Возвращение
Шрифт:
– О чем замечталась, Джилл?
– Да ни о чем особенном… Ты почему здесь?
– Мы закончили.
– Уже? Но ведь всего… – Я посмотрела на часы и осеклась. Они показывали четверть пятого.
– Все правильно. Мы отработали полных шесть часов. Сейчас заберем Сэм и двинем на ближайший пляж.
– Есть, босс! – отсалютовала я, и мы рука об руку вышли из театра.
Когда Крис был рядом, время летело незаметно. На этот раз обошлось без всяких выходок. Просто тяжелая работа и поцелуи украдкой в оркестровой яме.
Мы взяли Сэм и побрели на пляж. Она гонялась за чайками, а мы играли в «слова», записывая
– Сэм, пора домой!
Она была на другом конце пляжа и явно не торопилась возвращаться. Но Крис живо справился с ней.
– Иди сюда, пигалица, я прокачу тебя.
– Давай, дядя Криц!
Она со всех ног кинулась нам навстречу, залезла Крису на спину, и они поскакали домой. Я смотрела им вслед. Ребенок и мужчина, которых я люблю. Саманта Форрестер и ее лошадка. Мой мужчина.
– Что ты сегодня делаешь, Джилл? У тебя есть работа?
Всю неделю Крис оставался на ночь, и у нас вошло в привычку завтракать втроем. Привычка привычкой, но я чувствовала себя словно на рождественских каникулах.
– Нет. Может, съездим в Стинсон? Только дождемся Сэм.
– Не могу. Сегодня в три у меня будет одна работенка. Новый сигаретный клип.
– Что ж, хорошо. Тогда я займусь уборкой. Вернешься к обеду?
Я впервые задавала ему подобный вопрос и затаила дыхание.
– Скорее всего нет. Посмотрим.
Я ждала, но Крис так и не пришел. Он заявился только через два дня, в четверг, как ни в чем не бывало. Внешне ничто не изменилось, но у меня в душе засела заноза. А у Сэм и подавно. Если бы Крис не показался до конца недели, мне пришлось бы привязать девчонку к стулу и заткнуть ей рот. У меня больше не было сил отвечать на ее бесконечные расспросы.
Хотелось узнать, где он пропадал, но я не осмелилась. На обед я приготовила гамбургеры и жаркое по-французски, а потом мы пошли к Свенсенам на Хай-стрит. Там было самое вкусное в городе мороженое.
– Хочешь покататься на автомобильчиках, Сэм?
Дочка в это время расправлялась с земляничным мороженым, а мы доедали шоколадное с орехами. Каждому свое.
– На автомобильчиках? Ура!
После аттракциона мы закатились в магазин Фишермена, и Крис купил Сэм воздушного змея. Ну разве можно было остаться равнодушной к такому мужчине? Он рыскал вокруг нас, словно щенок дога, успокоил меня и окончательно очаровал Сэм. К моменту возвращения домой мы снова были неразлучной троицей. И все было бы замечательно, если бы не…
– Поедем завтра в Болинас, Джилл?
Мы лежали в постели. Вокруг было темно.
– Смотря какая будет погода, – осторожно ответила я.
– Не ворчите, миссис Джиллиан. Я имею в виду уик-энд. Один человек одолжил мне свою лачугу до самого понедельника.
– Серьезно? – обрадовалась я. – Это было бы чудесно!
– Вот и я так подумал. А сейчас хватит дуться. Я вернулся, и я люблю тебя.
Он поцеловал меня в шею и приложил палец к моим губам, заставив замолчать. Настала ночь любви. К утру мы окончательно помирились.
Уик-энд в Болинас удался на славу. «Лачуга», которую кто-то одолжил Крису, представляла собой домик с двумя спальнями, стоявший посреди леса. Мы каждый день ездили на пляж, пообедали разок у Уотсона, а остальное время проводили дома. Там было спокойно и очень уютно. После Нью-Йорка Сан-Франциско казался тихим городком, но уик-энд в
Болинас поколебал мою уверенность. Вокруг царила такая блаженная безмятежность, что в понедельник, когда настала пора уезжать, я чуть не заплакала.Вся следующая неделя прошла в хлопотах. Я получила новый заказ от Карсона, но на сей раз Крис работал в другом месте. Он аккуратно являлся к обеду, проводя с нами все вечера и большинство ночей. Лишь один уик-энд прошел без него, а потом Крис не отлучался целую неделю. Куда он исчезал, осталось тайной, но лишних вопросов я не задавала, и все потихоньку успокоилось.
Нам было удивительно хорошо вдвоем, и я постепенно привыкла к его отлучкам: у меня появлялось свободное время, что было совсем нелишним.
Проходила неделя за неделей, и к концу мая я удивилась, поняв, что мы прожили вместе всего два месяца, а не два года. Я стала Крису Мэтьюзу женой, матерью, дочерью и подружкой одновременно и не могла представить себе, что было время, когда мы не знали друг друга. Он был мне и товарищем, и любимым человеком. Казалось, это его забавляло. Правда, эгоистом Крис был отчаянным: никогда не делал того, что ему не хотелось, и заставлять его было бесполезно. А я и не пыталась, просто принимала его таким, каков он есть. Я была взрослее, но такой меня сделала жизнь. Да и Сэм не позволяла забыть об ответственности. Крис же понятия не имел о подобных вещах. Он заботился лишь о себе самом, а когда это доставляло ему удовольствие, то и обо мне.
Как-то в четверг мы лежали под деревом в парке и бездельничали. Стояло чудесное утро, мы наслаждались покоем и были счастливы. Вдруг я вспомнила, что в воскресенье праздник – День поминовения. В общем-то, это дела не меняло – все дни слились бы в один сплошной уик-энд, если бы кого-нибудь из нас время от времени не вызывали в понедельник на работу.
– Что ты будешь делать на праздники, Крис?
– Уеду из города.
– Забавно…
Я сорвала травинку и принялась щекотать его за ухом. Интересно, когда же Крис наконец расстанется со своей подружкой? Он ведь так и не удосужился от нее избавиться.
– Это не шутка, Джилл. Я уезжаю в Болинас на все лето. Хочешь со мной?
– Ты серьезно? – Сначала я удивилась, но потом вспомнила, что два месяца назад он мельком обмолвился, что снимает в Болинас хижину. Но его планы так легко менялись…
– Серьезно. Я собирался переехать туда завтра или в субботу. Хотел предупредить, но ты меня опередила. Почему бы вам с Сэм не пожить у меня?
– А что дальше? Крис, она и так не отходит от тебя. Если Сэм привыкнет к тому, что ты все время рядом, что же будет, когда настанет время возвращаться? Ей уже пришлось пережить одну разлуку… Я не знаю…
– Не будь такой щепетильной. Сначала она побудет с нами, а потом… Ты ведь все равно собиралась отправить ее на Восток повидаться с отцом. Так или иначе ей придется расстаться со мной.
– А со мной?..
– И надолго она уедет?
– С середины июля до конца августа. Примерно на шесть недель.
– Понятно. Так из-за чего же сыр-бор? Она проведет шесть недель с нами и шесть недель с ним. Мы сможем побыть одни… Джилл, пожалуйста… Тебе понравится, честное слово…
На меня смотрел голодный одинокий ребенок, и я не выдержала. Мне хотелось смеяться и плакать. Жить с Крисом… О лучшем и мечтать не приходилось, но что потом?