Возвращения домой: Герой

— Но ты можешь это поправить?

— Да, хотя это кропотливая и длительная работа. Мне нужно искать каждый сигнал и стирать намеки, которые Метил закрепил в ответ на него. Но я могу исправить все, что натворил иллитид.

— Но Дзирт?

— Это магия, а не простые дезинформирующие картинки, — ответил Громф прежде, чем смог Киммуриэль. Псионик посмотрел на архимага и кивнул, одобряя его понимание.

— То, что переживает твой друг — полный разрыв, полная потеря границ в его отношениях с простой истиной и реальностью, которая проигрывается перед ним, — пояснил Громф. — Чувства водят его за нос, потому что он в это верит. Для него нет больше правды.

— Хуже того, восприятие запуталось в сомнениях и страхе, — добавил Киммуриэль. — Не ужасе, но глубоком страхе. Дзирт дошел до того, что верит, будто все, что он некогда считал истиной, все, что он воспринимал как не требующую доказательств правду, оказалось лишь обманом, созданным каким-то злобным демоном — вероятно, Ллос — лишь чтобы поиздеваться над ним.

— Он действительно много о себе возомнил, — с усмешкой заметил Громф, но взгляд Джарлаксла показал, что наемник не слишком склонен ценить сарказм в этот мрачный момент.

— И ему не за что ухватиться, — объяснил Киммуриэль.

— И вот, его любимая Кэтти-бри — замаскированный демон, — тихо сказал Джарлаксл, кивая. Он, наконец, понял всю глубину болезни. Он понял, почему Дзирт не убил Кэтти-бри, и почему он, скорее всего, сделает это в следующий раз.

— Мы не можем провести границу, — предупредил Киммуриэль. — Это может сделать только сам Дзирт. Любая попытка вторжения извне будет рассматриваться им с проклятым страхом, как предназначенная лишь для того, чтобы успокоить и обмануть его…

— И тогда она лишь усилит обман, — закончил Джарлакл.

Киммуриэль кивнул.

— Тогда, ему конец, — подвел итог Громф, словно вонзая нож в сердце Джарлаксла. — И ему не спастись. А так как он обречен совершать трагические и смертельные ошибки, то и дороги к ясности ему не найти.

Джарлаксл хотел возразить, хотел заорать в лицо брата, чтобы заставить того заткнуться. Но взглянув в лицо Киммуриэля, которому он доверял, увидел, что псионик полностью согласен с магом.

— Моя глазная повязка! — выпалил он, пытаясь ухватиться за что-нибудь еще.

— Внушение не приходит извне, — сказал Киммуриэль. — Твоя повязка не сможет защитить или излечить Дзирта.

Расстроенный Джарлаксл смиренно вздохнул.

— Я мог бы убить его. Быстро и безболезненно, — предложил Громф.

И Джарлаксл почти согласился.

— Никогда не видела тебя таким… неуверенным, — поддразнила Тазмикелла, сидевшая на диване рядом с Джарлакслом. Она была облачена в прозрачные кружева, такая красивая и обворожительная в своей человеческой форме, но наемник просто не мог заставить себя обратить на это внимание.

— Опять следопыт, да? — спросила медная драконица.

Джарлаксл провел пальцем по своей лысой макушке.

— Ужасно наблюдать за этим.

— Беспомощно наблюдать, — добавила Тазмикелла, и дроу кивнул.

Драконица пожала плечами.

— Если ты не можешь помочь, зачем тратить на это нервы? В конце концов, твоя жизнь не такая уж длинная.

Джарлаксл отстранился, избегая её прикосновения, и тяжело уставился на женщину.

— Ты бы сказала то же самое, будь на его месте — твоя сестра?

— Конечно, — донеслось от двери, и в комнату вошла Ильнезара. Не менее обворожительная и не более одетая, чем Тазмикелла.

— О, ты считаешь нас монстрами! — заметила Тазмикелла. — Так и есть, сестра!

— Должно ли нам оскорбиться? — затаив дыхание спросила Ильнезара. — Мне казалось, у Джарлаксла хватает мудрости не оскорблять драконов.

— Пожалуйста, — сдался дроу, вскидывая руки. — Я не могу посмеяться над вашими шутками. Не сейчас.

— Твой обожающий иллитидов друг ничего не смог сделать? — спросила Тазмикелла с легким оттенком беспокойства в голосе.

— Это магия, и он ничем не может помочь.

— А жена Дзирта? — продолжала драконица.

— Да, — согласилась её сестра. — Она довольно искусна в магии. Как в тайной, так и в божественной.

Но Джарлаксл покачал головой.

— Она, конечно, пыталась. Как и Громф. Но безрезультатно. И мне стоит поверить, что если даже Громф не может найти контрзаклятия — магия тут бессильна.

— И правда. Мало кто из смертных его превзошел, — заметила Ильнезара.

— Миликки? — спросила Тазмикелла. — Разве Дзирт не её Избранный?

— Кэтти-бри молилась… — сказал Джарлаксл, но снова замолчал, качая головой.

— На самом деле, к лучшему, — прокомментировала Ильнезара.

Тазмикелла кивнула, и Джарлаксл выпрямился, смущенный и разгневанный.

— Чем меньше боги вмешиваются в нашу жизнь, тем лучше для всех, — пояснила драконица.

— Они считают смертных своими игрушками, — сказала Тазмикелла сочащимся презрением голосом. — Я ненавижу называть их богами. Могущественные маги корчащие из себя небожителей, чтобы потешить чувство собственной важности.

— Конечно, сестра.

— Исключая Багамута, — быстро добавила Тазмикелла.

— Да, — поддакнула Ильнезара.

— Тогда идите к Багамуту! — крикнул Джарлаксл.

Обе сестры недоверчиво посмотрела на наемника, а затем рассмеялись.

— Ну, и что теперь? — спросил раздраженный дроу. — Что мне делать?

— Убить его, да побыстрее, — сказала Тазмикелла. — Я бы могла…

— Прекрати! — потребовал Джарлаксл. — Это все, что вы можете мне предложить? В начале Громф, потом вы…

Он вскочил с дивана и заходил взад-вперед по комнате.

— Если тайная и божественная магия не могут исцелить этого, если псионики беспомощны, скорее, конечно, испуганы, то что? — спросил он. — Как мне найти ответ?

— Что ты узнал? — задала вопрос Тазмикелла. — Киммуриэль был в его голове. Что ты узнал?

— Киммуриэль сказал, что Дзирт должен сам найти выход из клубка, что его исцеление должно идти изнутри, — пояснил Джарлаксл. — Это кажется маловероятным. Скорее даже невозможным.