Возвращение волка

Джи защищал свою личную жизнь как самую дорогую собственность, и Дрю понятия не имел, насколько стар был этот мужчина. Если Джи захочет, чтобы он узнал, то скажет ему. Если нет, Дрю вероятно будет жить и умрет, никогда не узнав некоторые факты об вер-Медведе. На самом деле, даже когда Дрю будет на смертном одре, то скорее всего увидит Джи точно таким же, будто тот не постарел ни на день.

Это пугало его, когда он был еще ребенком. Но сейчас, он находил это странно успокаивающим. Некоторые вещи должны оставаться неизменными. Даже если это были всего лишь черты лица Джи.

– Как поездка?

Дрю улыбнулся мужчине.

– Тебе же на самом деле не интересно, как прошла моя поездка.

Медведь покачал головой, и его каштановые волосы до плеч упали на лицо.

– Нет, мне не все равно.

– С каких пор ты отправляешь сообщения? – Дрю должен был сказать хоть что-то, ведь желание наброситься на своего наставника и обнять его было слишком сильным. Никто из них не будет чувствовать себя комфортно, если он даст свободу своему странному желанию. Сопротивление – кажется, так это называется.

– Разве не все пишут сообщения?
– Джи посмотрел на небо, принюхиваясь к воздуху. Дрю последовал его примеру, но всё, что он смог почувствовать – это запах приближения зимы, деревьев и дыма от небольшого костра вдали. Люди в Хиллсе часто ходили в походы.

– Как ты достал мой номер?

Джи хмыкнул, а Дрю стиснул зубы. Если его друг становился несговорчивым, то значит пришло время закончить допрос. Как Джи достал его телефонный номер останется загадкой.

– Здесь как всегда красиво.

Было легче говорить о бессмысленном, чем встретиться лицом к лицу с тем, что ждало его в скором будущем.

Еще одно хмыканье, и Джи прошел мимо него в сторону леса. Дрю предположил, что должен следовать за ним, и он сделал это без каких-либо комментариев. Может, пришло время собраться и просто спросить о том, что ему нужно знать напрямую? Он стиснул зубы, прежде чем заговорить:

– От чего он умирает? Кто-то, наконец, воткнул ему нож в живот?

Как сам Дрю должен был сделать годами ранее. Один толчок клинка…

Только это было не по правилам веров. И, так как он не был в состоянии сразить своего отца правильным способом, бой не состоялся.

– Он был отравлен. Медленно по чуть-чуть, – сказал Джи. – Наверное, его травили долгое время.

– Что? – Дрю остановился. Это совсем не похоже на веров. – Кто-то медленно убивал его?

– Он по-прежнему может выжить. – Джи повернул налево, и Дрю поспешил догнать его. – Его еда сейчас лучше контролируется.

– Тогда твое сообщение о его смерти было ложью? – он не должен был так удивляться. Каждый имел свою долю в Хиллс. Даже Джи мог перевернуть правду в выгодную для него сторону, когда хотел. Тогда вопрос должен бы быть другим – Почему Джи захотел его вернуть именно сейчас, а не в течение последних десяти лет?

– Субъективный выбор слов. Он умирает. Это не обязательно означает, что он умрет. Я не говорил этого.

Дрю закатил глаза. Прошло всего пять минут, а Джи уже поучает его.

– В задницу твою субъективность.

Мучивший его вопрос практически сорвался с его языка. Он так хотел спросить. Ему было необходимо узнать о Би. Десять лет ее образ преследовал его, искушал и довел почти до безумия во снах. Его тело жаждало ее. Но он не сказал ни слова, потому что лишился этого права, когда ушел.

– Куда мы идем?

Джи остановился, и Дрю почти врезался в него сзади.

– Мы больше не идем. Мы уже пришли.

– Отлично.

Запах еще одного оборотня достиг его носа, и менее чем через секунду он понял, кто пришел повидать его. Райкер Грей. Маршал Стаи. Тот, кто контролировал, чтобы все члены Стаи подчинялись правилам, и совершал правосудие за нарушение этих же правил. Жестокая правая рука его отца.

– Серьезно? Ты провел меня через всю эту дорогу, только для того чтобы убить?

– Если бы ты пришел к Райкеру десять лет назад, а не ушел, то все было бы совсем по-другому, – сказал Джи в своей обычной манере, он всегда говорил редко и только по делу. Райкер тоже не был словоохотливым собеседником. Или, по крайней мере, он не был таким прежде. Зачем использовать десять слов, когда он мог сказать одно?

Его старый друг? Коллега? Товарищ из стаи?
– было почти невозможно определить их отношения – не сильно постарел за прошедшее время. Только его квадратный подбородок стал более жестким и упрямым. Как и у Джи, родословную Райкера можно было проследить до далеких предков индейцев. Некоторые члены их волчьей стаи или, в случае Джи, члены медвежьего клана стали парами не перевертышей, а людей. Они сохраняли особенные черты их человеческих предков. С темными волосами и карими глазами, они оба все время источали ощущение силы.

– Тогда я не собирался бросаться к Райкеру во время всего этого кошмара. – Дрю попытался дышать спокойнее, несмотря на смятение и сжатые в кулаки ладони.

Люди обычно не имеет привычку обсуждать человека в его же присутствии, им проще делать это за глаза. С верами же наоборот – все конфликты, споры и решения обсуждались открыто. Он никогда не мог привыкнуть к тому, что никто в его стае не моргнул бы и глазом, разговаривая о таких вещах на публике и, в частности, перед человеком, которого они обсуждают.

– Он, как и многие в стае, был на стороне моего отца. Зачем сейчас ворошить прошлое? У меня было достаточно неприятностей.

Дрю потер ногу. Она не болела сейчас, но старая рана была получена давно, десять лет назад, и периодически напоминала о себе.

Джи покачал головой.

– Ну, ты никогда этого уже не узнаешь, не так ли?

Хватит, просто хватит. Джи вернул его назад к Блэк Хиллс только для того чтобы свести с ума?

– Ничего не хочешь сказать от себя, Райкер? Хочешь обсудить это?

Райкер стоял на коленях у костра. Он встал и посмотрел Дрю прямо в глаза. Факт того, что стая Дрю следила за ним в течение этих десяти лет, разозлила его. До полнолуния, времени, когда он сможет стать волком, еще неделя, но кажется, он был готов потерять контроль и перекинутся в волка в любую секунду.

Впервые за десять лет Дрю вдохнул чистый, горный воздух.

– Ты опаздываешь.

Райкер бросил ветку в огонь. Из-за чего послышалось потрескивание и хлопки.

Лес затих. Дрю на самом деле мог слышать, как он вдыхал и выдыхал.