Возвращение в джунгли (др. перевод)

Но, разъяренные очередным бегством мальчишки, зверолюди на время забыли про свою главную цель. Они, конечно, изловили бы пленника, если бы Лакоми не спас счастливый случай.

В тот миг, когда мальчик уже готов был упасть от изнеможения, он увидел под корнями дерева вход в нору трубкозуба. Этот забавный длиннорылый зверь величиной со свинью, питающийся термитами, имел огромные сильные когти и, обороняясь, мог покалечить даже льва, но затравленный подросток не боялся сейчас ничего, кроме погони за спиной. Лакоми подбежал к дереву и по-змеиному скользнул в прорытый трубкозубом лаз.

Подгоняемый ревом зверолюдей, мальчик быстро полз под царапающими его спину обрывками корней, потом протиснулся между сдавившими его плечи камнями и на четвереньках вполз в небольшую пещеру.

Тут силы оставили беглеца, и он лег ничком на рыхлую землю, с дрожью прислушиваясь к близкому вою зверолюдей. Наконец Лакоми понял, что его преследователи не могут протиснуться в узкую нору. Но вдруг они решат выкурить его отсюда дымом?

И, едва отдышавшись, мальчик вновь поднялся на четвереньки и принялся обследовать в темноте стены норы. Обычно трубкозуб прорывает в свое жилище лишь один ход, но Лакоми к своей огромной радости обнаружил другой лаз напротив того, который его сюда привел.

Мальчуган протиснулся в него и полз так долго, что стал уже отчаиваться увидеть выход. Но вот впереди забрезжил свет; Лакоми одолел последний отрезок пути и осторожно выглянул из заросшего травой отверстия. Кругом было тихо, только птицы ссорились в листве деревьев.

Беглец выскользнул наружу, нырнул в заросли папоротника и затаился.

Но он так и не услышал ни треска веток под ногами зверолюдей, ни их отвратительного лопотания.

Он был свободен!

ХLIV. Странствования Лакоми

Сперва зверолюди пытались пролезть в нору вслед за мальчишкой, потом принялись раскапывать вход руками, но вскоре наткнулись на скалу.

Мысль о выкуривании дымом не пришла им в голову, вместо этого они решили взять беглеца измором.

И монстры разбили лагерь возле норы. Они были настолько злы на жалкого человеческого подростка, оставившего их с носом, что приготовились ждать столько, сколько потребуется. Рано или поздно голод выгонит мальчишку из убежища! Уродам было трудно представить, чтобы какое-то живое существо заморило себя голодом и жаждой из-за любви к свободе.

Вся беда зверолюдей заключалась именно в недостатке воображения, иначе они сразу обрыскали бы все окрестности в поисках второго хода. Но вместо этого они сидели около лаза и терпеливо ждали, пока мучимая голодом добыча сама приползет к ним в лапы.

Поняв, что за ним больше не гонятся, Лакоми задумался, что ему делать дальше.

Он мог вернуться в деревню Човамби, оставшуюся далеко позади, а мог отправиться вдогонку за плотом. Лакоми избрал последний путь.

Он провел два часа в напрасных попытках избавиться от ремня, и наконец, смирившись с этой отвратительной штукой на шее, затрусил сквозь джунгли на север.

Дорога до миссии, занявшая у Тарзана, Арно и Джейн три дня, заняла у мальчика больше недели. Будь на месте Лакоми его выросший в городе сверстник, джунгли наверняка убили бы его… Но даже для подростка, умевшего находить еду и ориентироваться в африканской чаще, это был тяжелый путь.

Недоедание и побои зверолюдей так ослабили Лакоми, что он двигался очень медленно, часто останавливаясь для отдыха и сбора пищи. Плоды и орехи только заглушали голод, но не утоляли его; мальчик мечтал о мясе, но уроды отобрали у него нож, и он не мог смастерить лук со стрелами или копье.

Бывший пленник зверолюдей ночевал на деревьях, а наутро снова пускался в путь, надеясь добраться до людей прежде, чем совсем ослабеет.

Под вечер шестого дня странствий Лакоми над джунглями разразилась большая буря, она из тех, с которых начинается сезон зимних дождей.

Ближе к вечеру вдруг подул резкий ветер, который все сильней терзал вершины деревьев; на смену душной жаре пришла грозовая прохлада. Над лесом вспыхивали молнии, а потом хлынул такой ливень, что никакие ветки не могли защитить прячущихся под ними зверей.

Но у зверей были теплые шкуры, тогда как у маленького странника, заползшего под нижние ветви дерева такири, не было даже такой непрочной защиты. От набедренной повязки Лакоми давно остались жалкие клочья, и потоки дождя нещадно хлестали его тощее голое тело, заставляя мальчика дрожать и стучать зубами.

Наконец гроза отгремела, дождь прекратился, но Лакоми никак не мог согреться. Он выбрался из-под дерева и побрел, обнимая себя за плечи, поглощенный одним желанием: найти любое убежище, где будет тепло и сухо.

И когда мальчуган увидел на поросшем кустарником склоне нечто вроде входа в пещеру, он ни минуты не колебался. В его мозгу всплыло воспоминание о том, как однажды звериная нора спасла его от преследования волосатых уродов. А теперь эта пещера спасет его от холода, какой бы зверь там не обитал!

Лакоми был так плохо, что он даже не попытался соблюдать осторожность. Он продрался сквозь кустарник, растущий у входа, и вошел в берлогу неведомого животного. Здесь явно жил какой-то хищный зверь: об этом говорили отвратительная вонь и кости в углу пещеры. Но зато в другом углу валялась огромная куча сухих листьев и травы, примятая обитателем логова — и, едва увидев ее, мальчик уже не видел ничего другого.

Он упал на эту восхитительную звериную постель и, дрожа, начал зарываться в листья.

Все крупные хищники — ночные твари, значит, эта пещера или брошена, или ее хозяин ушел на охоту. Лакоми еще сильнее задрожал при мысли о том, что за хищник может здесь обитать. А вдруг чудовище, обглодавшее до костей столько крупных животных, сейчас вернется?

Но он успокоил себя мыслью, что пробудет здесь совсем недолго. Ему нужно только согреться и немного отдохнуть, и он сразу отправится дальше…

Лакоми зарылся с головой в листву, свернулся клубочком и закрыл глаза.

ХLV. Ночной кошмар продолжается

Тарзан впервые потерпел неудачу в попытке выследить зверя. Наутро после гибели мальчика он вооружился скорострельным ружьем и пошел по следам чимисета, но на берегу речушки с каменистым дном след исчез, и хотя Тарзан прошел на милю вверх и вниз по течению, он так и не увидел, где зверь выбрался на берег. Человеку-обезьяне оставалось лишь предположить, что загадочный людоед умеет не только пробивать стены хижин, но и отлично плавать.