Возвращение

– Вот как? Хмм…какой у нас разносторонний…Шаман! Пришли мне пленку, я послушаю. И распечатку. Там было что-то важное?

– На мой взгляд – да. Я вызвал Карпова на пятнадцать часов, сегодня. Перечень вопросов, которые нужно обсудить с Карповым у меня готов. Если у тебя будут какие-то замечания по перечню – позвони мне. Список вопросов я тоже высылаю.

– Хорошо. Жду. До связи.

Трубка прогудела, Шелепин отключился. Семичастный положил трубку, посидел, глядя в пространство и нажал кнопку вызова. Отдал приказ референту и снова подвинул к себе распечатку прослушки, старясь вникнуть в слова как можно глубже, пытаясь прочитать то, что не сумел прочитать, понять с первого раза. И даже со второго.

Шелепин позвонил через два часа, застав Семичастного за тем, что он как раз складывал листы распечатки, разметив ее своими заметками.

– Прочитал. Послушал! – сходу бросил Шелепин – да, ты прав! Я только представил эффект от этих песен, и… Как там сказал Сталин? Эта штука посильнее Фауста Гете! Обязательно записать, и срочно! Раз Богословский сам напрашивался – ему и карты в руки. Пусть делает. Я позвоню Махрову, пусть занимается. Что касается Бродского – Карпов прав. Глупость какая-то вышла. Брежневские прихвостни дурью маялись! Ты поговори с Карповым, разузнай о Бродском побольше, он точно знает о нем очень много. И кстати – это что там за история с Тарковским? Выясни. И что там за история с Высоцким – узнай. В общем – поработай с Карповым. А вообще, мне нравится, как складывается ситуация. Карпов очень полезен, очень. Отрабатывает по-полной. Кстати, как думаешь, он знает, что мы его слушаем?

– Я думаю – знает. Он совсем не дурак. Только ему наплевать. Вот я прямо-таки вижу, как он ухмыляется своей рожей. На удивление наглый, самоуверенный тип!

– А что ты хотел? Он прекрасно понимает свою ценность, и высокого мнения о себе. И справедливо! Попробуй, заработай четверть миллиарда долларов! Ничего не украв, лишь силой своего мозга и своих мышц! Можно даже назвать его гением! Потому он совершенно спокойно принимает подношения от власти. И заметь – Крпов абсолютно лоялен этой власти – вне зависимости, дала она ему что-то, или не дала. Слышал его рассуждения о родине? Вот то-то же. Многим нашим надо еще поучиться его патриотизму и самоотверженности. Вопросы прочитал, согласен. Только…осторожнее. Люди искусства, писатели-певцы они такие ранимые, нежные душой. А ты рубишь с плеча! Не обижай нашего…Шамана!

– Обидишь его! – хмыкнул Семичастный – Высоцкого помял, чуть руку не сломал. Кстати, я даже позавидовал. Мне самому иногда так хочется дать в морду некоторым из этой…интеллигенции с мятущейся душой! Действительно – зажрались, берега потеряли!

– Да, вот еще что…хоть восьмое марта и прошло…пусть запишут и те песни, что пела его подруга. Женщины, и не только женщины – будут в восторге. Я попросил записать мне все эти песни для жены и дочки. Да и сам послушаю. Вот еще что…я позвонил Панкину, пригласил его к себе. Поговорю с ним – пусть в Комсомолке сделают большую статью о Карпове, о его судьбе, о событиях в Штатах – в пределах возможного, конечно. Когда думаешь организовать пресс-конференцию Карпова с иностранными журналистами?

– Через два дня, в среду. В концертном зале гостиницы Россия.

– Правильно. Пока разошлют приглашения, пока разойдется информация…кстати, пусть Панкин и запустит в статье эту самую информацию о пресс-конференции. И остальные газеты перепечатают. Ну, все, до связи!

Сквозь сон услышал грохот, и тут же, как подброшенный вскочил на постели. Откинул одеяло и как был, в одних трусах быстро прошел на кухню, чтобы застать такую картину: Ольга, одетая в шорты и топик, печально смотрит на осколки двух тарелок, причудливо расположившиеся на кафельном полу.

– Ой! Разбудила? Прости! Вот я дура неловкая! Две тарелки загубила! Красивые…были! – печально сказала Ольга, но я только усмехнулся, облегченно вздохнув:

– На счастье. Как раз две! На каждого по одному счастью. Как ты после вчерашнего?

