Возвращение в "Опаловый плес"

— Готовить для тебя завтрак, — наконец ответил он и отступил в сторону, приглашая ее следовать за собой.

После завтрака Скай взяла из спальни фотоаппарат, больше для виду; никакого определенного плана у нее не было.

— Я буду на пляже.

Джарра, заметив у нее в руках фотоаппарат, сказал:

— Я, пожалуй, тоже прогуляюсь. Что-нибудь нужно купить в магазине?

Скай мотнула головой, обрадованная тем, что, по крайней мере, какое-то время она будет одна: до магазина пешком путь неблизкий.

— Закрой дом. Ключи висят возле двери заднего входа.

Джарра кивнул.

— А как же ты?

— Думаю, ты вернешься раньше.

Скай спустилась на пляж и побрела по песку. Некая пружина, сидевшая в ней, постепенно разжималась: она начала успокаиваться, задышала свободнее. Вчера на какое-то время ей почти удалось избавиться от неприятного внутреннего напряжения, но сегодня все вернулось на круги своя, возможно потому, что Джарра под маской внешнего спокойствия прятал куда более взрывоопасные чувства.

Она шагала по берегу, время от времени щелкая фотоаппаратом, который, как она знала, просто служил отговоркой даже для нее самой. Присев на торчавшую из песка корягу, некогда прибитую к берегу волной, она устремила взор на бескрайнюю гладь моря, стараясь ни о чем не думать, чтобы освободиться от одолевавших ее запутанных, противоречивых мыслей и чувств. Она долго так сидела, глядя на воду, и наконец почувствовала, что на душе становится спокойнее.

На солнце набежали облака, море потемнело. Скай встала с коряги и медленно побрела к дому. Джарра уже вернулся. При виде жены он поднялся, отложив в сторону книгу, которую читал до ее прихода, но Скай заявила:

— Пойду на тренажер.

Когда она завершила тренировку и пришла на кухню, Джарра готовил обед. Скай уже привыкла к тому, что он стряпает для нее — для них обоих, а если она сама подходила к плите, он немедленно брался помогать ей. После обеда Джарра предложил вновь отправиться в Центр верховой езды, и Скай, с минуту поколебавшись, согласилась. Верхом на лошадях трудно вести серьезный разговор, хотя она и понимала, что рано или поздно им придется объясниться. Скай не могла бы с уверенностью сказать, почему она боится выяснения отношений. Может быть, она подсознательно наказывает его за все те случаи, когда она пыталась серьезно поговорить с ним, а он, будучи слишком занятым, или утомленным, или, наконец, охваченным страстным желанием, отметал в сторону все ее попытки сблизиться с ним путем словесного общения?

В следующие несколько дней у них выработался некий заведенный распорядок. Пока она совершала утреннюю пробежку, Джарра готовил завтрак, потом она брала фотоаппарат и шла на пляж, затем они обычно обедали и отправлялись на прогулку верхом. Перед ужином она опять бегала, а поев, включала телевизор или демонстративно углублялась в книгу, чтобы избежать серьезного разговора. Иногда они вместе гуляли по берегу в полудружеском молчании.

Скай понимала, что Джарра безгранично терпелив с ней, что он внимательно следит за каждым ее движением, словно ждет какого-нибудь сигнала, намека на то, что она готова выслушать его или даже согласна вернуться с ним в «Опаловый плес», вновь стать ему настоящей женой. Он почти не прикасался к ней. Иногда только как бы невзначай брал за руку во время прогулки или помогал сесть на лошадь, либо спешиться. Однажды, когда они гуляли по берегу, небо неожиданно затянули тучи и резко похолодало. Желая согреть, Джарра обнял Скай за плечи и своей теплой, сильной ладонью стал потирать ее руку. Она замерла в напряжении, и его ладонь тут же соскользнула с ее плеча.

На пятый день Скай спросила после обеда:

— Ну что, едем кататься? Пойду переоденусь.

— Нет, сегодня нет, — отказался Джарра.

