Возвращенный из плена

— Я бы не сказала, что на него напали. Пожалуй. Майкл несколько преувеличивает. — Миссис Бристоу взяла листок и положила его обратно в папку. — Вы спрашивали о его успехах в математике. Учитель рассказывает, что Холден ведет себя не так, как другие ученики. Он не смотрит на доску и ни с кем не разговаривает. Кроме того, он по-прежнему размахивает руками, как в прошлом году. Но Холден быстро решает задачи в классе и получает высокие отметки за тесты.

Трейси откинулась на спинку стула:

— Ну что ж... — В глазах показались слезы. Но она не собиралась плакать. — Что же нам делать?

— Решать вам. В классе Холдена никто не обижает.

— Но когда он идет туда, то натыкается на людей, которые вполне на это способны. — Она сделала над собой усилие, чтобы говорить спокойно. — Верно?

— Верно. — Миссис Бристоу с грустным видом пожала плечами. — Если бы речь шла о моем сыне, я бы прекратила эти занятия. Пусть решает задачи дома.

— Но как мы добьемся прогресса в лечении, если он перестанет заниматься математикой с обычными учениками? — Ответ пришел ей в голову еще до того, как миссис Бристоу открыла рот. Холдену нельзя учиться с обычными детьми, потому что, очевидно, это не пошло ему на пользу. Лечение не дало результатов. Изменений не наблюдается. По сравнению с прошлой весной Холден не сделал никаких успехов. Поэтому у миссис Бристоу такой разочарованный вид.

Учительница положила руки на стол и посмотрела на Трейси:

— У меня есть одна идея.

Трейси никогда не чувствовала себя такой разбитой. Конечно, она много молилась, и будет молиться. Но чем подкрепляется ее вера в то, что когда-нибудь Холден изменится?

— Какая идея?

— Я считаю, нам необходимо собрать комитет и решить, может ли Холден находиться на репетициях мюзикла. Впрочем, кое-кто уже поспособствовал скорейшему решению этого вопроса. — Она улыбнулась, и ее глаза впервые за время разговора с Трейси засияли. — Одна из участниц спектакля — та самая, которой Холден показывал карточки, — попросила, чтобы ему разрешили присутствовать на репетициях. Мистер Хокинс, заведующий отделением драматического искусства, согласился.

Трейси положила руки на стол и наклонилась вперед, пытаясь уразуметь, о чем говорит миссис Бристоу:

— Она сделала это ради него?

— Да. — Миссис Бристоу зашелестела бумагами и достала еще один лист. — Я передала ее просьбу учителям, которые работают с больными детьми, и все ее поддержали. Вы должны принять окончательное решение,

— О, конечно! — Трейси радостно всхлипнула. Она полезла в сумочку за ручкой, подписала документ и отдала его учительнице, почувствовав новый прилив надежды: — Когда... когда он может начать?

— В понедельник. — Учительница улыбнулась. — Я знаю, Холден любит музыку. Но он впервые проявил свой интерес, когда остановился возле зала. Во всяком случае, ему больше нравится сидеть на репетиции, чем бросать мячик.

— Да. — Трейси расправила плечи. — Это точно. — Может, это маленький шаг, но шаг в правильном направлении.

Это все, миссис Харрис. — Учительница встала, пожала ей руку. Потом взяла с соседнего стола вторую папку. — Я сделала для вас копии документов.

— Спасибо. — Трейси посмотрела ей в глаза. — Для нас это важно. — Она повернулась к Холдену. — Нам пора домой, сынок. Я приготовила тебе поесть.

Холден достал из рюкзака карточки и принялся внимательно их разглядывать. Наконец он достал измятую карточку. Трейси не решилась протянуть за ней руку. На ней были изображены черные кружочки неправильной формы, а внизу написано: «Изюм».

— Ты хочешь изюма? — Трейси улыбнулась, когда Холден встал и пошел к ней. — У нас есть изюм.

На полпути к машине Холден обернулся к футбольному полю. Он остановился на несколько секунд, плотно сложил ладони, поднес руки к подбородку и стал размахивать локтями. Это длилось всего минуту, но Холден выглядел возбужденным. Прочитав отчет, Трейси понимала почему.

— Перестань, Холден. Все нормально. Сейчас сядем в машину. Кейт скоро приедет домой. — Она дотронулась до его руки. Он отпрянул в сторону.

Пока они шли к машине, Холден перебирал карточки. Наконец он показал карточку, которую, по-видимому, искал. На ней был нарисован телевизор и написано: «Кино». Он по-прежнему отказывался смотреть ей в глаза.

— Да, Холден, мы будем смотреть кино. Конечно. — Трейси слегка наклонила голову, надеясь поймать его взгляд. Не получилось. Они сели в машину. По дороге домой Холден сидел, уставившись в окно.

Они дождались Кейт и вместе вошли в квартиру. Трейси и Кейт приготовили закуски. Трейси положила побольше изюма. Холден взял с собой карточки, но, сидя за столом, был поглощен едой. Кейт весело и беззаботно болтала, а Холден старательно раскладывал изюм. Наверное, в этом есть определенный смысл, подумала Трейси. Холден сдавался под напором разных чувств, он проходил через сложное испытание. Размеренные вращения и раскладывание изюма помогали ему справиться с волнением и беспокойством.

Трейси верила, что все имеет некий смысл. Она искала его в действиях Холдена, в его причудливых привычках и упорном молчании. С тех пор как Холдену поставили диагноз, она пыталась установить связь между разными событиями и его поведением.

Холден доел то, что лежало на тарелке. Он казался нервным и встревоженным, однако, как обычно, сел на пол. Кейт примостилась рядом с ним. Она словно почувствовала, что с Холденом что-то происходит и что ему будет приятно смотреть кино вместе с ней. Как ни странно, фильм до сих пор ей не надоел. Трейси была очень этому рада. Кейт ей помогала. Холден разволновался. Он явно сознавал присутствие сестры. Недавно она заметила, как он быстро взглянул на Кейт— в начале и в конце фильма.

Трейси включила видео. Побежали титры, зазвучала музыка: «Без твоей любви все по-другому. Я пытаюсь жить один». Потом она, как обычно, нажала на кнопку, и начался собственно фильм.

Но сегодня она не хотела вспоминать о том, каким милым и общительным мальчиком Холден был в детстве. Надо убрать на кухне, разобрать белье. Кейт еще маленькая, но работы в доме все равно прибавилось. Впрочем, Трейси была этому даже рада: работа отвлекала ее от грустных мыслей. Она направилась в комнату Холдена, но вдруг заметила нечто такое, отчего остановилась как вкопанная.

Холден не сидел на полу, скрестив ноги, как делал тысячу раз раньше. Они с Кейт встали с пола и начали кружиться.

Тошнота налетела, словно ледяной ветер. Трейси стала задыхаться. «Нет, Холден... не надо. Не уходи от меня». Ей хотелось подойти к нему, взять за плечи, заглянуть в глаза и умолять, чтобы он больше так не делал.

Трейси шагнула к нему и вдруг посмотрела в телевизор. Она снова изумленно застыла на месте. На экране Холден и Элла пели гимн «Иисус меня любит». Но это еще не все.

Они танцевали.

— Холден... — прошептала Трейси. Она не собиралась ему мешать.