– Если честно – не очень – созналась Ольга, морщась и трогая затылок – Не надо было мешать шампанское и виски.

– Да ты вроде и немного выпила…и под закуску.

– Ну я же женщина! Это вам, мужчинам, такое как слону дробина, а я-то? Ладно, иди, приводи себя в порядок, а я пока это безобразие соберу. И посуду перемою.

– Неплохо было бы домработницу нанять, как ты думаешь? – я задумчиво окинул взглядом гору посуды, устроившуюся на кухонном столе.

– Неплохо бы – улыбнулась Ольга – Только я тут никого не знаю. Где ее искать? Не выйдешь же, не крикнешь: а вот кто хочет устроиться домработницей к всемирно известному писателю?! Эгеээй!

– Подумаем! – хмыкнул я, и побрел в ванную принимать душ и чистить зубы. В самом деле – где найти нормальную женщину, чтобы работала не за страх, а на совесть? И чтобы еще ничего не сперла. Я ведь ни деньги, ни драгоценности не прячу. Найти-то потом найдем, но на кой черт мне эти приключения с поисками и задержаниями? Обнесет квартирку, и будь такова!

Кстати…вспомнилось кое-что, одно дело…надо будет рассказать об этом Семичастному. Дело-то как будут потом называть – «резонансное»!

Дойти до ванной не успел. Будто компетентные органы обладали способностью читать мои мысли на расстоянии – прозвенел звонок. Я снял трубку, и вежливый красивый баритон мне сказал:

– Здравствуйте. Михаил Семенович?

– Да, это я – не стал скрывать я правду.

– Товарищ Семичастный приглашает вас сегодня на беседу в пятнадцать ноль-ноль. За вами будет выслана машина. И вот еще что, Михаил Семенович…товарищ Семичастный просил передать, что за вами теперь постоянно закреплена автомашина с постоянным водителем, круглосуточно. Вам достаточно позвонить по этому телефонному номеру (называет номер) и через полчаса машина будет у подъезда дома. Номера машины принадлежат ВЦСПС, чтобы не бросались в глаза. Вы будете готовы к четырнадцати тридцати?

– Да куда же я денусь? – криво ухмыляюсь. Похоже ко мне прикрепили наблюдателя. Ну а раз так… – Извините, можно еще решить один вопрос?

– Да, конечно, пожалуйста – не удивляется мужчина.

– Мне нужна домработница. Чтобы хорошо готовила, чтобы прибиралась по дому, чтобы стирала и…не совала нос куда не надо. Поможете? Буду платить ей двести рублей в месяц, плюс питание. Я не знаю, как это оформляется – договор, и все такое…вам-то лучше это известно.

– Я понял. Все сделаем в ближайшие дни, не беспокойтесь. Итак, в половине третьего вас будет ожидать автомашина с регистрационным номером (называет), пожалуйста, не опаздывайте.

– Ольге тоже ехать?

– Нет, Ольга Львовна может отдыхать. До свидания, Михаил Семенович.

– До свидания.

Я положил трубку, задумался… Приглашение меня никак не удивило, от слова «вообще». Пару-тройку дней дали отдохнуть, но пора и дела делать. Дел – просто выше крыши! Небось, насчет пресс-конференции все-таки надумали, не прошло и года. На самом деле ее стоило сделать уже на второй день после моего появления в Союзе, но…у высших мира сего свои резоны, возможно, я чего-то не знаю. Или же они просто выжидали, глядя на то, как развивается ситуация в Штатах. Кстати сказать – я лично совершенно отрезан от этой информации, увы. Зарубежные газеты сюда не доходят. Хмм…кстати…набираю номер.

– Слушаю, Михаил Семенович.

– Я бы хотел получать газеты из Штатов – «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост» и другие, деловые и просто бульварные листки. Мне это нужно для того, чтобы быть в курсе событий. Можно такое устроить?

– Можно. Но доходить газеты будут с задержкой в сутки, вы понимаете, да?

– Понимаю. И все-таки я бы хотел читать эти газеты. И еще – мне нужно, чтобы моя рукопись, которая осталась в Штатах, как можно быстрее ко мне приехала. Рукопись будет у Страуса, я ему позвоню, попрошу передать.