Возвращение воина

Я посмотрела на Новари и почувствовала, что непроизвольно улыбаюсь. Я ощутила абсолютную опустошенность Новари. Я поняла, что, попытавшись убить меня, она полностью израсходовала запас энергии. Теперь уже Птице Лире пришлось лихорадочно искать источники волшебной силы в последней попытке обогнать меня. Я тем временем собирала свои силы.

И воспользовалась последним шансом. Собрав воедино последние капли энергии, я бросила в Новари копье Маранонии.

Копье отделилось от моей руки, но, вместо того чтобы поразить цель, оно начало, казалось, всплывать. Медленно. Нестерпимо медленно продавливать вражескую защиту.

А Новари накапливала силы. Она превратилась в Птицу Лиру, ее огромные крылья быстро захлопали и вызвали настоящую бурю. Копье, все еще в замедленном полете, слегка изменило направление движения и продолжало преследовать поднимающуюся к потолку Птицу Лиру.

Я увидела, как огромную птицу окружило яркое сияние.

Музыка достигла крещендо.

Копье ударило как раз в то мгновение, когда колдунья бросила в меня смертельное заклинание. Обе силы встретились, как две энергетические волны, пытающиеся погасить друг друга.

Казалось, мир залил свет. Обрушилась тишина. Все чувства исчезли.

Затем белизна рассеялась. Я обнаружила, что стою на льду замерзшего озера недалеко от рудников Короноса. Огромный храм Медведя превратился в дымящиеся руины. От города остались обугленные груды дерева и камня. Золотой корабль Мэгона полыхал ярким пламенем. Кузницы и плавильни, включая и само Чрево Ада, лежали в развалинах. Рудники обрушились, из многочисленных расщелин в скалах сочился дым. Я не увидела ни одной живой души, хотя среди развалин заметила несколько обугленных трупов.

Рядом со мной на льду неподвижно лежала Залия.

Я услышала вскрик Птицы Лиры. Взглянув в небо, я увидела, как вниз стремительно падает огромное крылатое существо, судорожно взмахивая крыльями. Птица превратилась в Новари. Она непрерывно выкрикивала мое имя и продолжала падать, а ее белое платье развевалось, как оборвавшийся воздушный змей.

— Рали, — кричала она, — Рали!

Затем волшебница исчезла. Испарилась. Растаяла в воздухе.

Я склонилась над Залией. Она все еще слабо дышала. Ее ресницы дрожали, но веки не поднимались. Я взяла ее руку. Пальцы дрогнули — это было похоже на легкое пожатие.

Она попыталась сказать что-то, ее губы едва двигались. Я склонилась к ее лицу, чтобы расслышать.

— Я люблю тебя, — прошептала Залия, — всегда любила. И потеряла сознание.

Схватка так меня вымотала, что у меня не было слез, чтобы хоть немного утешиться.

Вслед за этим из-за горизонта возник серебряный корабль. Это был корабль моей мечты, корабль, на котором в моих видениях плавала Салимар. У штурвала стояла Маранония.

Богиня махнула мне рукой и приказала:

— Подойди. И принеси Салимар.

Я посмотрела вниз и увидала, что вместо застывшего тела Залии рядом со мной лежит Салимар. Я подняла ее на руки, и она показалась мне легкой и теплой.

Я понесла ее к кораблю, но мои ноги заплетались, я спотыкалась. Маранония взмахнула рукой, и мы вместе с Салимар перенеслись на палубу. Я опустила Салимар так нежно, как только могла.

Богиня протянула длинную изящную руку и дотронулась до Салимар — глаза богини сузились от напряжения. Она тряхнула головой.

— Королева никогда не очнется от заклятия Новари, — сказала Маранония, — она будет спать до тех пор, пока ее организм не исчерпает запас жизненных сил. А затем ее душа погрузится в вечный сон.

Салимар застонала, ее лицо исказилось от боли, я почувствовала, как она страдает.

— Сон не приносит ей радости, Рали, — продолжала богиня, — боюсь, что он будет для нее мучением.

— Что же можно сделать? — тупо спросила я. Маранония посмотрела на меня, и я вновь увидела, что ее глаза наполнены печалью.

— Я могу вернуть Салимар в ее королевство, — сказала богиня, — хотя это будет существовать только в ее снах. Но эти сны всегда будут радостными, полными лета, которое никогда не кончается.

— Тогда сделай это, раз уж она не заслужила большего за то, что сделала для тебя.

— И для тебя, Рали, — произнесла богиня, — ведь она спасла тебе жизнь.

— Только не знаю зачем, — устало сказала я, — я ослабла от бесконечных сражений и боли. От смерти и злой магии. — Подняв руку, показала на заледенелую безжизненную землю и сказала: — Я больна от всего этого.

Маранония мягко улыбнулась и спросила:

— Ты хотела бы присоединиться к Салимар? Присоединиться к ее долгому сну? Для меня это единственная возможность отблагодарить ее. Это хоть немного умиротворит королеву. Она смягчится только в том случае, если рядом с ней будешь ты. Соглашайся, я твердо обещаю: это будет рай. По крайней мере, у вас будут общие грезы.

Я снова взглянула на Салимар, на какое-то мгновение усомнившись в чувствах по отношению к этой прекрасной королеве. Была ли она в действительности той женщиной, рядом с которой я бы хотела провести вечность?

Вслед за этим сомнением я вдруг вспомнила все и увидела Залию без прекрасной маски любви. Память воскресила грубые черты, маленький нос, пухлые губы и сильные, ласковые руки.

— Так что же ты решила, Рали? — настаивала Маранония.

— Пожалуйста, сделай нам этот подарок.

Я увидела, как в глазах богини блеснули слезы. Она кивнула и отвернулась, чтобы снова встать к штурвалу.

Паруса наполнились волшебным ветром, и серебряный корабль взлетел с ледяной поверхности озера и взмыл в небо. Мы полетели над пустынными землями и замерзшими морями. Мы летели бесконечно, мы летели одно мгновение. И вскоре приблизились к ледяной крепости, сверкавшей под бледным солнцем.

Ворота крепости с грохотом распахнулись, и мы влетели внутрь.

Мы оказались в большом ледяном зале и вышли из корабля. Я несла Салимар на руках.

На стенах зала виднелись связки золотого оружия из волшебного материала Новари. Теперь оно стало моим. Боевым трофеем, доставшимся в результате победы.

В центре зала была расположена большая могила с полукруглой крышкой, сделанной из чистого льда. Могила была открыта.

Я поднесла Салимар к могиле и бережно уложила ее на мягкие подушки. Она вздохнула и улыбнулась, сонно произнеся мое имя.

Я устроилась рядом с ней, и Салимар слегка подвинулась, чтобы я смогла заключить ее в свои объятия. Ей было удобно. Я это видела.