Скай посмотрела на мужа. Вид у него был настороженный и решительный.

— Я думал, может, мы...

— В таком случае я иду на пляж, — торопливо проговорила она. — Сделаю несколько снимков.

— Ты уже сегодня фотографировала.

— Свет изменился. Хочу заснять некоторые виды при другом освещении.

— Тогда я пойду с тобой.

— Нет. Я предпочла бы поработать одна. Мне трудно сосредоточиться, когда кто-то рядом.

Поработать. Она никогда не называла свое увлечение работой, но сейчас ей вдруг пришло в голову, что с тех пор, как она уединилась здесь, занятие фотографией действительно превратилось для нее в ремесло, в котором она старалась совершенствоваться, вырабатывая профессиональные навыки. В последнее время она даже начала присматривать журналы, в которые могла бы отсылать плоды своего труда. Возвращаться в модельный бизнес желания не было, а вот мысль попробовать себя на новом поприще казалась заманчивой.

— Ладно, — ровно произнес Джарра. — Тогда до встречи.

Скай вернулась через несколько часов. Войдя в комнату, она положила на стол фотоаппарат. Джарра, сидевший в кресле у журнального столика, увидев жену, поднялся.

— Долго ты гуляла, — заметил он.

— Я не обязана и не желаю отчитываться перед тобой, — сухо отозвалась Скай, чувствуя, как ее вновь начинает душить беспричинная злоба. — Потому и приехала сюда. — Она выпрямилась, открыто глядя ему в лицо. В этот раз она, конечно, ничего не снимала, так как у нее давно кончилась пленка. Просто гуляла, смотрела на море, на небо и думала. Принимала решение.

Джарра, до этого отступивший на пару шагов, к раздвижным дверям, теперь повернулся к жене.

— В «Опаловом плесе» тебя ничего не заставляли делать. Никто не заставлял.

— Речь не об этом. И у меня нет претензий к кому бы то ни было. — Она не знала, как объяснить. — Просто я была твоей женой.

Джарра словно застыл, стиснув зубы, так что на скулах заходили желваки.

— Да, — произнес он. — Именно это тебя и раздражало, не так ли? — Его грудь тяжело вздымалась. Она заметила, как он сжал кулак, прежде чем убрал руку в карман. — Ты даже не представляешь, как горько я сожалею о том, что вынудил тебя вступить в брак и заточил в «Опаловом плесе».

Скай подавила порыв отвернуться, чтобы избежать конфронтации. Она не может вечно уклоняться от этого тягостного разговора, да и Джарра, судя по всему, не намерен отступать.

— Ты... хотел как лучше. — Кого он жалеет: себя или ее? Или свою ненаглядную ферму? Ведь она оказалась не очень ценным приобретением для такого огромного скотоводческого хозяйства.

Джарра молчал, возможно ждал, что она опять удалится под каким-нибудь предлогом. И он не станет удерживать ее, вдруг осознала Скай, как позволял ей и прежде отклонять все его попытки обсудить их отношения.

— Ты вообще когда-нибудь думала о том, чтобы остаться со мной? — наконец спросил Джарра, устремив на нее взгляд своих непостижимых глаз, бездонных на фоне падающего из-за спины света.

У Скай перехватило дыхание.

— Конечно! Мы же женаты! И я носила твоего ребенка.

— Я просто спросил.

— Почему? — Скай вдруг осознала, что трясется.

Джарра ответил не сразу.

— Твоя квартира в Сиднее, — наконец заговорил он, — была... это был твой дом, где во всем, в каждом штрихе, живо выражалась твоя индивидуальность. Сразу чувствовалось, что ты искренне любишь ее. А вот наш дом в «Опаловом плесе» будто и вовсе тебя не интересовал. Ты не пыталась переоформить по-новому интерьер, да и вообще ничего менять не хотела, даже по мелочам. Насколько я могу судить, ты не думала пускать там корни. О тебе там практически ничто не напоминает — только книги, которые ты привезла, несколько разрозненных вещиц в нашей комнате, да еще парочка фотографий.