, когда Хелена говорила о своем бывшем муже. Эва понимающе кивнула и сжала руку матери.

— Спасибо, — прошептала она одними губами и чуть громче сказала. — Что ты планируешь делать дальше?

— Бекки успела спасти часть моих свечей. Попробуем продать их на фестивале.

— Как?

— Ну, эта старая карга смогла выбить себе стенд. Приоденемся пенсионерками и попробуем продать их там.

— Ричард уже наверняка знает, что нам удалось выбраться, — возразила Эва и улыбнулась сама себе. — Его надо будет отвлечь.

Хелена замедлила шаг и повернулась к дочери, убрала мокрые, завившиеся пряди с ее лба, и улыбнулась.

— Моя девочка. Все-таки моя.

И на секунду сердце сжалось от теплоты в ее голосе.

* * *

В полном составе семейство собралось уже за завтраком. Бекки гордо вытащила из чулана пять ящиков свечей разного размера, игнорируя все предложения о помощи. Том вызвался съездить в магазин и купить еще хоть сколько-нибудь воска, фитилей и трав. Чарли собрался было с ним, но Хелена властным тоном приказала ему остаться. Как только драндулет Тома вырулил со двора, а остатки завтрака отправились в холодильник, гостиная превратилась в штаб квартиру. Хелена, опираясь на трость, расхаживала вперед-назад по комнате, вводя присутствующих в курс дела.

— Чарли, мне бы очень хотелось пощадить твою нервную систему, дорогой, но в нашем деле нужен каждый, кто способен понять масштаб надвигающейся катастрофы. Ты видел, на что способен фейри-полукровка. Теперь все, представьте, что будет, если их будет целый город. Естественно, они не ограничатся одним лишь Сторрсом.

— А почему они не могут жить вот в этих… грезах? Раз они смогли нас туда засунуть? — спросил Чарли и скривился, будто и сам не мог поверить в то, что говорит. Эва, сидящая рядом, поддерживающе накрыла его ладонь своей. Хелена довольно ухмыльнулась.

— У вас точно один мозг на двоих, ребятки. Этим утром Эва задала мне тот же вопрос, — объяснила она для остальных. — Дело в том, что Греза — это иллюзорная оболочка. Она выстраивается вокруг фантазии того, кто находится внутри, подпитывается его энергией, мыслями и чувствами. Но все эти источники не вечны, и вскоре Греза может начать убивать своего хозяина. Сколько это продлится — вопрос времени. В сказке королевство вместе с принцессой спало несколько лет. Для человека срок, пожалуй, будет год или два в зависимости от состояния здоровья. Для фейри могут пройти годы. Но добровольно Фейри в Грезу не полезут.

— Значит, нужно их туда загнать, — закончила за нее Эва.

Повисла тишина. Только Бекки нервирующе звенела ложкой о стенки чашки, размешивая сахар. И чем дольше тянулось молчание, тем чаще звучало это невыносимое «дзынь-дзынь».

Чарли неловко откашлялся и осторожно перевел взгляд с Эвы на Хелену и обратно.

— То есть, я правильно понимаю, что мы, раз-два-три… пятеро взрослых людей, собираемся открыть портал в другое измерение и заключить там кучу фейри.

— Задача амбициозная, но если у тебя все еще проблемы с принятием этой части реальности, попробуй попить успокаивающего чая, — хмыкнула Хелена.