Возвращение

– А что тебе не понравилось? – спросил я. – Сразу прибавила пару лет, да и красивей.

– Не знаешь нашего директора? – ответила она. – Анна Гавриловна вам все припомнит, и эти песни, и каблуки.

– Песни замечательные, – сказала мама. – Но как вы на такое решились?

– Концерт показывали в записи, – сказал отец. – Раз сочли возможным показать, значит, ничего порочащего в этом не нашли, иначе бы просто вырезали эти номера. Но лучше на будущее все-таки пока петь что-то вроде «Качелей».

На этом обсуждение нашего выступления закончилось. На следующее утро, когда я с портфелем сбежал на второй этаж, меня уже ждали друзья, к которым присоединилась Ольга.

– А это чудо почему с нами? – спросил я. – Ты же все время ходишь в школу со своей Ниной.

– Ее подружка приболела, – пояснила Люся. – Ну как твои отреагировали на показ?

– Пошли, а то уже много времени, – сказал я, беря у Ольги портфель. – По пути поговорим. Разговоров было мало, только Таня прошлась по твоим каблукам.

– Мама тоже прошлась, даже мерила мои каблуки со своими. Мои оказались длиннее. Я ее успокоила тем, что ты мне их купил только для выступлений.

– Ты покупаешь ей обувь? – удивился Сергей.

– Они все равно скоро поженятся, – вмешалась Ольга. – А так больше денег останется для меня.

– Быстрее перебирай ногами, болтушка, – сказал я. – Уже и портфель взял, а идешь еле-еле. Скоро звонок, а мы еще не прошли сквер. Не хватало ко всему остальному заработать еще опоздание. Поднажали все.

Мы толпой ввалились в вестибюль, быстро переобулись и повесили в гардеробе верхнюю одежду.

– Чеши, – сказал я Ольге, вручая портфель. – Сейчас прозвенит звонок.

Он прозвенел, когда мы поднимались по лестнице. Хорошо, что до кабинета физики было рукой подать. Когда мы заскочили внутрь, на мгновение все замерли, а потом подняли такой шум, что, наверное, даже на первом этаже в директорской было слышно.

– Хватит меня лупить! – сказал я Валерке, когда он меня от избытка чувств второй раз огрел по плечу. – И вообще, угомонитесь. Слышите? По-моему, это Лариса.

Мои слова дружно проигнорировали, поэтому, когда наша учительница физики открыла дверь, она увидела бардак. Ее саму заметили не сразу.

– А ну быстро все расселись по своим местам! – скомандовала Лариса Дмитриевна. – Я вас прекрасно понимаю, но сейчас у нас урок. Обсуждать наших артистов будете на перемене.

Всем учителям, у которых сегодня были уроки в нашем классе, можно было только посочувствовать. Им приходилось постоянно одергивать самых несдержанных и делать замечания всем остальным. На переменах, когда мы не меняли класс, нас обступали ребята и начинались бесконечные расспросы, а когда шли в другой кабинет, было еще хуже: концерт смотрели почти все. А вот с директором я ошибся. Она нас так и не вызвала. Умная женщина, зря я на нее катил бочку.

– Часть твоей славы досталась мне, – сказала за ужином Таня. – Все как с ума посходили. Как твой брат пишет песни? – явно передразнила кого-то сестра. – Пришлось показывать.

– Когда ты видела, чтобы я так закатывал глаза? – возмутился я. – Небось, и о Люсе спрашивали?

– А ты как думал? Ходите в обнимку, поете такие песни и хотите, чтобы ни у кого не возникли вопросы?

– И что ты на них отвечаешь?

– Ничего не отвечаю, отсылаю к вам. Идите, говорю, и спрашивайте у них сами.

– К директору не вызывали? – спросила мама.

– Нет, – ответил я. – В коридоре разминулись, но она ничего не сказала. Давайте об этом прекратим, меня эти разговоры уже в школе достали.

Этим же вечером мне позвонил Самохин.

– Здравствуй, – сказал Николай. – Хочу тебе сказать, что москвичи взяли себе копии вашего выступления, так что, может быть, их покажут и по центральному телевидению. Ты сейчас ничего нового не пишешь?

– Вроде нет, – ответил я. – А что?

– Новогоднюю песню написать не хочешь? Выступили бы у нас на новогоднем концерте.

– Не уверен, что успею. Я думал, что такие концерты снимают заранее.

– Правильно думал. Но мы в этом году припозднились. И кое-какие исполнители, на которых мы рассчитывали, не смогут приехать.

– И когда нужна песня?

– Комиссия будет утверждать план концерта в конце месяца. Успеешь?

– Очень мало времени, – сказал я, – поэтому ничего обещать не могу. Если что, я позвоню.

– Здравствуй! – поздоровался Юркович. – Как слетал в Москву?

– Здравствуй, Илья, – сказал Машеров. – Хуже, чем хотелось, но лучше, чем могло быть. Средства выделили, но валюты дали процентов восемьдесят от того, что мы запросили. Остальное перенесли на конец следующего года. И большие сложности в приобретении части оборудования. Семичастный сказал, что они постараются, но ничего не обещал. Чистые счета у них есть, сложности в поиске посредников, которым можно доверять. Там есть оборудование, которое делается только под заказ малыми сериями, и абы с кем контрактов не заключают. Конечно, при наличии денег можно сделать все, главное, сколько на это потребуется времени. А как дела у тебя?

– С набором людей закончил. Необходимости в дальнейшем увеличении группы я не вижу, а вот неприятности могут быть. Начали работу в Киеве в окружении Шелеста. Там есть подходящие люди. Есть кое-кто и в Москве в аппарате Совмина. Ты не думал попробовать поговорить с Мазуровым? Его поддержка многое упростила бы.

– Слишком большой риск, – покачал головой Машеров. – Отношения у меня с Кириллом неплохие, но я не уверен в его действиях. Давай пока действовать своими силами. Лучше медленнее, но меньше риска. Нет у нас необходимости в большой спешке. Как там с дедом, готовят?

– Уже подготовили! – сморщился, как от зубной боли, Юркович. – С этой учебой Масей мне все нервы вымотал! Как, говорю ему, ты будешь предсказывать переворот в Гане, если ты понятия не имеешь, что это за страна и где находится?

– И что он?

– Я же говорю, потрепал нервы и мне, и всем остальным, но все выучил. Фундаменты под научный центр и общежитие уже готовы и завозятся стройматериалы. Для рабочих поставили теплушки, так что до сильных морозов будут работать. Строительное оборудование завезли, село электрифицируют, а дорогу вот-вот закончат. Въезды в село контролируются комитетом, а с периметром будем работать весной. Подвод газа им запланировали на следующую осень.

– Кто из научной группы будет знать?

– Только ее руководитель, остальные наш феномен будут изучать без дураков.

– До съезда еще четыре месяца, – сказал Машеров. – Вряд ли до землетрясения стоит ожидать гостей, но лучше быть готовыми раньше. Продолжайте заниматься и Казинцом, и всем объектом. Ликвидаторы готовы?

– Я их подготовил в первую очередь. Они вообще отделены от остальной группы. Что бы ни случилось, с нами их никому связать не удастся.

– Чистку нужно растянуть на как можно больший срок, – сказал Машеров, – и сделать ее максимально незаметной. Партийное руководство нижнего и среднего звена никто не охраняет, и этим нужно воспользоваться. Главное, это не вызвать подозрений.